… когда становится совсем уж невмоготу от солнца и роскоши океана, когда сама мысль, что дома сейчас минус сколько-то там, а ты тут в индийской неге и тепле, делается уже привычной, начинаешь вертеть головою по сторонам и рассматривать своих довольно многочисленных «собратьев по удаче», тех, кому так же повезло и кто в этот раз встречает новый год не среди снега и мороза, а среди песка и солнца…
Много французов, шумных, говорливых, темпераментных, которых можно узнать не только по языку, но и по тому, как эмоционально они этим языком пользуются.
Довольно много немцев, обстоятельных, деловитых даже на отдыхе, подчёркивающих свою обособленность от всех остальных.
Немало шведов, как мне показалось, людей чопорных, имеющих одну общую мину на всех: этакое кисленькое презрение. Так и хочется спросить: «Зачем же тогда вы здесь?..»
Но больше всего русскоговорящих. В основном это публика из России и Казахстана.
Через пару дней я заметил, что местных, индийцев, к нам стараются не подпускать. Официанты в шейках заблаговременно выходят к ним навстречу, если кто-то из них явно направляются к ресторанчику. Что-то негромко говорят им, и те уходят восвояси. А на пляжах молодые ребята на вышках, те самые, которые должны следить за тем, чтобы мы не утонули. Они так же ловко спрыгивают со своих «насестов» и тоже что-то убедительно объясняют своим землякам. И те ретируются.
Но интерес у индийцев мы вызываем. Огромный. Везде. На пляже, в ресторанах, просто на улицах города, если ты вдруг пересёкся с кем-то из них случайным взглядом, то, как минимум улыбнутся, но, скорее всего, заговорят или просто скажут «хай». А если улыбнёшься в ответ и они почувствуют, что ты расположен поговорить, то – почти со стопроцентной точностью жди, что они попросят тебя с ними сфотографироваться. И если ты и в этом не откажешь, то непременно обнимут тебя в кадре, положат голову на плечо, дадут тебе своих детей на руки. А если в ответ и ты обнимешь их в кадре, то – всё, для них это верх блаженства. Индийцы очень к нам расположены. И так казалось не только мне одному.
Во время небольшого новогоднего карнавального шествия по улицам Колвы, наблюдая его, я пританцовывал, стоя на обочине. Ко мне тут же обратился немолодой уже индиец, стоявший по соседству, и на очень неплохом английском стал расспрашивать, откуда мы, давно ли в Индии. Закончил он разговор довольно цветистой тирадой:
- Это хорошо, что вы к нам приехали. Здесь, на Гоа, вы не единственные русские. В последнее время вас стало много. После Перестройки. И мы вам всегда рады, потому что ваш Рерих – это индийский художник.
И было приятно и трогательно это слышать. Был приятен его школьно-правильный английский. Хороша бело-кофейная улыбка. Чудны глаза в излучинах морщин.
А ещё, индийские мужчины часто обнимаются на улице. Иногда даже ходят, держа друг друга за руку. И никто не подозревает их в пропаганде гомосексуализма. Ну просто так вот они проявляют свои человеческие симпатии. И когда танцуют в новогоднюю ночь друг с другом, тоже не вызывают осуждения посторонних.
В первые дни пребывания в Индии мне всё казалось, что индийцы – люди несколько заторможенные, не сразу реагирующие на твои слова. Потом понял, что нет, они просто совершенно другие: тщательно пытающиеся понять и исполнить то, чего от них хотят.
Торговцы в лавочках и магазинах, конечно же, завышают цены, но торгуются с тобою как-то застенчиво и несколько даже робко. И уступают всегда. И всегда улыбаются…
… Наши на улыбки куда более скупы. Но, знаете, читающий эти строки, о чём я подумал в этот приезд свой в Индию? В какой же замечательной стране мы живём! Среди многочисленных отдыхающих в самый пик курортного сезона, в новый год, было совсем немного москвичей, слывущих особенно богатыми, не было всякого рода топ-менеджеров каких-нибудь банков или концернов. А были совсем обычные люди, решившие вот так вот провести свои отпуска.
Из Самары было две молодых пары ребят с девочками, которым едва перевалило за тридцать. Работают они на заводе металлоконструкций. Жизнью своею вполне довольны. Сергею, одному из ребят, особенно было радостно от того, что живут они не в Пензе, потому что вот он – «самарец», девушка его – «самарчанка»… «Кем бы мы были, если бы родились в Пензе?!»- шутил он.
В один из дней рядом с нами на пляже оказалось целое семейство: престарелые папа с мамой, их взрослая дочь с мужем и двое детей – мальчик - шестиклассник и девочка чуть младше брата. Разговорились мы вначале со старшим мужчиной, ему пятьдесят семь. Живут они с супругой в Новокузнецке. Всю жизнь он на шахте. Давно уже вышел на пенсию, но работать всё ещё продолжает, потому что человек совсем ещё крепкий, и даже язык не поворачивается назвать его стариком. По вековечной русской традиции жаловался на трудную жизнь, на маленькую пенсию, на постоянно растущие цены. Словно бы и не сидели мы на берегу Индийского океана в семи часах лёту от его дама, а где-то на его кухне. Говорил, что дочь вот вышла замуж за коренного алма-атинца, там и живёт со своим семейством. Когда-то, очень давно, мне приходилось бывать в Алма-Ате, а потому было любопытно, как живёт этот роскошный город сегодня, ощущает ли на себе утрату столичного статуса. Володя, зять моего собеседника, рассказал, что работает он в компании сотовой связи, что жена у него человек творческий, а потому в семье он единственный кормилец. Но ему это не в тягость, если бы нужно было, то и ипотечный кредит вполне мог бы осилить, но квартира есть. И отличная. Дети учатся в русскоязычной школе, меньше которых со времён Советской власти в Казахстане не стало. А Алма-Ата всё хорошеет, много дорог стали строить. Перебраться в Астану? А зачем? Там холодно, много она севернее Алма-Аты: «Ведь и ваши петербуржцы тоже не стремятся все переехать в Москву»,- мудро сказал он мне. Очень уважительно говорил он и о своём президенте. А «старик» слушал нас, вздыхал, охал, почёсывался, а потом и вовсе повёл внуков купаться…
Говорил о своей тяжёлой жизни и безденежье и шахтёр из Караганды. Только в конце разговора всё интересовался, правда ли, что из Индии нельзя вывозить чемоданы более 20 килограммов.
Долго и откровенно рассказывала о своей непростой жизни учительница музыки из маленького городка, затерявшегося где-то на Ямале. Говорила о том, что дети вот повырастали, уехали от них с мужем жить в Омск, а они помогли ребятам с жильём там. Что муж у неё выпивает частенько, но человек он славный, всё понимающий… Помню, подумалось тогда: что же здесь причина, а что следствие. Пьёт потому, что всё понимает, или наоборот: понимает потому, что пьёт? « Вот и сейчас мы с ним немного повздорили, я собралась и улетела от него встречать новый год в Индию!»
И в самом конце разговора подарила мне малюсенький сборничек своих стихов:
… Ты сама – и тёплый ветер,
Ты сама – и чистый дождик,
Ты сама себя залечишь,
И тогда придёт любовь.
Думаю, что страна, в которой жёны пьющих мужей пишут стихи, а старики, томясь в жаркой неге заграничных курортов, продолжают жаловаться на жизнь, будет жить вечно!..
|