Глава 8. Снова вместе, но с новыми заморочками
В конце января Наю сообщил, что их женщина более-менее восстановилась и практически готова сделать всё, что от неё требуется. Анатолий Михайлович и Вета с нетерпением ждали известия о дне свидания, хотя никто из них вообще ничего не знал о планах Наю, то есть каким образом он собирается им воспользоваться. Лишь только в начале марта, когда они утром подъехали к школе, позвонила бабушка и сообщила, что свидание с Милой назначено на 20 число.
И вот этот напряженный для всех день настал. По установкам, которые Анатолий Михайлович получил от Наю, он не повез внучку в школу, а оставил её дома с ним вдвоем и поехал в город бабушке, якобы передать письмо для Милы от Светы. Затем ему нужно было предложить ей подвести до места и ждать возвращения, потому как по заверению Наю свидание будет недолгим. Что произойдет в дальнейшем, он ничего не знал.
Впрочем, даже ничего из этого он ей не рассказывал, а просто подвез к месту, дорогу к которому она подсказывала.
- Чтоб убедиться, что всё в порядке и свидание произойдет, я подожду тут некоторое время, - сообщил он, остановившись у административного здания. – Вещи пока пусть тут полежат; не носить же их с собой по кабинетам.
Не заметив в этом ничего неестественно, что могло бы насторожить, она вышла и направилась оформлять пропуск. Предъявив свои документы и получив разрешение, она вернулась забрала вещами и пошла через проходную в комнату досмотра. Никаких нарушений установленных требований обнаружено не было, и сопровождающий повел её в комнату свиданий.
Время было вечернее, начинало смеркаться. Все события так или иначе относящиеся ко всеми участникам происходящего в дальнейшем, позже вспоминались как в тумане. Каждый в полной мере осознавал свои действия, но с таким ощущением, что совершал их как бы на «автомате».
Подойдя к двери комнаты, где должно было состояться свидание, она заглянула вовнутрь и, увидев, что дочери ещё нет, повернулась назад, как бы неожиданно вспомнив что-то важное.
- Ой, извините! – проговорила она, сама не понимая, зачем это делает. – Я забыла принять свои сердечные таблетки! Давайте вместе с вами сходим к машине, я выпью, и мы вместе вернемся.
Сопровождающий сразу сделал такое движение, как бы возражая выполнить её просьбу, но затем отстранился в сторону, разрешая ей пройти. Она оставила пакет с продуктами на столике, и они вернулись назад к проходной. Объяснив дежурному ситуацию, и не получив никаких возражений, вышли на улицу. Подойдя к машине, человек в нормальном состоянии заметил бы, что внутри неё никого нет, но дверь была не заперта. В тот момент, когда она села на переднее пассажирское сиденье и начала ковыряться в бардачке, в поисках таблеток, сопровождающего кто-то окликнул, и он обернулся назад. Тут задняя дверь открылась, из машины вышла женщина и не спеша направилась к проходной. Повернувшись в её сторону, охранник уже видел в ней тут, которую привел сюда и пошел вслед за ней. А в это время она настоящая в полном недоумении и оцепенении осталась сидеть на прежнем месте. Водительская дверь машины открылась, и Анатолий Михайлович ни слова не говоря сел за руль.
Теперь уже без всяких вопросов пройдя через проходную, мнимая мама и сопровождающий прошли в комнату для свиданий, и он закрыл за ней дверь. Через какое-то время привели Милу, и они остались вдвоем. Женщины стояли в разных концах комнаты и не двигались. Затем Мила зачем-то подошла к столику, взяла пакет с продуктами и, вернувшись к дверям, вывалила всё содержимое в стоявшую у входа мусорную корзину. Скомкав пакет, положила его туда же. Вернулась к столику, села на стул и как бы застыла в таком положении. Прошел час, затем ещё час и ничего не менялось. Наконец мнимая мама сняла с себя сапоги и пальто, под которым больше ничего из одежды не оказалось, и положила то и другое на кровать. Мила также сняла с себя всё тюремное и сложила на стол. Мнимая мама перешла к дверям, а она к кровати и стали одевать одежду друг друга. Повернувшись назад, Мила увидела, что та стоит у стола уже одетая в её тюремную одежду. Она подошла к дверям и не понимая зачем, начала стучать в дверь. Открывшему дверь дежурному заявила, что они решили прервать свидание, и попросила вывести её отсюда. Тот закрыл теперь уже мнимую Милу внутри, а настоящую, в которой уже видел её маму, повел к выходу.
Настоящая мама Милы как завороженная по-прежнему смотрела перед собой через лобовое стекло в сторону проходной. Она совершенно не удивилась, увидев идущую по направлению к ним дочь. Мила подошла к задней двери машины, спокойно открыла её и села. Анатолий Михайлович повернул ключ зажигания и не спеша повел машину с этих мест.
Было уже темно, когда заехали в город, но ни к кому из них так и не вернулось адекватное состояние. Когда подъехали к маминому дому и зашли в него, все как будто бы и очнулись из забытья, но из них троих только он мог в полной мере осознать произошедшее. Маме с дочкой, по-видимому, всё это казалось вовсе не действительностью, а неким очень реальным, приятным сном. С одной стороны они радостно обнялись и даже прослезились, но не было тех бурных эмоций, которые просто должны были бы проявиться в подобной ситуации. Потом всё же у каждой появилось много вопросов к Анатолию Михайловичу. Он усадил их за стол и, оставив все их без ответов, начал излагать план дальнейших действий, хотя сам не понимал, откуда это у него взялось. Из сказанного следовало, что маме Милы нужно теперь заняться сбором всех необходимых вещей, чтоб завтра уехать из города в неизвестном направлении и по возможности как можно на более длительное время.
- Никто кроме меня и Милы не должен знать, куда и по какой причине, - Анатолий Михайлович вытащил из кармана три пачки по тысяче, пятьсот и сторублевых купюр запечатанных банковской лентой. – На первое время вам должно этого хватить. Есть мысли куда направитесь?
- Уже давно приглашала к себе моя подруга в Ленинградской области, - как бы размышляла она вслух. – Город Тихвин.
- Очень хорошо! – заключил он. - Возможно, что уже через день вас будут искать, но скорее всего позже. Однако рисковать нельзя, завтра наймете частника, что б отвез вас в соседний областной центр. Там разузнаете, когда в Москву идет автобус с торговцами за товаром. Присоединитесь к ним, а из Москвы подобным же образом как-то нужно добраться до Тихвина. Главное, чтоб нигде не оформлять билеты с паспортом. Расскажете подруге о случившемся с Милой горе, естественно, без сегодняшних событий и под предлогом отвлечься от болезненных мыслей, связанных с этими местами, попросите найти вам квартиру, опять же лучше без оформления, чтоб хотя бы полгода пожить там. Потом созвонимся и решим всё остальное. А нам с Милой пора в Эллинский, там Света уже не знает, что и думать о моем столь долгом отсутствии.
Анатолий Михайлович поднялся и направился к выходу. Мила попрощалась с мамой и, последовав за ним, только теперь обратила внимание, во что она одета.
- Что это на мне? - обернулась она назад к маме.
Та развела руки, мол, сама не понимает, что за дерюга на ней висит, а на ногах какие-то допотопные башмаки. Находясь ещё в каком-то замешательстве, она не сразу спросила об этом Анатолия Михайловича.
- Как всё это понимать, и во что я одета? – с заметной долей сомнения, наконец, выговорила она, когда машина выехала из города. – Может я это не я?
Анатолий Михайлович даже не посмотрел в её сторону и лишь продолжал пристально вглядываться в дорогу.
- Вы меня пугаете! - допытывалась Мила. – Куда мы едем?
- А я это я? – улыбнувшись, всё же отреагировал он.
- Но я ничего не понимаю…, - продолжала расспрашивать она. – Света что, осталась теперь одна в доме?
- Не волнуйся, ей уже четырнадцать лет и она вполне самостоятельная. К тому же она не одна, а со своим другом, - успокаивал он её, а про себя подумал: - «Теперь я не уверен, что его нет тут в машине рядом с нами».
- Но хоть что-то более определенное вы можете сказать? – настаивала Мила.
- Вот он как раз тебе всё сможет объяснить гораздо лучше меня. Я сам тут в роли пешки. Потерпи и подготовься, тебе сейчас предстоит встреча с дочкой, притом, что она обо всем случившемся ничего не знает, - пояснил он.
После этого всю оставшуюся часть пути до самого дома они ехали молча. Когда заезжали в Эллинский, Вета в прихожей смотрела телевизор. Из кабинета вышел Наю и направился мимо неё к выходу.
- Сейчас я уйду и вернусь, если понадобится, - сообщил он, – но скорее всего завтра.
- Зачем ты это говоришь? - удивилась она.
Ничего не ответив, он вышел на улицу. Через несколько минут послышалось шуршание колес машины и стук открывающихся ворот. Дедушка был прав, она была расстроена и даже немного обижена, что он не предупредил её о столь долгом отсутствии, и потому продолжала сидеть на своем месте. Но со стороны лестницы с нижнего уровня послышались совсем не его шаги. Вета непонимающе посмотрела в том направлении и увидела идущую к ней быстрым шагом маму в балахоне и башмаках.
"Зачем это Наю опять послал нам свою женщину?" - подумала она, не двигаясь с места.
Мила в растерянности застыла посреди прихожей, не понимая, почему дочь не бежит навстречу и не радуется ей. Слезы покатились из глаз.
- Ты не рада мне?! - еле слышно произнесла она, протягивая руки навстречу дочери.
Вета непонимающе смотрела на неё, ведь женщина Наю ни разу не произнесла ни одного звука. Тут в прихожую зашел дедушка.
- Это не та женщина! - обратился он к внучке, осознав её странное поведение. - Это мама!
На этот раз он на самом деле стал свидетелем и участником того, как с криком и плачем двух его любимых людей выплескивался через край бурный эмоциональный поток, заполняя не только весь дом, но, кажется всю вселенную. Мама с дочкой так и застыли посередине комнаты, не в силах расцепить объятия. Анатолий Михайлович, выключив телевизор, пошел на кухню выпить успокоительного. Пару минут посидев на стуле, он сообразил, что им давно уже всем пора что-нибудь поесть, так что занялся приготовлением позднего ужина. Они пришли ему на помощь примерно через полчаса с сияющими от счастья глазами, но практически всё уже было готово.
- Давайте немного поедим, - предложил он, - а затем нам всем нужно хорошо выспаться после такого дня.
- Бог мой, разве я смогу сегодня уснуть! – замотала головой Мила. - Мне теперь вообще будет страшно засыпать, чтоб не проснуться опять..., там. Хотя, до сих пор ещё такое чувство, что именно сейчас я сплю и боюсь проснуться.
- Ты для начала пойди, переоденься, а то выглядишь как…, неизвестно кто, - Анатолий Михайлович бросил взгляд на её балахон.
- Это только вначале в нем неудобно! – прокомментировала внучка, - а потом нормально. Наю мне уже давал его надевать.
- Ты говоришь о своём друге? - Мила направилась к выходу из кухни, - Это его имя? И где он сам?
- Иди, иди, - махнул рукой Анатолий Михайлович, - после..., после всё узнаешь.
Она вышла, а дедушка с внучкой в приподнятом как никогда настроении принялись накрывать на стол.
Наю в этот вечер не появился, очевидно, давая возможность им троим, освоиться в сложившейся ситуации. Однако никто не мог бы с уверенностью сказать, были это его проделки или нет,
