Любить цветы, птиц, зверей-- быть духовно богатым!..

(Продолжение темы)
О стремительном оскудении духовности и нравственности в России сколько уже написано! Проявляется это очень больно в экологии, где безнравственным «разрешено все»!?
И все же есть на страдальческой древней Руси «островки» чистоты и порядочности, немногие личные примеры ответственности за «братьев наших меньших», за родной край и за планету в целом.
В Интернете я недавно встретил две интересных заметки. Одна в екатеринбургской «Областной газете», другая- в североуральской «Наше слово». В обеих речь идет об увлечениях старшего научного сотрудника Североуральского краеведческого музея Светланы Александровны Катана (Пискуновой). Дочери моего лучшего друга-натуралиста А.Н.Пискунова (см. его книгу «Записки натуралиста» на сайте: www.ecosysema.ru).
Но слово самой героине публикаций:
Птицы на кухне.
Каждое утро мы просыпаемся под возню и писк живущих у нас птиц. Гости спрашивают: «Зачем вы их держите? Они красиво поют?». Я задумалась: юрчиха громко и резко кричит — «ч-и-и-р», снегирь иногда приятно жужукает, но чаще неразборчиво бормочет, дроздиха, хоть
и дама, маленько поет журчащую песенку. Ни одну из моих птиц певцом считать нельзя. Да и ладно!
Когда мне принесли самку чернозобого дрозда, я поначалу надеялась, что мне попался певчий дрозд, великолепный лесной маэстро. Но потом прочитала в книгах, что эта птица, оправдывая свое название, поет большую часть года с пяти утра, и спать в квартире, где музицирует певчий дрозд, невозможно. Нужно ли мне такое удовольствие? Пусть лучше моя скромно журчит. В общем, птиц мы держим не для пения. Дроздиха с юрком попали к нам травмированные, а ослабленный и замерзающий снегирь забился в подъезд морозной зимой. Птица, пожившая в неволе, для природы считается потерянной. Уж больно быстро они теряют навыки, форму, у них мало шансов на выживание. Что они нам дают, кроме забот? Общение и наблюдение. Дружба с маленькой птичкой, изначально дикой, проявление ее интереса и привязанности дорогого стоят.
Моя любимица юрчиха прожила у нас 14 лет. Она оказалась на редкость общительной и дружелюбной. Кстати, птицеловы ценят дружелюбие пернатого почти так же, как и голосистость. В первые же дни пребывания в неволе юрчиха заинтересованно наблюдала, как мы грызем яблоки или жуем бутерброды, с удовольствием брала кусочки прямо из рук. Позже, когда птичка освоилась и мы стали выпускать ее полетать, она забавляла нас проделками: забиралась на шкаф, собирала пылинки и бросала вниз и, наклоняя голову то на один, то на другой бок, наблюдала, как они падают, клевала струны лежащей на шкафу гитары и внимательно слушала их гудение.
Птица быстро научилась открывать клетку, нарушая все мои хитрые приспособления. Даже сургучную нить, завязанную на узел, она распутывала, дергая за концы, пока узел не расслаблялся. Но если она открывала дверцу и замечала, что кто-то за ней наблюдает, птица сердито дверцу захлопывала и оставалась в клетке. Очень юрчиха любила грибных червячков. Бывало, наберем грибов, я на кухне сижу, чищу, а она рядом на столе — ждет, когда я ей червячков достану. Имя ей досталось нехитрое - Птичка. Сначала звали ее так за неимением других птиц, потом заметили: питомец на имя реагирует.
А через годы стоило подойти к клетке, сказать «Птичка», и... даже спящая, юрчиха моментально отзывалась чириканьем. Неравнодушна была Птичка к нашим прическам. Если волосы оказывались в зоне доступа, юрчиха цеплялась за них клювом и яростно тянула к себе — гнездо строить. Так же она теребила нас за одежду, когда мы стояли близко к клетке. Дожила у нас Птичка до глубокой старости, но не утратила воинственного характера, ведь юрки и зяблики — большие забияки. Как-то мы чистили клетку и ненадолго посадили седую, полуслепую старую птицу с парализованными ножками к черепахе, она тут же бросилась в атаку. Черепаха разворачивалась, чтобы посмотреть, кто там щиплется. Птичка отпархивала и снова бросалась в бой.
Снегирь, напротив, удивил своим миролюбием. В первый же вечер пребывания в неволе он наклевался зерна с ладони, спрятал голову под крыло и устроился спать, при этом ни включенный свет, ни наше присутствие, ни бегающая рядом с клеткой собака его совершенно не беспокоили. Большой сообразительности снегирек не проявлял, зато показал себя настоящим гурманом и любителем удовольствий: быстро разобрался во вкусе сыра и докторской колбасы, активно купался в поилке, общипывал принесенные веточки яблони и ирги, жалобно перекрикивался с летающими за окном свободными снегирями и деловито с синицами.
Спокойная жизнь у гурмана закончилась, когда принесли дрозда, а снегиря пришлось подсадить к юрчихе. Старая птица, злобно щелкая клювом, сразу показала, кто в клетке хозяин. Она отбирала у снегирешки вкусный корм, сгоняла с удобной жердочки. Пришлось установить ему сидушку повыше, куда старая не могла забраться. Иногда у снегирька терпение заканчивалось, и он, вытянувшись и широко раскрыв клюв, замирал в угрожающей позе. Но до драк дело не доходило, а общение, по моему мнению, было обоим только на
пользу.
Дроздиха продемонстрировала нам свойственную своему роду смесь истеричности и отважности. Обвыклась она в клетке довольно быстро. Хорошо перешла на суррогатный корм — смесь тертой моркови с сухарями и яйцом, и даже предпочитала его червякам. С удовольствием клевала ягоды жимолости, ирги и земляники. Зимой ягодный стол составляют мороженая рябина и клюква. Но вот заболели у дроздихи лапы, пришлось мазать тетрациклиновой мазью. Первый раз, когда я лечила пациентку, она металась по клетке так, что клюв в кровь разбила, а на третий сама прыгнула на мою руку и стала больно клеваться. Неудобство содержания дрозда оказалось в том, что стоит запоздать с кормом, питомец в клочья разрывает подстеленную газету.
На воле эти птицы собирают корм в лесной подстилке, вороша прелые листья, в клетке газета играет роль такой подстилки. Еще я выяснила, что дроздам, как и многим птицам, необходим в рационе песок. Когда я впервые поставила чашку с песком, она так яростно его ворошила, что засыпала пол вокруг. Я отставила чашку. Дроздиха подошла к уголку клетки и стала грустно смотреть на чашку, так ей еще песка хотелось. Пришлось вернуть...
Меня спрашивают, где я держу своих птиц. Конечно же, на кухне! Если птицами занимается женщина, то лучшего места не придумаешь. Там за ними удобнее наблюдать, ведь кухня самое посещаемое место. Быстрее заметишь какой-то непорядок, добавишь воды или корма подсыпешь. Ни одного блюда не съедается без того, чтобы не поделиться с питомцами. И птицы вместе с нами радуются купленному арбузу, винограду, дополнением их рациону служат мясо и рыба, с удовольствием угощаются сладкой стряпней. А когда я мою посуду, птицы, слыша плеск воды, тут же начинают принимать ванны в своих поилках-купалках. Так мы сообща наводим чистоту и чувствуем себя одной командой.
Светлана Катана, научный сотрудник Североуральского краеведческого музея.
А вот небольшая заметка о ней в «Областной газете», издаваемой губернатором Свердловской области и ее Законодательным собранием:
Её мир — царство природы.
Есть люди, встреча с которыми не просто приятно удивляет — изумляет. Пообщаешься с таким поближе, а потом бесконечно поражаешься глубине души этого человека.
Светлана Катана из таковых. В Североуральске работает она старшим научным сотрудником местного краеведческого музея.
Светлана по образованию — геолог, а по душе, по сути своей внутренней — биолог. Случилась когда-то ошибка в выборе профессии. Геологоразведка к тому же в 90-е годы угасла, и Светлана стала музейным работником. А увлечение любимой биологией — на дому. У неё дача с 30 сотками земли, и всё засаживается не только овощами и уральскими кустарниками, но и непривычными нам диковинными растениями, цветами. А её квартира — тропики и субтропики среди уральского быта. Обитал тут до последнего времени большой чёрный мадагаскарский таракан. В аквариуме обжились латино- американские палочники — такие крупные насекомые древесно-зелёного цвета. Черепаха, виноградная улитка, тритон — у них постоянная прописка в этой квартире. Около 30 орхидей на подоконниках, цветы из Туркмении и африканских Атласских гор. Есть растение с труднопроизносимым именем, а по-русски — мухоловка, своими специально приспособленными мешочками ловит мух и комаров, аппетитно поглощает их. Растут на подоконнике, радуя глаз, бананы, гранаты и кофейные деревца.
Ещё одно чудо у Светланы Катана — птицы. Птица юрчиха, как кажется, даже умеет играть
на гитаре, а компанию ей составляют два красавца: снегирь и дрозд. И даже часы на стене наполнены птичьими голосами. Например, в 12 часов ухает филин, а в час дня — поёт дрозд. Светлана — дочь известного уральского натуралиста, орнитолога из Верхнего Тагила Александра Пискунова. В школьные, студенческие годы он напутствовал её на поездки с изучением бабочек и флоры на Дальний Восток, на Байкал, на Алтай, в Таджикистан. Та золотая пора давно минула. Но время было потрачено с пользой. Теперь у неё вся квартира загружена специализированными изданиями по растениям, птицам, насекомым, завалена семенами. Кстати, тут важна поддержка мужа Николая, что трудится шахтёром на Североуральском бокситовом руднике.
Светлана много пишет в городские газеты на тему «Человек и природа». Кажется, о чём пишет-то: о лягушках, о птичках, комариках, деревцах на городских улицах. Но во всём этом умеет находить очарование, других заинтересовать, увлечь. Делится всегда чем-то особенным, необычным. Например, таким явлением.
Однажды у неё во дворе чем-то серьёзно поранили клён, обильно выступил сок, превратившийся в сладкие сосульки. А хозяйка усадьбы потом с трепетом наблюдала, как весёлой стайкой слетались на клён птички-невелички полакомиться этими сладостями. Такой вот особенный, необычный мир у Светланы Катана.
Михаил СМЫШЛЯЕВ.
Моя статья «Цветы и птицы Светланы Катана» тоже о том же- об человеческом увлечении, не ставшем, увы, профессией!?
Но как это увлечение помогает Светлане насыщенно жить, как духовно обогащает ее и всех близких и друзей!!!
Любить, содержать дома цветы, птиц, зверушек больших и маленьких- не просто. Для этого нужны силы, время, средства и т.д. Все это изыскивает семья моей героини, не очень богатая, средняя по доходу. Они не жалуются, сетуют только, что вот дорогой японский цифровой фотоаппарат с разнообразной оптикой нужен бы: Светлана неустанно, каждый день, весь год подряд что-то снимает, общается с Уральским орнитологическим обществом, пропадает на «орхидейных» и других сайтах. Качество фотографий должно быть приличное! А зарплата музейного работника не «дотягивает» до таких покупок!? Зарплата мужа Николая, горняка, почти полностью идет на содержание детей: сына-студента Олега и дочурки-школьницы Катеньки!
Вообщем, не разбежишься.
Впрочем, у меня самого (неработающего пенсионера) такова же проблема: персональный компьютер и все его «комплектующие» (планшетный и слайд- сканеры, лазерный принтер, цифровые фотоаппарат, диктофон, видеокамера, Интернет, сотовый телефон и др.) много уже лет исправно «пожирают» мой скудный