- Борис, - обратился он к Замниборщу, - видишь, не получается с завтрашнего дня. Давай, организуй на четырнадцать заседачку, надо обсудить нового хозяина, нашу политику, финансы. Что-то мне подсказывает, скучно не будет.
- Ты в своём стиле, Кирилл Алексеевич. Как обычно: и нашим, и вашим, - сказал Борис, сопровождая слова поклонами в разные стороны и некоторым растяжением в словах, - так можно и поскользнуться. Ладно, пошёл собирать народ, пока ты деньги ищешь.
4
Славно получилось, все сразу поняли - папа вернулся. И что все они никто против папы, даже подстриженного и побритого. Кирилл, посмотрел по сторонам, раздумывая, куда идти, затем, будто вспомнив и подняв указательный палец левой руки вверх, повернулся налево в сторону архива. У него был свой ключ, которым главред открыл дверь. Внутри горело только дежурное освещение, сам архив был автоматизированным, проходить к стеллажам не было необходимости. Чтобы получить нужный материал, надо вставить личную карту-допуск, выбрать из перечня, через некоторое время приедет корзинка с папкой, катушкой, диском. Потребность сама по себе редкая, просто иногда требовался оригинал, в повседневке достаточно электронки. Подобную операцию Кирилл и произвёл. Дождался корзину с папкой, открыл её, удовлетворённо крякнул и взял оттуда пачку пятитысячных купюр. Не все заначки они знают! И не всё! Жизнь прекрасна и удивительна! Кирилл отправил корзину с папкой назад и покинул своё маленькое личное Эльдорадо. Теперь можно и о девочках поразмышлять.
Телеграмм принёс Кириллу сообщение от супруги, что она уже дома, на ужин будет гуляш с тушёной картошкой, огурчики домашней засолки. А вчера была сцена ревнивой жены. Бабьё-о, как говорят французы. Пусть лучше так думает.
В Магните сказали, что всё нормально, документы изучаются, никаких невыполнимых платежей у «Эха» нет, в крайнем случае меры будут приняты крайние, и безотлагательные. Изучаются документы. Работайте. А начальство очень занято — на открытии нового торгового комплекса.
5
Первой в кабинет зашла Шульман Ирина Яковлевна, финдиректор, потом Замниборщ, толстый Коля Каниболоцкий, всё ещё полный идеями Гольдберг Артур Исакович, Гога Немсадзе, Ида Якобсон, Миша Ойербах, Инесса.
Мне кажется, - начал Кирилл, - Магнит нас подержит некоторое время на подсосе, чтобы показать, кто в доме хозяин. Я не думаю, что прежний наш демарш о независимости редакционной политики и невмешательстве в неё хозяев пройдёт. Мода нынче не та — телеканалы и радиостанции, интернет отключаются на раз. Мне кажется, что дело Лисицына именно тот случай, который определит наше будущее. У кого есть предположения, чего хочет хозяин и как мы должны освещать смерть этого человека? Но перед тем, как предоставить слово вам, хочу высказать несколько мыслей. Первое: я хочу видеть «Горное эхо» рупором либеральных идей, но не группой отморозков, желающих разрушения собственной страны. Второе: «Горное Эхо» должен услышать каждый, то есть мы должны стать не третьей и даже не второй радиостанцией, а станцией номер один. Мы должны соответствовать нашему девизу. Мы должны показать новому хозяину, что нас не два процента, - Венецкий отмахнулся от Гольдберга, хотевшего возразить, - потом всё скажете, Артур Исакович, а сейчас внимательно слушайте, записывайте, если не запоминается. Два процента по вашим же исследованиям! Извините. И третье: убийство Лисицына для нашей страны крайне невыгодно, несвоевременно, хотя он был довольно болезненной занозой в заднице Кремля. Но в нашей истории были персонажи и похуже. Артур Исакович, рвались в бой? Прошу.
- Видите ли, Кирлексеич, - начал Гольдберг своим грассирующим «р» и протирая замшевой салфеткой толстенные стёкла очков, - голубчик, нас давно не два прОцента, как Вы изволили объявить честнОй компании, ну да Аллах с вами, вам же всё равно, вы атеист. Вы недавно предположили, что там мог быть, как изволили выразиться, «наркоша-негр». Так вот, если он будет найден умершим от передозировки, то налицо след, преступный, замечу, след, кэ-гэ-бе-фэ-эс-бе-ге-ре-у. И что нам прикажете делать? Верить тому, что скажут на соседней станции, название которой произносить нельзя? Это же там сказали, как они могли бы убивать несчастного Обвального, если бы хотели: наркоман-мигрант, который потом помрёт от чего-нибудь, да хоть от передозировки или пьяной поножовщины. Захотели, сказали, убили - как и обещали. Ещё ничего не известно, голубчик, а вы уже испугались. Что касательно Лисицына, земля пухом. А теперь по хозяевам. Ириночка Яковлевна, голубушка, как там денежки наши, долго ещё из заначек доставать?
- Прошлый раз было три месяца, Артур Исакович, думаю, что меньше не будет и сейчас, - Шульман обвела всех взглядом, - а если будет меньше, пусть будет приятным сюрпризом. На платежи и налоги у нас средства есть. Можно печать нашу заставить поделиться. Да, собственно, как всегда: уменьшить расходы, особенно те, которые доходов не приносят и увеличить доходы. Пока Судостроительная корпорация перевела грант целевого назначения только для программы «Наука.Про».
- Спасибо, Ириночка Яковлевна, то есть наши русские патриоты из-за кордона — Шендеркович, Хороковский Миша, Ганечка - так неистово переживающие за будущее нашей великой родины, сменяющие один другого в эфире, совсем неинтересны …
- Вы издеваетесь, Артур Исакович? - перебил его Кирилл, - Русские патриоты?!
- А как же, Кирлексеич? Именно русские патриоты, как и мы, - старчески кряхтя, Гольдберг старался найти более удобное место в кресле, - русские и патриоты особой, революционной, надо сказать, национальности. Не забывайте, Гольдберг долгое время состоял в партии, был, как говорил Яков, не членом, но её мозгом. Я, голубчик, как раз хочу Вас поддержать. Если не платят за отморозков, почему бы не стать либерал-патриотами? Можно даже просто патриотами, только это должно выглядеть естественным. А ещё следует предположить, что Всенародное достояние не просто от нас отказалось, нас теперь можно раздавить, как таракана. Нас, а вас, голубчик, особенно, будут гнобить, мешать, пардон, с дерьмом, с обеих сторон. Что особенно пикантно. Это не всем нравится. Здесь даже от женщин потребуется мужество, тут вам не сиськами трясти. Хотя картина замечательная!
Гольдберг прикрыл глаза. Все женщины за столом имели достойные бюсты, а высказывания Артура Исаковича бывали и по-круче. Слово не оскорбление, напротив - комплимент и он был, как всегда, принят.
- Я в эти игры не играю, - нарушил тишину Ойербах, - должны же быть какие-то убеждения! Чтобы я прославлял кремлёвскую банду?! Да никогда! Да ещё если бить будут с двух сторон. С одной стороны как-то привычнее. Меня давно звали на «Ливень». Спасибо, я пошёл!, - он поднялся из-за стола и пошёл к двери, продолжая говорить, - Два старикана выжили из ума и тянут на дно всю команду. Хорошая была станция...
Это зря он сказал.
- Ирина Яковлевна, - произнёс Кирилл, беря снова инициативу в свои руки, уже после ухода Михаила, - рассчитайте мальчика. Понятно, что с деньгами сейчас сложно, поэтому все дополнительные выплаты не производить. Оклад, выходное пособие, ну, словом, что там по закону. Два старикана, которые ценят женскую красоту! Никакого выходного пособия, Ирина Яковлевна! Ни копейки! Николаша, - обратился он к Каниболоцкому, - поработай с его подкастами на нашей странице, чтобы и следа не осталось!
Он, наверное, ещё что-нибудь придумал, Миша ещё и должен бы остался, но лента новостей, снова эта лента! Она сообщала, что по уличным камерам удалось определить убийцу Лисицына и даже блокировать его. Живым взять не удалось — полиция вынуждена была стрелять на поражение в слишком агрессивного выходца из Африки. На кадрах можно было рассмотреть молодого человека арабской внешности. Девушка, спецкор «Эха» в Германии, дочь известного человека, рассказывала об этом ужасном случае у них там. Это, типа, очередная атака на свободу слова, почерк агрессора абсолютно узнаваем. Агрессор, разумеется, должен быть наказан.
А полиция в Германии оказалась очень профессиональной: мгновенно просмотрела камеры, мигом дала распоряжения кстати подвернувшимся командос, которые молниеносно же прибыли, куда надо. Вот взять живым бандита не удалось.
6
Эдуард показал себя во всей красе. Он вёл свои программы так, будто читал мысли Кирилла. Раскатал тогда всех — от Зюганова до Явлинского. Хотя этих двух раскатать не проблема. Они чем-то даже похожи в своих невзгодах, у обоих радикальные последователи практически увели партии. Вот Вольфович молодец, рука железная и не устала косить подрастающую поросль.
Каждые четыре часа эфира начинались песней Высоцкого «Горное эхо». «В тиши перевала, где скалы ветрам не помеха, помеха...». Явно напрашивалась идея так начинать каждый час — каждый раз другой строкой, там этих строк на все случаи жизни хватит. А вот Ганик Польский Иду с Гоги полностью переигрывал. Если Немсадзе ещё как-то пытался возражать, то Якобсон будто специально подставлялась.
«... Я понял тебя. Я договорю. То есть, я бы эту акцию разделил на две части. Вообще я бы над ней смеялся, потому что это осуществление на практике знаменитого тезиса «дотрахались до мышей». Поскольку все понимают — я это серьёзно говорю, — что вяжут и дают сроки, то надо протестовать, стоя на коленях. Конечно, люди не стоят на коленях, но они властью фигурально поставлены на колени, загнанные в свои квартиры, они могут только робко пряча тело в утесах своей квартиры чего-то там помигать с риском того, что через пять минут к ним будут выбивать у них дверь.
Понимаешь, то есть, я бы просто уничтожил бы Лисицына за глупость, я бы да кабы это сделал, если бы не одно обстоятельство, о чем ты сказал, что люди в окружении Обвального чувствуют, что, не смотря на пушистые усы пресс-секретаря президента Путина, Пескова, и его такую мерседесовскую уверенность, такую «плавно катится машина очень дорогая по Кутузовскому проспекту» — наплевать, мы не знаем, мы не читали. Они просто в истерике. И тут я перехожу к самому главному, оно самое короткое, но самое главное.
Немсадзе ― А как вы это видите, по каким признакам?
Польский ― Признаком того, что я прочитал, что вот этот российский политик, который ничего для Путина не значит, что ему посвятил в программе этот Киселев — он чуть ли не посвятил ему 50 минут эфира, доказывая, что вот этот политик ничего не значит. Это как «я гналась за вами три дня для того, чтобы вам сказать, что вы мне безразличны» Я читаю российскую часть интернета, где все над этим смеются, но думаю — боже мой, что же будет дальше, власть российская просто сошла с ума. Знаете, кого она мне напоминает? Вот когда ты хочешь спать, а к тебе залетел комар. И тут у меня нет аналогии комара и Обвального. И вот у тебя
Мы должны доказать, что наш Хозяин не меняется.