Часть четвертая «НОЧЬ»
10
Алекс с бледным лицом лежал на низкой деревянной кровати и прерывисто дышал. Дива сидела рядом и прикладывала к его лбу платок, время от времени смачивая его в холодной воде. Она думала о том, что если карлик сумел добраться до нее и в этом мире, то он уже не остановится ни перед чем. Вельможа будет мстить за свою, как он считал, поруганную ее отказом честь, до тех пор, пока не убьет ее и тех, кто в это время будет рядом с ней.
«Мне придется вернуться и покончить с ним раз и навсегда». Другого пути просто нет! – приняла для себя решение девушка.
Она уже знала, как помочь парню, но для этого надо было расстаться с самым дорогим, что у нее было – это с любовью к нему. В древней книге по магии было сказано, что он должен будет забыть ее навсегда. И только тогда он сможет выжить и вернуться к своей обычной жизни.
Наконец, она решилась и, обхватив его голову, нежно поцеловала. Это был ее последний поцелуй... Магия вылечит его, но она же навсегда заберет у них любовь…
Как же трудно терять любовь, а еще труднее, добровольно отказаться от нее…
Наверное, такое состояние человека можно сравнить с закатом солнца: еще светло, но ты понимаешь, что с каждой минутой этого света будет становиться все меньше и меньше. Еще немного и тьма поглотит все, что тебя окружает. Сначала станет просто прохладно, потом ночной холод проникнет в тебя, сдавит сердце и душа покроется тонкой коркой льда…
Ты будешь продолжать жить, но твои чувства и ощущение окружающего тебя мира уже будут совершенно иными, чем раньше: теплый летний дождь будет приносить лишь озноб, а от холодного порывистого ветра тебе будет становиться только жарко…
Ты станешь замечать вокруг себя вещи, которые раньше не видел или просто не обращал внимания на них: твоя жизнь, словно юла, запущенная когда-то, неожиданно потеряет скорость и, свалившись набок, продолжит беспорядочно кататься по полу, так и не обретя больше потерянной устойчивости.
Дни для тебя станут похожи один на другой; ты с нетерпением будешь ожидать вечера, ночи, чтобы поскорей сомкнуть глаза и забыть пройденный (слово «прожитый» вряд ли подойдет в данном случае) день.
Ты отчетливо увидишь перед собой большие песочные часы, отсчитывающие твою жизнь. В них маленькие песчинки, как в замедленном кино, будут с оглушающим тебя грохотом падать вниз, на дно стеклянного сосуда, а в это самое время за твоим окном будет происходить стремительная смена времен года…
Твоя душа постепенно будет увядать, и окропить ее, вновь вернуть к жизни, растопить в ней лед, сможет лишь любовь, при условии, если, конечно, тебе повезет вновь обрести ее…
– Я сейчас начну говорить, – шепотом произнесла Дива, глядя на Алекса, – смысл сказанного мной, должен проникнуть в самые сокрытые глубины твоего сознания…Ты должен прочувствовать каждое сказанное мной слово…
Когда в твоей душе, наконец, наступит спокойствие, значит, всё плохое уже осталось позади. Это, в свою очередь, будет означать, что солнце вновь взошло над тобой, и ты, жадно, как цветок, начнешь вновь ловить его каждый луч… Это будет означать, что твоя душа открыта и готова вновь принять любовь…
«…Меня же ты должен позабыть навсегда…»
11
Дива подошла к достаточно объемной кованой клетке, стоящей на круглом, сделанном из камня, низком столе. Она была накрыта темным плотным покрывалом, из-под которого доносился слабый шелест. Всего лишь секунду помедлив, она решительно сдернула материю на пол. В центре клетки искрился голубой огонь, вокруг которого сонно порхали бабочки с такими же, как и огонь, голубыми с металлическим отливом, крылышками. По контурам их крыльев пробегали белые искры, которые иногда, словно капли воды, срывались с них и устремлялись к огню. Открыв дверцу клетки, Дива, нисколько не опасаясь порхающих рядом с ее рукой, бабочек, зачерпнула в пригоршню немного огня и сдула его, словно пудру, со своей ладони в сторону Алекса. Пламя, рассыпавшись на множество блестящих точек, укрыли голову парня и заискрились на ней холодным голубоватым цветом. Через мгновенье, над головой лежащего мужчины, появились воспоминания о ней: они были в форме маленьких хрустальных колокольчиков, которые гирляндой висели над ним. Дива дотронулась до одного из них. Раздался мелодичный звон, колокольчик, словно цветок, раскрылся, и перед ней возникла картинка – воспоминание: вот он опускает голову в бочку с водой и чувствует ее поцелуй…
– Забудь обо мне… Вернись к началу пройденной здесь тобой дороги… Ты выпустишь из своего сердца и потом забудешь любовь, которую подарил мне… Теперь все в прошлом… – девушка коснулась рукой воспоминания, оно вспыхнуло, словно бенгальский огонь, и тут же исчезло.
Девушка тронула следующий звоночек, опять раздался тихий его звон, и появилось следующее воспоминание: он лежит на траве, а она щекочет его травинкой…
– Забудь обо мне… Раскрытый цветок сложит свои лепестки в бутон и станет опять ждать восхода солнца, чтобы их вновь раскрыть…
Следующим воспоминанием перед ней витало в воздухе их встреча возле старой мельницы: он держал за руку, прикрыв при этом глаза… Оно, вслед за другими, вспыхнуло и исчезло в пламени.
Перед ней в воздухе витал последний колокольчик. Слеза скатилась по щеке и, превратившись в тонкую иголку боли, уколола ее прямо в сердце, оставшись там навсегда. Она подняла руку и дотронулась до него. Раздался мелодичный звон, и она увидела последнюю их встречу в зимовье: их губы медленно сближались…
– Забудь обо мне… Ты оставишь всё это в прошлом. Всё, что было, и всё, что могло быть. Я оставляю нас в прошлом. Твои надежды и ожидания, любовь ко мне, рассыплются как пыль, и ее развеет ветер забвения. Я же забуду навсегда минуты счастья, которые были подарены мне тобой…
Я вернусь к тебе потом дождем осенним,
Я вернусь к тебе морозным ветром,
Я вернусь к тебе цветком весенним,
Теплым летним днем вернусь к тебе я…
Как же тяжело на сердце у меня…
Мир вокруг них потускнел и съежился, словно сожженный лист бумаги. Повеяло холодом и в морозном воздухе появились белые пушинки. Выпавший снег оказался всего лишь белым пеплом…
Все, что могло сгореть – сгорело… Все, что нужно было забыть – было забыто… Все, что было найдено – было утеряно навсегда…
12
Прохор вернулся только под вечер следующего дня. Алекс лежал на кровати, спиной к нему.
– Здорово казак… Как говориться: «Солдат спит, а служба все одно идет»…
Алекс продолжал лежать к нему спиной, никак не реагируя на приветствие Прохора.
– Я малость подзадержался… Смотался тут в одно место… К своим знакомым… Давно не видал их…
Никакой реакции со стороны парня опять не последовало.
Прохор подошел к нему и потряс его за плечо. – Эй… Развернув к себе Алекса, Прохор отшатнулся и осенил себя крестом. – Господи, что же это деется…
Парень лежал с открытыми глазами. Это был взгляд человека с уснувшей душой. Неожиданно, глядя в пространство, Алекс прошептал: – Мне приснилось, что я погружаюсь в землю… Будто бы старая часть меня умерла, а новая… осталась жить… Мне нужно срочно возвращаться домой,– при этом его рука дотронулась до еле заметного шрама на груди, – мне нужно возвратиться к началу… к началу дороги, которую я уже однажды прошел…
Прохор опять осенил себя крестным знамением и стал в спешке собирать вещи.
13
– Слушай, Алекс, не в службу, а в дружбу, – обратился ко мне мой непосредственный начальник, – отнеси пожалуйста, вот эти бумаги… Это рядом, через дорогу, в здание напротив. Так будет быстрее, а то пока вызовем курьера, пока он приедет, пока объясним… Просто времени жалко…
– Без проблем шеф, давайте документы…
Я, чтобы сократить время, решил проскочить прямо по проезжей части не прибегая к подземному переходу, находившемуся от меня в двухстах метрах… Перепрыгнув невысокое ограждение, я увертываясь от машин стал перебегать на другую сторону широкой, в несколько полос движения, дороги. Находясь уже посреди проезжей части, мои волосы стали колыхаться под воздействием легкого теплого ветра: создалось ощущение, что кто-то нежно провел рукой по моей голове. Потом возникло ведение: я увидел какую-то маленькую деревянную избушку в лесу. В ней находился парень, лежащий на коленях у девушки, и разговаривающий с ней.
«Меня вот, что, интересует, – произнес он, – удалось ли ему добежать до другой стороны дороги или он все-таки попал под машину? Чтобы переходить дорогу существуют пешеходные переходы, прямо какие-то дикие люди…». Девушка провела рукой по его волосам, он приподнялся и поцеловал ее.
Я остановился как вкопанный – повеяло таким, до боли знакомым, от этих, внезапно нахлынувших воспоминаний. И фразы… Ведь я, когда-то давно уже слышал их где-то… Но где и когда? Потом, парень продолжил: «Ну, случается, что спешишь иногда… Да и небольшая порция адреналина в крови никогда не помешает…». Девушка заметила: «Люди, попавшие под машину, обычно нуждаются потом в лекарствах, а не в адреналине…». Неожиданно заломило в моих висках: видение пропало, и я стал массажировать их пальцами, чтобы прогнать внезапно нахлынувшую боль.
Раздался гудок приближающегося ко мне и отчаянно сигналившего автомобиля, который вывел меня из оцепления. Через пять минут, я уже стоял на тротуаре и вытирал платком выступивший на лбу холодный пот. «Что-то жарковато сегодня, голова начинает пошаливать»,– подумал я. Недалеко от меня, я увидел киоск, с прохладительными напитками и направился в его сторону. В это время возле него уже находились молодая женщина с девочкой лет пяти – они как раз занимались выбором мороженого.
– Ты какое будешь? – обратилась мама к своей дочке.
– С земляничным вкусом, – ответила девочка и в предвкушении облизнула губы языком.
«…С земляничным вкусом… С земляничным вкусом… С земляничным вкусом…», – эхом стала отдаваться в моей голове фраза, произнесенная девочкой. У меня закружилась голова, и через мгновение, я упал на разогретый солнцем тротуар.
14
– Вот такие пироги! Понятна! – закончил я свой рассказ, используя обороты речи, присущие деду Прохору. Я все вспомнил! Все, что произошло со мной там!
– Я до сих пор не могу в это поверить, – после долгого молчания, ответил Григорий.
– Я тоже…
– Вот это ты, действительно отдохнул душой! – Григорий тяжело вздохнул. – Я откуда мог знать, что так
Получила огромное удовольствие и кучу мыслей после прочтения...