Люба-любовь 18+

Сергей, умиротворенный ее ответом, лежал рядом и поглаживал ее по грудям, животу, лобку. Люба улыбалась и бросала короткие благодарные взгляды на «раненого». Наконец, блаженная улыбка сошла с лица женщины и она с притворной строгостью спросила:

— Что ты со мной натворил, Сережа?

— Что?! — испуганно вскинулся парень, — Я тебе сделал больно? Тебе было неприятно? Любушка, я...

Фельдшерица мягко положила свои тонкие пальцы ему на губы:

— Ты не виноват Сережа, ты чудесный мальчик (хоть и порядочный нахал)... Просто тебе «повезло» — ты разбудил во мне женщину... НАСТОЯЩУЮ женщину...

Она замолчала надолго задумалась, потом, горько усмехнувшись продолжила:

— Да, разбудил... Я и не подозревала, что способна на такое... А вот возможностей найти этой проснувшейся даме достойного мужчину очень немного... Так что я даже не представляю, как мне придется жить дальше...

Сергей помолчал, осмысливая сказанное, потом нерешительно возразил:

— Но ведь у тебя теперь есть я... Ты ведь позволишь мне себя еще... любить?

Люба грустно улыбнулась, взъерошила парню волосы и прошептала:

— Эх, Сережа, если бы все было так просто... Я наверное сделала очень большую ошибку... Но ты пробудил во мне ту часть личности, которая способна наплевать на любые ошибки... А насчет того, чтобы еще «любить», а если назвать точнее то, что ты делал — «вылюбливать» тетю Любу — посмотрим на твое поведение! А сейчас — спи!

Сергей пробыл в лазарете почти до конца смены — по понятной причине Люба не стала отправлять его в городскую больницу и каждый день они с фельдшерицей занимались сексом. Люба теперь совсем не носила трусов — замучаешься стирать свои «потёки». Прикрывала свою щелку только легкой прокладкой (чтобы следы ее возбуждений не проникли через халат наружу). Ну и бюстгальтер тоже надевала в дневное время — не дай Бог соски не вовремя заторчат!

Медпункт был пуст, ничего серьезнее царапин и ушибов у юных обитателей лагеря не случалось, так что необычной любовной паре никто не мешал. Фельдшерица почти никогда не отказывала Сергею в близости и он, разохотившись, «вылюбливал» женщину по пять-шесть раз в сутки. Но, уступая частым домогательствам парня, Люба оставалась твердой в других вопросах. Так, например, она не признавала никаких других поз для соития кроме классической, так что Сергею, получившему сексуальное образование путем просмотра с приятелями порнороликов, пришлось придержать свои фантазии. Так же она запретила ему называть себя иначе, как «тетя Люба» и на «вы» — вдруг при посторонних перепутает? Но несмотря на это юноша так привязался к двухметровой белокурой фее, что с трудом представлял, как будет жить без дальнейших встреч с ней уже в городе.

Женщина ублажала Сергея своим прекрасным телом до конца смены, но в последние дни, когда он завел разговор о дальнейших отношениях, твердо заявила ему, что никакого «потом» не будет и категорически отказалась дать ему свои городские адрес и телефон. Она уехала в город на день раньше, чем начали развозить по домам воспитанников летнего лагеря. Прощались любовники в медпункте. Люба позволила ему в последний раз овладеть собой, сходила в душ, не спеша оделась. Потом подошла к юноше, крепко поцеловала его в губы и сказала:

— Прощай Сережа! Надеюсь ты найдешь себе хорошую девушку и заведешь семью... Ты этого достоин. Прощай!

Она подхватила свой небольшой чемодан и пошла в сторону лагерных ворот. Сергей, стоявший столбом едва сдерживая слезы, вдруг «отмер» и сделав несколько шагов вслед за ней негромко крикнул:

— Я найду вас, тетя Люба!

Женщина оглянулась, помахала ему свободной рукой и скрылась за забором.