Где - то на краю земли 3

Только самое необходимое и нужное и наверное 100 лет назад всё было так же незамысловато.  Насколько  помнится,  рядовой чабан получал в 81 году - 650-700 рублей. Куда они девали такие деньги, бог его знает? Их престиж - конь  хороший, да жена трудолюбивая.  Пастбища которые находились на территории нашей заставы , для них и работа  и радости свободной жизни, но здесь они полностью зависели от нашего доброго расположения и естественно от  своего хозяина - бригадира ,  любое мелкое нарушение пограничного режима  и до свидания , езжай в свой кишлак. Хозяина юрты звали Саланбек ,было ему наверное чуть за сорок и на заставе он мелькал не часто . Улыбчивый , само обаяние ,заходил сразу к начальнику в кабинет , выходил сосредоточенный и важный.  Уходя разбрасывал улыбки  встречным офицерам и сержантам.  Было в его поведении , что-то угодливо-еврейское или же  эта была необходимая , условная доброжелательность  зависимого человека. В настоящий момент он чувствовал себя хозяином положения , так как знал, что заходить в местные жилища без офицеров и без особого приказа начальства запрещено инструкциями и потому держался с холодной учтивостью.  Серега решил  растопить этот лёд  и начал с места в карьер  . « Ну Бек , принимай гостей,- торжественно начал Серёга ,- Какие есть», и он театрально развёл рукой , как бы представляя дорогих гостей , но Салынбек только криво усмехнулся  глянув на наше потрёпанное войско. Крепкий был орешек , этот бай местного разлива. Здесь тебе не застава, здесь не раскомандуешься . Серёга сделал паузу, сглотнул слюну и продолжил в дружеском тоне : «Послушай Бек,  ну зашли к тебе люди замерзшие, усталые , не совсем чужие , а ты их держишь у порога , не прилично как –то. Встал, как каменный  воин терракотовой армии.  Ни да ни нет» , -  и не чувствуя  перемен к лучшему – продолжил уже спокойным твердым голосом :  «Не переживай, не надолго , не на неделю , не на ночь , забрели на часок, отдохнём и уйдём . Да  будь ты по приветливее , не врагов встречаешь , защитников своей Родины  и бабу свою убери , торчит как пограничный столб.  Пусть ляжет и успокоится, ни кто  не собирается  покушаться на её честь» . Хозяин не дрогнул.  Чувствовалась байская не преклонность .  Но женщине , что-то коротко сказал , она прилегла. Серёга замолчал и махнул нам рукой , чтоб мы садились , где стоим и не обращали внимание на разговор.  Продолжил: «Бек наверное ты решил , что завтра помчишься на заставу и в приватной беседе с капитаном поведаешь о том, как мы нарушили твой сладкий сон . Успокойся и будь повнимательней к тому ,что я тебе скажу. Сделай усилия над собой, а то я огорчу тебя до не возможности. Особый отдел неделями толкается у нас без дела. Можно подбросить им работёнки , тонко намекнув  о твоих регулярных отлучках в недружественный Китай. Иди им потом доказывай , что ты встречаешься  с любимыми родственниками , а не предоставляешь  секретные сведения о личном составе  и местах расположения  пограннарядов. И где у тебя лежат припрятанные  продовольственные припасы , которые ты не бедный человек приворовываешь у чабанов, ну этим может заняться прокуратура. Так , что умой руки.  Радушие и сладкую улыбку прибереги для нужных  особ , а сейчас просто будь вежливым и подавай на стол , то что я тебе укажу. И баба твоя пусть ляжет лицом к стене , а то она дырку на мне просверлит».  Салынбек  загадочно улыбаясь, дослушал всё до конца. Выдержал небольшую паузу. Затем рассмеялся тихим коротким смехом  и внезапно оборвав его произнёс на чистом русском : « Умеешь ты Серёга людей уговаривать !»  и уже обращаясь к нам добавил  добродушным  тоном старого знакомого : « Валенки снимайте. Ружья ваши с лева на пол ложите  и к очагу по ближе» . Лёд тронулся. У хозяина оттаяло чувство гостеприимства . Серёга мигом преобразился. Сменил гнев на милость  и щелкнув пальцами произнёс: «Два чая и 100 грамм , чай им, водку –мне» ,- бросил взгляд на Вовку и не встретив сопротивления продолжил ,- «Мясного чего- ни будь и лепешек  не забудь . Целый день в дороге. Не евши , не спавши. Часок отдохнём и далее на заставу. Проплутали в ваших интерьерах полночи - чудом выбрались. Как ты там ориентируешься? Я просто диву даюсь. Ведь глазу не за что зацепиться. Однообразие великое, точно океан без берегов» . Салынбек в молчаливой сдержанности , подал всё ,что  Серёга перечислил. Только ложек не достал , мы и без ложек  обошлись . Мясо с рисом ели лепёшками , разломанными на кусочки. Чай пили без сахара ,но очень крепкий . Закончив с трапезой Вовка с Серёгой повалились  на пол и моментом заснули . Ни  крепкий чай , ни водка не смогли сдержать ни на секунду эту неутолимую жажду сна.  Я остался сидеть у очага , с часами и с твердым намерением  бороться со сном  из последних сил . Салынбек отправился к себе на лежанку , повернулся к стене и затих. Тишина  словно туман  стала  окутывать юрту и  моё усталое сознание.  Стало вдруг  одиноко,  грустно и тревожно. Тлел очаг. Голубоватые огоньки в очаге замигали , запрыгали , как  светлячки.  Я засмотрелся на них. Они закружились, я закружился вместе с ними  в какой-то  безудержной, невесомой круговерти и вдруг всё  остановилось. И я увидел стоявшую совсем близко от меня женщину , которая  улыбаясь протягивала мне пиалу с каким-то напитком  похожим на чай . Стало жутко. Я с ужасом  заглянул  ей в лицо . Лицо я увидел только на миг , оно показалось мне знакомым . Ещё мгновение и женщина растаяла  в белом тумане . Я открыл глаза , огляделся , все спали. На часах прошло 20 минут , значит  15 минут я спал . А кто же та женщина во сне , которая хотела напоить меня чаем , а может быть - ядом ? Я  потёр глаза, потёр виски. Встал, прошелся до выхода и выглянул на улицу –всё чисто, никого , ни души , только полная луна на чистом ночном небе . Когда я повернулся , у очага сидела женщина  и смотрела на огоньки.  Ну чудеса , подумал я ,  женщины одолели , мерещатся со всех сторон . Пригляделся , да нет эта выглядит ,как живая. Не тает в белом дыму и на  ведьму  как-то не очень похожа, обыденная, без демонических примет .  Подошел , осторожно присел. Она задумчиво смотрела на тлеющий очаг и не обращала на меня ни какого внимания . На лежанке справа никого не было, значит эта она по юрте бродила  и пугала меня полусонного,  что ж, пусть себе ходит, она же у себя дома . Проходит 5 минут, я упорно продолжаю вести неравную борьбу со сном. Смотрю то на голубые огоньки, то вглядываюсь в лицо женщины, а больше и смотреть не куда.  Молодая - глаза открытые, сравнительно большие. Кожа светлая, значит не местная, и спать не хочет. По всей видимости, не загружена дневной  работой.  Везёт же кому-то, можно беззаботно всю ночь глядеть на очаг,  не опасаясь утренних подъёмов. Глаза мои сами закрываются, и нет сил их открыть. Туман растворяет сознание. Я проваливаюсь в какую-то бездну и слышу тихий незнакомый голос, как из параллельного мира: «Мальчик-солдат, спи полчаса , я тебя разбужу.»  Открываю глаза , я опять в юрте . Тлеет очаг. Женщина улыбаясь смотрит на меня.  Видимо слова принадлежали ей. Я согласно мотаю головой, кладу голову на колени и полностью отключаюсь. Просыпаюсь от лёгкого прикосновения к щеке.  На секунду вижу её лицо, улыбку. Легкий поворот и  она растворяется в полутьме юрты. Я поднимаю Вовку с Серёгой.  Мы собираемся и выходим на свежий воздух .Не знаю ,как я , но они выглядят посвежевшими. За нами выходит Салынбек в накинутом на плечи одеяле. Слушает слова благодарности , улыбается и  в торопливом темпе, как бы невзначай,  говорит  на по следок: «Серёга - слухам не верь! Злые языки наговаривают,  чего не по падя!». Серёга понимающе кивает. Выкидывает руку  в жесте революционной солидарности и говорит твердо и надёжно : «Но паса ран Бек! Но паса ран!»
Мы уходим по направлению,  милостиво указанному  Салынбеком.  Спускаемся с равнины. Идем по ложбине полчаса,  сворачиваем налево и упираемся носом в колючку. И надо же, случилось чудо! Но как-то уже не весело.  Да и Володя похоже заболевает.  У него появилась одышка и легкое подкашливание.Первый признак надвигающейся болезни.  К счастью болели у нас редко.  Вполне  возможно, что экстремальные условия жизни,  способствовали  повышению  иммунитета. А с медициной на заставе дела обстояли, по спартански просто.Степень  заболевания определял сам начальник, пристальным взглядом. На симуляцию болезни, при таком осмотре, никто не отваживался.  Ни лазарета , ни медбрата  не было и в помине. Лечились от всех болезней  аспирином. Таблетки принимали по собственному усмотрению.  Хочешь – пьёшь, не хочешь – не пьёшь. Болеть разрешалось 2 -3 дня . И как- то наши люди укладывались в эти сроки