– Конечно, под контролем, доктор Фиони, – ответила красивая брюнетка, – выход из-под контроля в случае инцидента вполне возможен, но мы специально делаем их короткоживущими, последующие мутации возвращают малюток к природному прототипу, с которым мы знаем, что делать.
– Корнуэлла, а в мутациях насколько можно быть уверенным? Их непредсказуемость стала притчей во языцах.
– Наука со времён этой притчи проделала определённый путь, доктор Фиони. Мы уверены на девяносто восемь процентов в направлении мутаций. Почти сто. Если что возникнет, через месяц, максимум два, всё само и затухнет.
– Но не сто. Хорошо. Ты великолепно выглядишь, Корнуэлла. Глядя на тебя, хочется жить! Спасибо! Тебе, наверное, давно пора спать, до свидания, доктор Купер. Найджел, давай поговорим о групповых психозах.
– Ты имеешь в виду нашу группу, Марко?
4
Встреча с Вячеславом Жаворонковым была назначена на Сёрф-Авеню, недалеко от Нью-Йоркского Аквариума. Выйдя на станции «Западная Восьмая улица», Элен по эстакаде метро перешла на другую сторону улицы и, спустившись по пандусу, вышла на воздух. Повертев головой влево-вправо, двинулась в сторону Сёрф-Авеню.
– Элен Купер? – услышала она почти сразу и обернулась на голос.
Жаворонков был в двух шагах с красной розой в руке. Она узнала его по фотографиям. Чуть выше среднего роста, плотный мужчина, около пятидесяти, короткие рукава его белой рубашки открывали мускулистые руки. Но на фотографиях было или только лицо Жаворонкова, или в пиджаке. Руки она увидела впервые и они произвели на Элен впечатление. Барри в молодости тоже был мускулистым с квадратиками мышц на животе. Теперь квадратиков нет.
– Вчера посмотрел вашу острую передачу, миссис Купер, – продолжал Жаворонков, вручая ей розу, – сегодня встречаетесь с русским журналистом. Не сильно ли Вы рискуете? И ради чего?
– Элен. Спасибо за розу. У вас хорошее произношение, какое-то южное. Джорджия?
– Вячеслав или Слава, если трудно выговорить. Алабама, я немного преподавал в университете Монтгомери.
Они шли вдоль по улице, Элен вдыхала аромат цветка, рассматривала белые полоски на лепестках – влюблённая пара, ни дать ни взять.
– Не рискую, Вячеслав, я действую по просьбе нашего правительства. Они говорят, что мы с вами можем предотвратить войну.
– А вы что, собрались воевать с нами, Элен? Зачем?
– Да это вы собрались! – несколько эмоциональнее, чем ей хотелось, возразила журналистка, – вы покинули заседание совбеза, закрыли консульство, ваше посольство почти пустое, а у нас народ побежал уже по магазинам и начал выезжать из города! Наверное, обратили внимание, что на улицах меньше людей?
– Мне так не показалось, но вам виднее. Вы всегда строили частные бомбоубежища. Многие на этом заработали огромные деньги, а наши бомбы так и не прилетели. Что до дипломатов, так мы просто отвечаем, ваше посольство тоже почти пустое и началось это не вчера. Как я понимаю, весь ваш флот в море, на базах повышенная готовность. Мы как это должны воспринимать? Вы готовитесь нанести удар, получите ответку, мир погрузится в хаос. Элен, ну вы же вчера сами говорили почти то же, что я! Ладно, но вы, какими бы полномочиями вас ни наделили, и я, что бы ни разрешили мне, не те фигуры, которые решают судьбы мира. Что ваше правительство хочет от меня?
– Слава, знаешь район Си-Гейт? – спросила Элен, русский согласно кивнул, – огороженная частная территория Кони-Айленда. Есть одна вилла, приблизительно по центру, нас там ждут. Если ты согласен, мы можем туда поехать. Помоги установить связь с вашим правительством. Я говорю серьёзно и не от себя.
Жаворонков наклонился к розе, по пути слегка коснулся щекой груди Элен, втянул в себя воздух, затем выпрямился, коснувшись ещё раз. Женщина замерла и слышала только стук своего сердца.
– Хорошо, Элен, я тебе верю, – мужчина тряхнул головой, отбрасывая сомнения, – Поехали!
Чёрный Фольксваген Кайен подъехал тут же.
5
Кайен остановился возле ворот дома 84. Двухэтажный дом с башенкой наверху чем-то напоминал Белый дом, но разве что только наличием башенки. В остальном дом был совсем другим: огромные окна, почти во всю стену, со странной тонировкой, которая создавала иллюзию прозрачности и абсолютно ничего не показывала что там внутри. Вдоль высокой ограды рос такой же высокий кустарник, так что с дороги практически ничего нельзя было рассмотреть. Автомобиль въехал на территорию после того, как ворота с двумя камерами на столбах, автоматически открылись. Кроме здания самой виллы, имелся гараж на три авто, в который заехала машина и только там пассажиры покинули её.
В холле журналистскую пару встречал человек, ровесник Жаворонкова или немного старше. Сам холл был выдержан в современном стиле: чёрно-белый пол, разные части которого разделялись кривыми линями сложной формы; стены и потолок выкрашены в серо-голубых тонах, оттенки плавно переходили от одного к другому. На стенах размещались две картины с парусными яхтами. Одно окно справа от входной двери, с другой стороны двери стена. Изнутри оно тоже выглядело прозрачным, но рассмотреть, что там снаружи не удавалось. Две песочного цвета колонны, диван, столики, растения в кадках и большой аквариум визуально делили холл на три объёма. Лестниц, ведущих на второй этаж, не было.
– Добрый день, мистер Жаворонков, – сказал встречающий на чистом русском языке, Элен он только кивнул, – меня зовут Грэг Вейнман. Я буду выполнять здесь функции вашего личного секретаря и переводчика. Сейчас у вас будет встреча с заместителем госдепа Чаком Недомански. Именно по его просьбе миссис Купер встретилась с Вами.
– Грэг, – спросил Жаворонков после рукопожатия, – Вы русский?
– Американец, – ответил личный секретарь, – по национальности я еврей, а не русский. Что-то не так?
– Я так и подумал, только евреем ты был в России, а здесь ты русский. Всё так, Грэг, веди нас к мистеру Недомански. Да, вазу бы какую-нибудь, чтобы поставить цветок Элен. Реально?
Грэг кивнул, взял розу и положил её на столик в углу.
– После того, как я представлю вас, сразу же займусь цветком. Прошу, – он протянул руку в направлении одной из дверей.
Дверь вела в лифт, на котором тройка поднялась на второй этаж. Лифт был небольшой, поэтому двое мужчин и женщина, стояли, касаясь друг друга.
– Элен, – улыбаясь, сказал Жаворонков, выходя из лифта, – надеюсь, эта поездка не будет иметь продолжения в суде по вопросу домогательств?
– Американские женщины давно поняли, что на русских мужчин бесполезно жаловаться. Нет, Слава, я чувствовала себя защищённой. Ты женат?
– Третий раз.
– У вас такое разрешено?
– А у вас запрещено? Неужели Америка такая дикая страна?! Не смеши меня, Элен.
К Элен вернулось чувство причастности к судьбам мира, возродилась надежда, что её функция не заканчивается доставкой Жаворонкова на секретную виллу. Здесь ЦРУ и КГБ будут договариваться, а она будет видеть судьбоносные события своими глазами, слышать великих людей своими ушами. Не на интервью, где всё очерчено рамками условностей, каждый вопрос заранее оговорен, а в жизни. Не приглаженный, а жёсткий, порой грубый, по-настоящему живой спор богов! А боги совсем как люди, такие же, как и она, Элен! Она даже представила обложку своей книги «Элен Купер. Как это было».
Слова Чака после приветствия и вопросов о здоровье вернули женщину в реальность.
– Грэг, – обратился он личному секретарю Жаворонкова, как тот сам себя определил, – проводи миссис Купер в её комнату.
– Элен, – сказал русский, – не переживай, моё первое интервью – тебе.
6
– Итак, Чак, – спросил Жаворонков, разместившись в удобном кресле и рассматривая метровую модель испанского галеона, – какие проблемы есть у госдепа, которые только я могу решить?
– У нас нет никаких контактов по официальным каналам с вашими официальными лицами, Вячеслав. Даже через Европу и Китай. А счётчик тикает. Мы надеемся, что через вас это можно сделать. И наши и ваши ядерные силы приведены в полную, к сожалению, готовность. Очень не хочется пройти по этой дороге дальше, тем более, до конца. У нас на этой вилле есть возможность установить связь с кем угодно. Думаю, для того, чтобы начали говорить президенты, надо пройти по нескольким ступенькам. Я – со своим русским визави, потом вице-президент или тот, с кем вы захотите – со своим и, наконец, первые лица возьмут трубки телефонов прямой связи.
Мне сообщили, что сержант морской пехоты Болтон, по вине которого погиб старший механик танкера «Капитан Усов», выпрыгнул за борт корвета «Даринг» при попытке взять его под стражу. Думаю, что он утонул. Мы сожалеем о несчастном случае с вашим стармехом, но даже не можем передать своё сожаление. Сейчас две ваши морские группировки, одна в Тихом вместе с китайцами, а другая в Атлантическом океанах идут в те же районы, что и наши. Обе стороны говорят, что походы вооружённых до зубов кораблей связаны с планами учений. Нам кажется, что агрессивность обеих сторон может привести к непоправимым последствиям.
Нам известно, что вы имеете возможность через своих знакомых в высшем классе России выйти на достаточно компетентных людей. Можно по этому телефону, – Недомански указал на бежевый аппарат, стоящий на столе, – можно по вашему мобильнику или через компьютер. Достаточно дать команду голосом и вас соединят с выбранным абонентом. Вы сейчас главный абонент планеты.
– Интересные вы ребята, американцы, говорил наш президент. Вы развернули противо-ракетные системы вблизи нас, вышли из договора по ракетам средней дальности, СНВ-3, перехватили наш танкер в открытом море, а теперь говорите, вам мешает наш торговый флот? А что ещё вам мешает?
– Ваши счётчики. Вы в курсе, что на всех ваших телеканалах работают таймеры обратного счёта? Согласно им, у нас осталось чуть больше суток. И мы не знаем, что за отсчёт они ведут. А когда мы не знаем, на всякий случай даём команду нашей армии о повышенной готовности.
– Вы знаете, Чак, а мне нравится, когда американцы вдруг стали переживать! Вряд ли счётчики против вас. Не в нашей традиции. Ладно, пора, наверное, позвонить и узнать, вдруг действительно по вам стучат они?
Жаворонков сначала достал из кармана смартфон, затем посмотрел на стационарный телефон, что-то решил. Свой мобильный положил на стол и произнёс:
– Москва, Российская Федерация, Абрамян Роман Петрович, аудиовызов.
Очень скоро зазвонил телефон на столе, журналист поднял трубку.
– Алло? Слава?! Я в Челябинске, здесь три пятнадцать ночи, до утра не подождёт?
– Извини, Роман, но дело срочное. Я знаю, что ты в дружеских отношениях с Кожиным, замминистра иностранных дел. Рядом со мной замгосдепа Чак Недомански. Надо, чтобы они поговорили. Можешь дать Кожину номер моего мобильного или пусть через тебя назовёт номер, по которому можно позвонить. Вопрос жизни и смерти. Я жду твоего звонка.
7
«… По вопросу исчезновения транспорта «Аллигатор» водоизмещением шестнадцать тысяч тонн, который должен был служить мишенью в ходе морских учений «Океанский шторм»
Что за обратный отсчет?
Опасность обмена ядерными ударами велика.
Напряжение создано!
Читаем дальше!