Ичел Ч. 2 Натурный эксперимент Гл. 1 Альтернатива Флореса

– Я стала такой некрасивой, Иван, – Эола опять захандрила, – мне кажется, что я с этим животом всегда была и буду. Ой, они опять зашевелились! Один ручкой, а другой ножкой.
– Ну, что ты! Женщина перед рождением ребёнка – самая красивая! А у нас будет двое, – я приложил ухо к её животу и слушал биение двух сердец, – уже скоро, девочка, уже скоро.
За окнами бушевала пурга, ветер дул с такой силой, что станция иногда скрипела, а ревел так, что его звук прорывался через многослойные окна. Четвёртый день дует, тут кого угодно хандра достанет. Из дома мы выходили последний раз десять дней назад, чтобы посмотреть северное сияние. На него можно смотреть вечно, как на огонь и текущую воду. Эти переливающиеся зелёные волны по всему небу в полной тишине, огромнейшие звёзды, которые так выглядят только здесь и бесконечные ледяные просторы. Завораживающее представление, ты можешь вообразить, что это происходит и вовсе не на Земле, настолько здесь всё по-другому.
Пашка давно не появлялся, наверное, с месяц, сказал, что обязательно будет, когда наступит срок рождения. Появлялся, не появлялся… Просто робот начинает двигаться и разговаривать, а потом так же просто замолкает и замирает.
– Я так соскучилась по маме! Я бы сказала ей, что скоро у неё будет двое внуков, – Эола была близка к депрессии, – Когда мы уже уедем отсюда?
– Как только  утихнет пурга, – прогремел голос внезапно появившегося Пашки. Он никогда не старался его заглушить. На этот раз голос робота прозвучал, как праздничный оркестр, – Отставить хандру! Эола, ты  не представляешь, каким героем сейчас ходит твой отец! Правда, сначала Али делал вид, что ничего особенного не происходит. А что будет, когда он узнает, что у него не один, а целых два внука? И Умник уже почти всё закончил в резиденции. Иван, ты знаешь, а мне понравилось!
– Неужели всё, наконец, успокоилось и всё хорошо? – недоверчиво спросил я.
– Да нет, конечно! – радостно доложил он, а потом добавил, – Просто сейчас везде одинаково опасно. Ну, я и подумал, чего сидеть в холоде? Так же, Эола? Рекс, вояка, можно сказать – коллега, у тебя там, где ты пристал к Ивану, есть подружка?
Пёс всегда с настороженностью относился к роботу, но на этот раз он, будто поняв, о чём идет речь, приветливо завилял хвостом.
– А когда она закончится, Пашечка? – Эола подошла к роботу и, с надеждой глядя в его глаза, погладила покрытую металлом руку.
– Мамочка, – укоризненно покачивая головой, обратился он к ней, – это твоя обязанность рассказывать всем нам о предстоящей погоде. Иван тебя всему этому обучил. Ну-ка, Золотце, быстренько сваргань нам прогноз погоды на два-три ближайших дня!  А мы пока с Иваном покалякаем.
Эола, помахав нам рукой и придерживая одной рукой живот, пошла в лабораторию в сопровождении Рекса. Робот опустился на колени и уселся на них.

– Пашка, – сказал я, переходя на непосредственную связь, – ну если это аватар, то почему бы тебе не взять другое тело? Ведь неудобно с такими низкими для тебя потолками?
– Ну, это не совсем аватар, или совсем не аватар, ты не поймёшь, а в двух словах не расскажешь, потом Эола настолько привыкла к такому моему виду, что менять его и нарушить тем самым её душевное равновесие, было бы неразумным. А так я стукнусь раз-другой головой обо что-нибудь, девушка смеётся. Теперь к делу. Твой анализ и прогноз оказались довольно близки к реальности.
– Да какая в этом моя заслуга!? Я строго по твоему шаблону проделал определённые шаги и получил, как в таблице умножения, результаты! Мне кажется, что ты, давая мне задание, уже знал ответы.
– Не скромничай, Иван, ты сделал большую работу, перелопатил гору фактов и фактиков по определённой системе. Надеюсь, что теперь твоё отношение к шаблонам изменилось. Нет бесконечного разнообразия, есть несколько десятков типов противоречий, а, следовательно, есть и конечное число способов их разрешения. Есть конечный перечень приёмов, с помощью которых решаются те или иные проблемы. Я не знал ответов, я знал алгоритм. Теперь и ты его знаешь. Может быть, я виноват, что свёл творчество к рутине, но зато теперь твои решения выглядят блистательными и искромётными и для других, незнакомых с шаблонами, по которым ты работаешь, не побоюсь этих слов – фантастическими и нешаблонными*. Теперь давай подумаем о следующих шагах. За последние месяцы дело вплотную подошло к войне. Космачи, – я удивлённо посмотрел на Пашку, – нулевики из космоса и не скрывают, что Юго-Восток  их рук дело. Недавно объявили, что на земную орбиту переводят, как они говорят – для ходовых испытаний, – пару вновь построенных корветов. Таким образом, все запуски с Земли будут проходить под их контролем. Что можно противопоставить, как ты думаешь?
Я не стал отвечать сразу, надо подумать. Можно, например, заварить чай с листиком мяты. На станции приличная оранжерея, четыре сотки, так что мята своя, как и варенье из крыжовника, приготовленное лично Эолой.
– Я думаю, чтобы купировать угрозы с Юго-Востока, неплохо было бы поссорить их между собой, – раньше я больше любил кофе, а сейчас распробовал чай, –  продолжить дело космачей. Они хотели стравить нас между собой, а теперь мы стравим между собой тех, кого они поддерживают. Пусть они сами себя перебьют. Для того, чтобы замутить всё это, надо бы… Их экономика самодостаточна, природных ресурсов полно, поставляют продукцию во все концы. Если бы сделать так, чтобы они сами отказались от производства для нужд Земли, это было бы неплохо. Можно окрасить религиозными псевдо-догмами. Именно так! И всё на сотрудничество с космачами: они ближе к Богу, они помогут, они дадут технологии. А вот против корветов нам пока выставить нечего.
– Ну, не совсем уж нечего. На Земле есть противометеоритная защита, как раз ввели в строй две новых установки. Так, для широкой публики это по-прежнему неинтересно, а в специальную сеть мы забросим ещё одну статейку вдогонку «Неявным вызовам и явной угрозе» страниц эдак на двадцать, – Пашка развернул экран и стал показывать, – статейку эту назовём «Задачи современности, требующие немедленного решения. Строго конфиденциально». И введём в оборот словосочетание «альтернатива Флореса». А то всё Орский, да Орский! Кстати, неплохое название для книги. Представляешь? С одной стороны «История кризиса» Орского, а ей в пику – «Альтернатива» Флореса!

– Мы завтра уже сможем лететь! – счастливо и громко, кричала вбежавшая Эола, развернув в воздухе карту погоды, – смотрите, сегодня к вечеру уже почти спокойно!
– Не торопись, Золотце! А это видишь? – робот ткнул пальцем в карту, где ещё оставался вихрь, – послезавтра полетим. Но собираться можно начинать сегодня.

_____
* В основу Теории Решения Изобретательских Задач (ТРИЗ)  Г. С. Альтшуллера положено именно это - типовые технические противоречия решаются типовыми приёмами. По шаблону. Пока разработана только для технических проблем. Вполне возможно, что Пашка проанализировал полтора миллиона случаев (Альтшуллер так и сделал – просмотрел для начала двадцать тысяч патентов, доведя количество в конце концов до полутора миллионов и разработал алгоритм нахождения решения) решения нетехнических проблем и вывел типовые противоречия и приёмы для их преодоления. Противоречие - это когда надо улучшить один параметр, при этом обязательно и недопустимо ухудшается другой параметр. Например, надо увеличить скорость самолёта, при этом недопустимо нагреваются передние кромки крыла от трения с воздухом. Противоречие скорость-температура. Решение заключается в том, чтобы улучшить нужный параметр без ухудшения другого без затрат и без введения в конструкцию новых элементов. Правильно Пашка говорил – фантастика! Читающим дамам мои персональные извинения. (Прим. авт.)


Схватки у Эолы начались на следующий день после прилёта. Связями с общественностью занимался Пашка, а я принимал роды. Умник с Эмилем оборудовали такой медпункт, которому в подмётки не годился институт в Городе.
Эола была на середине тридцать седьмой недели – обычный, но самый ранний срок при рождении двойни. Мы много занимались с ней укреплением мышц живота и спины, сил у неё должно было хватить, но её природная стройность могла оказаться недостатком. Было бы лучше, если бы её таз был пошире. Всё допустимо, но на самом пределе. Мне не хотелось прибегать к хирургии, но тут уж ничего не поделаешь, как пойдёт дело, так и буду действовать. Во всяком случае, у меня всё готово и к такому раскладу.
Первым пошёл мальчик. Карапуз появился на свет так легко и естественно, можно было подумать, что не первый он у Эолы, а третий или четвёртый.
А с девочкой оказалось сложнее. Теория говорила, что второй ребёнок появляется через пять-двадцать пять минут после первого. Прошло уже тридцать шесть минут, а схватки были слабыми. Матка никак не могла сократиться до нужного размера, чтобы обхватить второй плод.
– Эола! Всё будет хорошо, но надо делать сечение, – мои слова послужили спусковым крючком. Схватки начались с новой силой. На этот раз роды шли, как и положено в первый раз – со страхами, неправильными движениями, уговорами и шлепками. И вот девочка в моих руках после легкого похлопывания заявила во весь голос о своём праве на мир!
Автоматы собрали плаценты, пуповины, даже кровь, аккуратно упаковали и отвезли в лабораторию для дальнейших анализов и экспериментов – в настоящее время бесценный материал.
Измученная молодая мама была счастлива. Она почувствовала своим телом каждого из малышей, но теперь ей надо поспать. Какими бы ни были достижения медицины, но Эола не могла сделать то, что являлось обычным для челобки из саванн – самой родить и принести ребёнка в деревню. И хворост, который она несла, тоже не бросить. Хотя, говорят, что и в этих широтах когда-то такое случалось. Но, скорее всего, это легенды. Тем не менее, мы тоже кое-чего умеем и завтра Эола будет почти здорова. Вообще-то можно сделать и так, чтобы она и сегодня пробежала пять километров, но рождение ребёнка – это особый случай. До настоящего времени роды были один раз в жизни и челобка должна пройти через боль и страдания. Это нужно для психики. С потом и болевшими от перенапряжения мышцами кровать поможет справиться, она уже через кожу вводила лекарства, кроме депрессантов, это я сам, делала расслабляющий массаж, очищала тело.
Ещё на острове мы вместе выбирали имена будущим детям, несколько раз меняли варианты, при этом объяснить, почему отвергался тот или иной из них, было невозможно, иногда достаточным являлось пожатие плечами или задумчивый взгляд в потолок. Остановились на Олеге и Ольге. И даже чертёнок улыбался. Кстати, я его не видел с начала схваток.
Первое кормление прошло спокойно, молока хватало. Это было какое-то сказочное зрелище – мама, кормящая ребёнка! Сначала одного, а потом другого!!! У меня всё внутри клокотало и бурлило, я не мог избавиться от улыбки. После кормления дети некоторое время спали с мамой, затем подъехала тележка, аккуратно переложила их к себе и увезла к колыбелькам. А потом Эола, когда проснулась, вдруг расплакалась.
– Иван, это ведь не мои дети!  Я… я… чувствую, что всех обманываю. Кто отец? Что я