В ожидании ноября

был поражен.
-О, это, друг мой, то самое, о чем я вас и спрашиваю. Это то, должен сказать, во что вылилось то, что вы и вам подобные называли «мирной демонстрацией». Кровь, убийства и разгром — вот, что это такое, а не мирная демонстрация! - Кройберг казался невероятно взбешенным. - Так вот! Я, черт вас всех подери, хочу знать, кто и каким образом это провернул?!
-Я... Господи Боже мой... Я не знал... Я ничего... Не знаю...
-Тогда ты просто бесполезный кусок мяса, Dummkopf!
Кройберг всплеснул руками, подошел к Сергею и ударил его кулаком по лицу.
И еще.
И еще.
И еще.
Он осыпал Старкова ударами, дьявольски ухмыляясь.
Возможно этот идиот действительно ничего не знает.
Плевать.
Мне это нравится.

* * *

Русский зажег сигарету. Вечер, такой необычно теплый и пахнущий грозой, наконец-то подходил к концу, уступая место прохладе ночи. Легкий ветерок, гулявший на балконе, трепал волосы и всеми своими силами пытался успокоить Русского. Ох и сложный же был день...
Русский сделал большую затяжку. Да, день был на удивление тяжелым. Но, они сами виноваты. Решили сыграть в богов, вот и поплатились. Или еще нет? Может, можно еще что-то исправить?
-Не знаю... Ох, не знаю...
Что мы имеем? Мы имеем толпу обезумевших горожан, которых мы сами и...«обезумили». Сегодня они разгромили только один район и, кажется успокоились. Но что будет завтра?
Еще одна затяжка. Блеснув на свету зарождающейся луны крыльями, к балкону подлетел огромны черный ворон. Сделав круг над головой Русского, он сел чуть поодаль от него и также уставился в пустоту.
Плевать. Это забота Немецкого, не моя. Ну, в крайнем случае, Британского.
Нет, друг, так не пойдет. Ты же знаешь, что их всех так взболтало. Эта...болезнь. А вот это уже как раз твоя работа, знаешь ли.
Русский удивленно взглянул на ворона. Казалось, он только сейчас заметил его присутствие.
-Эх, дружище! - обратился он к ворону. - Взять бы, да свалить отсюда ко всем чертям! Ты меня понимаешь?
Ворон хлопнул крыльями, словно соглашаясь.
...Летаргия, кома, даже «Чертова Баюнь» - какие только названия они ей не придумали. Чертова эпидемия. А я-то что? Я ничего не могу, вы же и сами все знаете. Я уже и так все сделал. Все. Больше можно вообще не шевелиться. Лечь в гроб, и...
В этот момент Русский перестал бояться высоты и посмотрел вниз с некоторой...надеждой.
...Да ну, бред какой-то. Не выход. Так, чушь. Еще этот...Старков. Эх, Серега, Серега. Что ж там стряслось-то? Что ж ты такое натворил-то с этим твоим Шварцем? Неужто вы и правда всех встряхнули, или Немецкий все-таки ошибся?
Немецкий.
Русский сделал очередную затяжку.
Немецкий... Ты псих, немецкий, ты это знаешь? Черт, я все понимаю, толпа — страшная вещь, но чтоб так...
...Мы же сами их и взвинтили. Запугали, загнали в угол, а в критический момент просто спустили на них собак.
Русский вновь подумал о Сергее. Затем о Насте. Хорошая девушка... Нельзя так с ней. Но что я могу?
И вдруг он понял, что. Решение было столь очевидным, что Русский удивился тому, как оно не пришло к нему раньше.
Конечно, это было слишком мало, но все же лучше, чем ничего.
И это было все, что он мог сделать.
Он уничтожил этот мир.
И теперь он обязан принести жертву.
И это — его жертва.

Сбросив окурок, он метнулся к столу и достал бланк заявления.