Игорь Самарский
НАТУРЩИЦА. ( Любовная драма )
Варшава. 1898 г.
Его звали Иван Репнин. Российский художник.
Он стоял у мольберта в своей Варшавской мастерской, напряженно всматриваясь в черты лица своего друга Адама.
Тот был известным анархистом, как в кругах Польши, так и в кругах России. Его идеи не прельщали художника, но мужественность в его характере, не одноразовые отсидки, «горение революцией», поражала Ивана. Поэтому он, не смотря на слабые протесты друга, решил написать его портрет.
Адам сидел, задумавшись о чем-то своем. В мастерскую постучали, и вошла его девушка Крыся.
Адам извинился перед Иваном. Тот ответил, что в принципе, он допишет портрет позже, по памяти.
Натурщик и его девушка ушли. Иван продолжал некоторое время работать, потом оделся и пошел прогуляться.
Его, все время терзала одна и та же мысль - почему он так трудно находит натурщиков? По ночам, ему снились кошмары, и сам дьявол посещал его мастерскую, издеваясь над его творчеством и, суля смерть всем его натурщикам.
Каждый раз дьявол призывал его продать ему душу, и сделать богатейшим человеком из всех художников.
Одна местная «жёлтая» газетка, в Питере, запустила «утку», что у художника Репнина дурная репутация. Все его натурщицы и натурщики, после работы в его мастерской, умирали или сходили с ума.
Он и в самом деле, терял контакт с теми людьми, которые ему позировали. После работы, картины уходили в галереи, и в большинстве своем, продавались или заказчикам, или коллекционерам.
Однако, такой слушок, сильно подпортил ему ситуацию с поисками натурщиков. И даже повышенные гонорары, не смогли исправить положение.
На следующий день, опять же из газет, он узнал, что Адам погиб, бросая бомбу в полицейский участок. Погиб вместе со своей возлюбленной.
Иван решил вернуться в Россию и, уже на следующий день, рассеянно наблюдал в окно вагона, за пролетающими мимо осенними пейзажами Польши.
Портрет Адама он решил закончить уже в Петербурге.
В России, он общался на творческих вечерах у меценатов, в том числе и у Павла Третьякова. Разговаривая с коллегами, художниками-передвижниками, все время ловил себя на мысли, о своем фатальном для людей творчестве.
Анализировал все свои портретные работы, начинал проводить параллели, между тем, что он создал, и тем, что случалось с теми людьми, с которых он писал портреты.
Временами перед глазами плыли сюжетные линии картины: на берегу Волги стояли рыбацкие баркасы. Две лодки находились на воде. Несколько рыбаков вытягивали из воды огромный невод, набитый рыбой…
«Рыбаки с неводом», его первый огромный труд, признанный и критиками и коллегами.
Почти все его натурщики утонули - так ему сообщил помещик, который покупал у них рыбу…
Река Волга. Рыбацкая деревушка Ширяево, возле Самары.
Гроза…
Рыбацкую лодку швыряло волнами. Рыбаки кричали друг на друга, пытаясь выровнять баркас на волнах. Его захлестывало. Сети натянулись, и баркас перевернулся. Все рыбаки исчезли в волнах…
Эта картина всплывала у Ивана в голове, когда он работал карандашом.
Эскизы, как и множество других набросков, пылились в углу мастерской на полке.
Смутные мысли терзали мозг Ивана.
А его друг и композитор, талантливый музыкант Вяземский? После написания его портрета, заболел и скоропостижно скончался.
Мастерская Ивана. Питер.
Веселый Вяземский рассказывал анекдот про очередного фаворита царицы.
Иван, слушал его, и с вдохновением писал портрет друга. Вдруг тот осекся, поник…
На удивленный вопрос Ивана, ответил, что у него дурное предчувствие к собственной судьбе.
Через два месяца, Вяземский скоропостижно скончался. Иван долго и скорбно стоял у постели у постели умирающего друга, размышляя о своем творчестве.
А картина «Гибель царевича»?
Оба персонажа: царь и его сын писаны с реальных друзей. Его товарищ и коллега, не такой известный, как сам Иван, попал под лошадь, и умер в муках. Натурщик для царевича, вообще спился и сошел с ума.
Словно злой рок преследовал его творчество.
Но почему, он, признанный, талантливый портретист, так страдал?
Ничего не известно о натурщиках Ван Гога, Леонардо, Микель-Анжело…
История утаивала это.
Неужели он единственный из этого племени творцов, на которого сатана положил свой гибельный взор.
На очередной пирушке у известного пейзажиста Ширшина, Иван стал жаловаться на свою судьбу.
Ширшин, и коллеги по цеху, стали успокаивать его, ссылаясь на случайное стечение обстоятельств. Но собственное сознание неотвратимости гибели для натурщиков, словно враг, сверлило мозг Ивана, заставляло его мучаться, и вскакивать в лихорадке по ночам.
Дьявол, приходил к нему почти в каждом сне, приводя постепенно его здоровье к нервным срывам.
Ширшин, как человек, много старше Ивана, посоветовал ему влюбиться, найти женщину, возможно даже жениться. Иван не придал его словам какого-либо значения, однако, судьба распорядилась по-своему.
…Она стирала в темном подвале, выбиваясь из сил, пытаясь заработать хоть этой поденной работой на жизнь, в этом неуютном городе.
Она, Лиза, после смерти отца и матери от тифа, как единственная их дочка, покинула родной дом в Калужской деревушке, и на последние деньги уехала в Петербург.
По слухам, здесь можно было найти какого-нибудь богатого барина, или на худший случай чиновника, и удачно выйти замуж. Она была грамотной девицей, приятной внешности и с удивительно симпатичным, наивным русским личиком.
Жила в рабочем квартале Петербурга, снимая глухую комнатенку под самой крышей в одном из домов на окраине. По объявлению в газете нашла ту подённую работу постирушки, и, с каждым днем видела, как начинает уходить ее молодость. Сокровенно таила надежды на лучшее будущее.
Владелица доходного «желтого дома», сдавая белье в стирку, давно уже приглядела эту стройную, наивную провинциалку для своего борделя. Почти ежедневные уговоры перейти к ней на работу, давили на сознание Лизы и, уже мало оставалось сил, противиться этому «нагнетанию».
Однажды, в один из тех редких солнечных дней, когда она позволяла себе небольшой отдых, заключавшийся в прогулке возле пруда, она купила у мальчишки газетчика газету, в которой ей бросилось в глаза объявление какого-то художника. Даже не само объявление, а сумма награды для натурщицы. Это было больше ее трехмесячного заработка постирушкой...
…Осторожно постучала в дверь, и, услышав приглашение, с некоторой долей сомнения, вошла в мастерскую.
На нее смотрел, средних лет, моложавый, с бородкой, симпатичный художник, держа в одной руке кисть, в другой палитру. Он немного постоял, оценивая кандидатуру на натурщицу, потом резко бросил свои инструменты и кинулся к ней, извергая из себя потоки вежливости…
Лиза слушала его, широко раскрыв глаза и слегка, приоткрыв свой детский ротик.
Она, конечно была согласна на все условия, а также позировать совершенно нагой. Деньги были нужнее, и ей было уже все равно. Художник, оценив ее осунувшееся лицо, тут же пригласил сходить с ним в ресторан…
Это случилось для нее впервые.
С восторгом глядела на прекрасное убранство ресторана, хрустальные люстры с тысячами свечей, озабоченных, бегающих в атласной униформе официантов.
О таком пиршестве, которое устроил ей Иван, она и не смела мечтать. Что-то в его взгляде, неуловимое, печальное, ее настораживало, но она не придавала этому значения. Хмель шампанского вскружил ей голову, и этот, рядом сидящий художник, стал казаться ей принцем, появившимся из тумана, и взявшим ее за руку, как Золушку из сказки.
Иван сидел и смотрел на девушку с немым обожанием. Этот цветок, нетронутая деревенская прелесть, наивные разговоры, взволновали его до глубины души. Он смог убедить Лизу бросить эту тяжелую работу постирушки и позировать ему в нескольких картинах. Почти насильно он всунул ей в руку 30 рублей ассигнациями и приказал официанту упаковать торт и шампанское в специальную корзинку, которую и вручил Лизе.
После ужина он отвез ее на извозчике к ее дому, и приказал тому привезти её на следующий вечер к нему в мастерскую.
Лиза позировала с наслаждением. Во время позирования она с удовольствием девочки поглощала фрукты, пила вино, пока не случилось то, что и должно было случиться. Иван же, чем больше с ней общался, тем больше влюблялся в это святое, наивное дитя, с прекрасным характером и умопомрачительной красоты фигурой.
Их тела сливались в неописуемом наслаждении и экстазе, каждый вечер, каждую ночь, так, что приходилось начинать работу только глубоко после обеда. Его друзья художники, на пирушках, которые устраивал уже Иван в своей мастерской, видели его страстно блестевшие глаза и нечто новое, что они давно не замечали в его поведении. Это была любовь! Любовь с большой буквы!
Даже на остальных художников эти встречи, действовали возбуждающе. Некоторые, по их признанию получали порцию вдохновения, проведя очередной вечер в мастерской Ивана, мимоходом общаясь с его возлюбленной.
Вскоре Иван, закончил работу над портретом «Девушка с грушами» и приступил к написанию обнаженной натуры.
Названия он еще не успел придумать, но работал с какой-то яростью, вдохновением, иногда, забывая и про саму натурщицу, и про время. Лиза засыпала, позируя ему, и он ежедневно, бережно, на руках переносил ее на пуховую перину. Она уже жила в его мастерской, наслаждаясь такой работой. Влюбилась со всей своей непосредственностью в этого человека, который подарил ей все краски жизни, прелести и радости бытия, а также первую любовь.
Он отгородил в мастерской большой угол, поставил там все то, что необходимое для жизни, и самое главное – большую двуспальную кровать с пуховой, лебяжьей периной.
Иван засыпал, после любовных утех с Лизой почти мгновенно, и на некоторое время, дьявол, в его снах, о нем как-то забыл...
Иногда они гуляли вдоль пруда, озорно и весело пуляли друг в друга снежками на «Масленицу», ездили на пикники, и жизнь казалась такой прекрасной, бесконечной.
Но Россия уже галопировала к своим историческим потрясениям.
Иван, чтобы сосредоточиться на искусстве, купил в деревне небольшой дом, с мансардой, который превратил в мастерскую и работал там без устали, удалившись от Российских потрясений.
Однажды, после посещения одной из ярмарок, Лиза появилась в доме раскрасневшаяся, и начала часто кашлять.
На следующий день, под вечер она совсем слегла, сгорая от жара. Иван послал знакомого конюха в город за доктором, но тот приехал