Пятница

скрывал от людских глаз – кресты, могилы , надгробия и являлся последним пристанищем, усопших жителей нашего села. Подъехали с  главного входа. Машины на кладбище не заходили. Было оно довольно стареньким и тесным .  Разъездные дороги отсутствовали. Хоронили на нём ещё с позапрошлого века, а в те далёкие, незапамятные времена , в проездах видимо, не нуждались.
  К машине подошли четыре человека , вероятно копальщики из похоронной команды. Четверо не молодых, жилистых мужика с сумрачными, обветренными лицами. Они без суеты выгрузили гроб. Взяли его на полотенца и не торопливыми, мелкими шагами, двинулись на кладбище. Мы зашагали за ними. У самого входа, меня остановила молодая девушка, с «одиннадцатичасовой» похоронной процессии, и протянула венки . « Это ваши»,- сказала она мне. «Извините, что так получилось»,- ответил я. Мы обменялись венками и пошли следом за процессией. «Вы уже захоронили женщину?», - спросил я. « Да, да», - ответила она, думая о чем-то своём, и продолжила: «Сейчас произнесут прощальные речи. Выпьют, поговорят и разъедутся. Я ведь не знала эту женщину. Меня так, для массовки взяли. Она работала раньше у нас. А вы знаете, незнакомых людей хоронить проще. Сердце не ноет и драматизма в голове поменьше. Как-то по философски ко всему относишься, и смерть уже кажется, естественным завершением жизни»,- помолчав, продолжила,- « Я ведь не местная, никого толком не знала и здесь подружилась с одной бабушкой. Ходила к ней в гости, помогала в огороде, чай пили вместе. Одинокая она была, добрая и... умерла. Я так плакала, плакала. Неделю не могла успокоиться, словно родного человека потеряла», - опять задумалась, и сказала, - « Вы знаете, я наверно ленточку из венка выплету и на какую-нибудь одинокую могилку пристрою. Там у них венков и так хватает. Ни кто и не заметит. Ну, до свиданья вам!»,- сказала она на прощание, помахав мне рукой, и осторожно ступая, пошла по заснеженной тропинке кладбища. Я крикнул ей в след: « Спасибо вам, за венки! А как вас зовут, добрый человек? Какое имя у вас?». « А вам зачем? Люба!», - ответила она и зашагала дальше.