Чудо (может быть сказка)

Чудо (может быть сказка)



    Зайчик по снегу скакал и чего-то увидал, а может, унюхал, об этом потом.
    Хорошо сказки начинаются, вкусно и трепетно на душе становится в предвкушении чуда. Жаль, что в жизни чудеса случаются редко. Но в нашей сказке, а может и не сказке, чудо будет обязательно.
***
    Зайчик сорвался с поводка ещё утром. Свобода пьянила. Он летел по снегу, пытаясь, как можно быстрее, обнюхать все столбики, деревья, заборы, отметиться сам, пока его не поймали и не привязали к ненавистному поводку, который пёс ненавидел до глубины своей коричневой добермановской души. Запахи манили всё дальше и дальше. Вдруг резкий хлопок перепугал бесхвостого и он рванул со всех лап. Хлопки, салют, петарды гнали коричневое чудо вдаль, пока он не вылетел на самую окраину и, поплутав в веренице гаражей, залез в дыру под самый последний гараж, свернувшись калачиком и дрожа от страха.
Хлопки к вечеру раздавались всё чаще и агрессивнее, а Зайчику становилось всё холоднее и голоднее. Он высунул из дыры сначала нос, потом голову и, наконец, протиснулся весь.
    Небо потемнело. За пустырём, который простирался за гаражами, виднелись далёкие разноцветные всполохи. Желудок урчал от голода. Холод въедался и промораживал даже кости. Зайчик с тоской вспомнил чёрствый пряник, который он любил гонять по квартире. Около самой стены гаража снега было немного, дальше снег доходил псу до шеи. Белая поляна была ровная и нетронутая ни людьми, ни живностью.
    Вдруг из-за гаража прямо, метрах в пяти от Зайчика, плюхнулось что-то белое, шуршащее и непонятно чем резко пахнущее, и провалилось в снег. Бесхвостый спрятался обратно в дыру. Сквозь толщу снега пёс слышал слабое попискивание и шуршание. Молодое любопытство пересилило страх, Зайчик вылез и крупными скачками, утопая по уши в снегу, двинулся к белому нечто.
***
    Деды Морозы не всегда ездят на оленях в волшебных санях и ещё реже на дорогих иномарках, а тем более, если Деду Морозу двадцать лет, а за плечами только детский дом, да и в наличии общага и второй курс театрального факультета задрипанного училища в уральской глубинке и никакой перспективы на будущее. Старые сэкондхэндовские шмотки, дешёвая косметика… Да и сама – длинноногая худая дылда с именем Параша, кто слышит – сразу «пацталом». Талант, конечно, есть, но типаж… только в ужастиках без грима зомби играть.
    Новый год для Параши вкусный праздник. Работа появляется, платят неплохо. Плевать, что девка. Будет Дедушка Морозка, под халатом и бородой всё равно не видать. Голос зычный, громкий. А платить меньше – баба ведь! Параше и это в радость.
На тридцать первое декабря выпали вызовы в самой «заднице мира», вроде город, но такой отшиб, мама не горюй. А потом дед Мороз Параша ещё и заблудилась, начала метаться между заброшенных бараков, заборов, горелых сараев и полуразрушенных непонятных строений. И, наконец, окончательно потерялась в бесконечной череде бетонных гаражей. Бутафорский мешок, в котором покоилась купленная днём «на скидках» в сэконд хэнде голубая шубка, подбитая и отороченная белым мехом, волочился вслед по сугробам. Вдали завиднелся фонарь, и усталая девушка поплелась к нему.
    В круге жёлтого света было не так страшно. А метрах в трёхстах виднелся ещё фонарь… Сбоку неожиданно раздался визг, потом лай и секунд через десять, из проёма между гаражей, к перепуганной девушке выскочила огромная собака, держащая в зубах порванный пакет с вываливающимися тряпками в странных красно-бурых пятнах.
    Одинокий фонарь, под которым встретились Дед Мороз, Зайчик и комок тряпок, меланхолично взирал сверху. Пёс бухнул пакет под ноги Параше и радостно завилял бесхвостой задницей, перекладывая ответственность за находку на человека.
***
    Оно росло, обрастая новыми клеточками. Крошечное чудо, результат случайной любви. Внутри мамки было тепло и уютно. Вскоре у него появились ножки и ручки, и ими стало можно двигать. Снаружи раздавались звуки, громкие и глухие, и существо прислушивалось. Иногда становилось горько и некомфортно, и оно замирало на два-три дня. Оно росло, росло и выросло. Однажды сделалось очень тесно. Скользкая субстанция, в которой было удобно двигаться, вертеться и сучить ножками, куда-то делась. Маленькую голову больно сдавило, а потом вытолкнуло из привычного уюта. Стало холодно и жёстко. Существо первый раз вздохнуло, попыталось возмущённо закричать, но на личико упала какая-то кишка и тяжёлый шмат мяса. Существо замотали в тряпку и сунули в пакет. Пакет понесли. Стало ещё холоднее. Потом был недолгий полёт и приземление в глубокий снег. Холод. Холод. Холод. Кишка, лезущая в рот и нос, и маленькие ручонки изо всех последних сил отпихивающие эту гадость, чтобы сделать глоток смертельно ледяного воздуха. Резкий звук заставил существо вздрогнуть. Кто-то поднял с личика кишку, а потом и само существо. Больно стукаясь о жёсткие места сугробов в недолгих полётах и неприятных приземлениях, оно долетело до фонаря. Кишка опять упала на рот и нос, и существо задёргало коченеющей ручкой и тихо заскулило.
***
    Параша зацепила разодранный пакет и попыталась его приподнять. Зайчик внимательно наблюдал за пакетом. Рваный полиэтилен не выдержал, пакет порвался, из него выпали тряпки, а из тряпок вывалилась новорожденная девочка, голенькая, фиолетовая, она чуть шевелила ручкой и, глядя на мир огромными белёсыми глазами, тихонько хныкала, почти смирившись со своей незавидной участью. Рядом с ней, неприятной сине-розовой грудой валялось то, чему полагается выходить после родов.
    Вытряхнув из мешка свою новую шубку, Параша дрожащими руками сложила на неё всё найденное хозяйство и завернула. Холодный нос пса ткнулся ей в лоб, и тёплое слюнявое что-то провело по щеке. Последней мыслью Параши было: «Чтоб сдохла та, которая тебя родила и выбросила. Живи, кроха! Я же выжила…»Потом девушка подхватила находку, завёрнутую в шубку, и, завизжав не хуже пожарной сирены, бросилась прочь.
    Мелькали по бокам гаражи, коричневым дьяволом сбоку нёсся Зайчик. Девушка бежала к фонарю, а потом к следующему и следующему, пока один из них не вывел бегущих на дорогу, по которой они с лаем и визгом полетели в сторону большого города.
    Как визжащего поросёнком Деда Мороза, держащего на руках всю в крови шубку снегурочки, остановили ДПСники, стоит ли писать?..
    Я бы могла рассказать вам о том, что девушка удочерила найдёныша, пригрела потерявшегося Зайчика. И жили они потом все вместе долго и счастливо. Но это же сказка для взрослых, они же не поверят, они же законы знают… Случилось ли чудо? Конечно случилось!
    Девочка выжила. Хотели её назвать Снегурочкой, но имени такого нет, увы – назвали Снегой. Усыновили её добрые люди из Польши, вырастили, как родную дочку любили. Правда, разгульный образ мамаши и сильное переохлаждение после рождения сказались на здоровье. Снега выросла, стала отличным художником, она не знает о своём происхождении.
    Параша актрисой не стала. Она вышла замуж за лейтенанта ДПС, который её остановил в тот злопамятный Новогодний вечер. Окончив театральное училище, работала сначала помощником главного режиссёра провинциального театра, а потом и директором оного. Парашенька она только для мужа, а для всех – Прасковья Ивановна.
    Зайчик нашёлся, вернулся домой и, из годовалого длинноногого коричневого попрыгуна-оболтуса, вскоре превратился в элегантного грациозного красавца Зайцвельхера фон Брауна, следующих лет пятнадцать радующего поклонников доберманов на выставках элитным экстерьером, а в жизни многочисленным шикарным потомством.
    Горе-мать Снеги, так и не ставшая любящей яжемамкой, умерла от послеродового кровотечения через пару часов после боя курантов. Отчего? Может из-за отсутствия квалифицированной медицинской помощи, а может… Сами знаете, что желания загаданные под Новый год обязательно сбываются, а уж желания Деда Мороза сбываются тем более.