Дагон

поверил Азазель. – Он же столько для тебя сделал! Сделал не спрашивая. Будь он на моём месте, уже бежал бы выполнять приказ. Или плыл. У него вообще есть ноги?
–Когда надо есть, – Люцифер начал с конца, – и да, не спорю, он сделал многое. И Владыка сделал многое. И Каин сделал многое. Дальше вспоминать? Благо есть благо, но всякое благо во зло, если им злоупотреблять. Я злоупотреблял. Дагон был моим цепным псом, и я ему благодарен за это. но благо должно кончаться.
Азазель и понимал и не понимал одновременно. Такое мог творить только Люцифер. Вроде бы и объяснимо, и логично, а вроде бы…
–И поэтому его благодарность – смерть, – Азазель кивнул, – да-да, я понимаю.
–От твоей руки, – напомнил Люцифер, – я не просто так посылаю тебя. Смерть может быть разной.
Да, это было большее, что мог бы сделать Люцифер. И он посылал лучшего на убийство того, кто был верен, но надоедлив и шумлив.
–Уничтожь его, – сказал Люцифер, когда в лице Азазеля отразилась лишь тоска, – быстро и мирно. Он заслужил.
–Что-то ещё, Хозяин? – Азазель поднялся, – я могу идти?
–Яблоко возьми, – Люцифер пододвинул к нему тарелку с медовыми яблоками Эдема.
–Нет, спасибо.
–Не будь дураком и возьми яблоко! – рявкнул Люцифер, – ссориться из-за рыбонога Дагона нам ни к чему. Ты и сам не испытывал к нему никакого сострадания, так может хватит играть в радушие?
Азазель молча взял яблоко. Люцифер был прав и Азазель его иногда ненавидел за эту вечную правоту.
***
–А не пошёл бы ты? – поинтересовался Дагон, когда Азазель возник на пороге его…
Владениями это нельзя было назвать. Даже на лачугу тянуло с трудом. Что-то мусорное, мерзкое, полуживое, склизкое на стенах и потолке, как мокрый мох какой-то. А на полу и не ступить нормально – повсюду слой воды по щиколотку. Посреди всего этого Дагон – наполовину морская змея, наполовину человек в этот раз. Ну что ж, тем лучше. Азазель не любил когда Дагон обращался рыбой с головой человека или когда отращивал вдруг вторую голову, но рыбью, прожорливую, с кучей мелких, острых зубов…
Сейчас хотя бы можно было терпеть.
–И тебе привет, – Азазель попытался скрыть с лица брезгливость. Сам он ценил в своём облике максимальную приближенность к человеческому виду и редко обращался второй сутью с рогами и крылами.
Демоны тщеславны, ну и что! а вот Дагон редко ходил человеком, в основном тянулся к мерзости.
Мерзостью и мир его стал. И эта лачуга, и эта вода в ней, где плавали куски недоеденной, кое-где даже трепыхающейся рыбёшки, и куски гнилого мяса и кости, и тьма знает что ещё.
–А не пошёл бы ты? – повторил Дагон и ловким движением руки с перепонками, покрытой чешуей, выхватил из воды трепыхающуюся рыбёшку – ещё живую, но с надкусанным брюхом. Дагон был жаден. Он всегда торопился надкусить.
Дагон демонстративно откусил рыбешке голову, прожевал, даже не думая прикрыть пасть. Азазель видел многое, а нюхал и того больше, но замутило даже его.
–Я от Люцифера, – сказал Азазель, как будто хоть кто-то, и даже Дагон могли не знать об этом.
–Хозяин ко мне приходит сам! – возразил Дагон и сыто рыгнул.
Это было правдой, Люцифер всегда сам давал поручения Дагону. Никого другого Дагон не принимал, да никто и не стремился с ним общаться. Одни презирали, другие боялись.
–Хозяин знает, – сказал Азазель, – но он послал меня.
–А не пошёл бы ты? – Дагон ловко, по-змеиному нырнул в мутную воду, покрывавшую пол и лихо, в два гребка, подплыл к Азазелю, поднялся из воды. Теперь Дагон возвышался над Азазелем и тот без труда мог увидеть застрявшие куски чего-то красно-серого в пасти  чудища.  А ещё – запах…
Запах гниющей пищи, тухлятины и крови.
Этот запах заставил Азазеля отбросить все формальности и согласиться с Люцифером – Дагона надо уничтожить.
–Я от твоего Хозяина, мерзопакость, – Азазель не боялся Дагона. Но презирал и испытывал бесконечное отвращение к этой дряни, которой и быть-то не должно было.
–Чего тебе? – в глазах Дагона был желтый огонек. Он не испытывал интереса к словам Азазеля. Он говорил бы только с Хозяином.
–Я пришёл покарать тебя от его имени, – сказал Азазель и показал Дагону перстень на левой руке.
Дагон глянул лишь мельком. Перстень – подарок Люцифера Азазелю как знак того, что Люцифер позволяет Азазелю некоторую самостоятельность (поступай как знаешь, решай сам, но я спрошу с тебя) – его не напугали.
Верная собака знала, что Хозяин захочет от нее избавиться. Старое чудовище надеялось только на то, что Хозяин сам это сделает.
–Ест что сказать? – спросил Азазель, извлекая серебряный меч. Особенный меч. Им был зарублен далеко не один ангел. На нём была кровь и демонов. И смертных. Заклятая сталь тьмы.
Азазель ожидал сопротивления или гнева. Но его не последовало. Дагон отполз в сторону, оглядел свою лачугу, точно прощаясь, затем покачал уродливой головой, кожа которой давно посинела, тряхнул короткими седыми волосками…седыми от плесени.
–Славный Хозяин.
–Ты понял что я сказал? – Азазель всегда знал, что Дагон не самый умный. Он опасался, что демон просто не понял, чего хочет Люцифер.
–Да, понял, – Дагон сплюнул в воду, целясь в ноги Азазеля комочек серо-желтой гнили. – Тебе до меня далеко. Я всегда был и буду верным его слугой. И я готов умереть. а вот ты – трус!
Наверное, в его словах и была какая-то логика. Азазель не желал её искать. Он хотел покинуть смрадное жилище, впитавшее в себя дух Дагона.
–Руби, падаль! – рыкнул демон и опустился всем своим уродливым телом в воду, прикрыл глаза. – Я всё равно лучше вас. Да здравствует Люцифер! Да здравствует Хозяин!
Он принял смерть без страха и упрека. Он знал, что этот день наступит. Он ждал. Единственное, чего он хотел, пасть от руки Люцифера. Но Люцифер не марал руки в подобной грязи и мерзости. Для этого у него были демоны.
Дагон был лучшим в вере, но вера и преданность – это ещё не всё. Азазель понимал это, глядя на вытекающую и отравляющую воду кровь чудовища. Вода закипала от крови Дагона и чернела, а тело – уродливое, лишённое всего, не имеющее шанса восстать, расползалось уродливыми нитками, какими однажды собралось, во все стороны.
Азазель пригляделся – не нитки, змеи.
Дагон собрал себя из их крови, омыл себя в воде и вода приняла его и отпустила кровь тех, кто пал в ту ночь.
Азазель задумался: не в этом ли причина того, что Люцифер пожелал убить Дагона? Вернее, ещё одна, может быть, решающая? Дагон собрался из их крови! Он стал мерзостью, впитав в себя частицу всех, кто был в ту ночь.
Частицу Азазеля, частицу Люцифера и их тогдашних братьев. Он был живым напоминанием. Но теперь напоминание стиралось.
Тогда его не в чем было винить, и не за что было презирать?
Об этом Азазель уже не хотел думать. Он отёр меч и убрал его в ножны, хватит! слишком много мыслей портят вечность.
Пора доложить Люциферу об исполнении. Хозяин славный, он заслуживает знать…
***
–Азазель не появлялся? – спросил Люцифер, проходя мимо стражников. Он торопился вернуться в свой кабинет, ему нужно было срочно написать письмо и отыскать один пергамент – дипломатия, чтоб её, наука пострашнее тьмы!
–Нет, Хозяин, – с придыханием обожания ответил стражник, – я сообщу ему, что вы его ищете.
Люцифер мог и сам связаться с Азазелем и влезть в его мысли, но к чему? Есть же стража, а дело не настолько важное.
–Сделайте важное дело! – согласился Люцифер и вломился бурей и ветрами в свои покои. Замер.
Стражу явно пора было менять. Кончено, никто не решится напасть на Хозяина Тьмы, но внимательность их, конечно, отвратительная! Иначе как объяснить тарелку в собственном кабинете, полную зажаренной рыбы? Люцифер не просил ничего подобного и не приказывал о чем-то подобном.
Люцифер приблизился к тарелке – магии в ней не было, пища как пища, еда как еда. Кусочки жареной рыбы, сложенные аппетитной горкой, а первый кусочек проколот серебряной тонкой вилкой.
–Иронично, – согласился Люцифер, медленно вытаскивая вилку. – Очень.
Хозяин вышел из кабинета с парой писем, стражнику велел:
–Азазель мне не нужен, не сообщай ему ничего, когда увидишь.
–Есть, Хозяин! – стражник был преисполнен всё того же обожания.
Люцифер кивнул и удалился прочь от собственных покоев, он пока не хотел видеть Азазеля и, судя по тарелке, Азазель тоже пока не был готов к встрече: желание слуги и хозяина совпало как и желание двух старых друзей.

(Рассказ принадлежит к вселенной рассказов о трёх царствах: Небесном, Подземном и Людском. На сегодня готов один сборник «Их обугленные крылья – 1», в процессе второй)