Прелюбопытнейшие, надо признать, ситуации случаются иногда в связи с несознательностью наших граждан. Что уж скрывать, некоторые, как их только ни стараются убедить умные люди, всё равно не понимают сложности текущего момента. Прямо-таки совершенно не верят они в тот самый терроризм, который якобы давно прёт изо всех щелей.
А неверие их заело потому, что за всю свою долгую жизнь, как они сами это объясняют, никогда не видели, как именно он прёт. Потому-то они, ясное дело, – несознательные, – и не доверяют, что прёт, когда умные люди им объясняют.
Зато другие граждане, их теперь, может быть, ещё больше, нежели предыдущих, во всём действуют совсем даже наоборот. Потому их несознательными уже никак не назовешь! Они не только полностью доверяют телевизору, но и сами проявляют инициативу в борьбе с таким вездесущим злом. И этим они всем гражданам заранее очень помогают! Они пассивно защищают нас от неминуемого кошмара терроризма.
Правда, для полноты картины следует дополнить, что всем известна еще одна категория граждан. Они где-то хорошо устроились. И потому нам не понять, что эти граждане думают по такому насущному поводу, как терроризм, поскольку они никому отвечать не обязаны. Но точно известно, что они добросовестно исполняют свои служебные обязанности. Значит, ревностно и без лишних размышлений делают всё, что требуется по инструкциям. Они, можно сказать, совсем ни о чём не думают, потому что на должности это совсем даже не обязательно. Потому они не обязаны весь день напряжённо думать, потому что они должны только работать!
По всем трём перечисленным причинам в одной замечательной поликлинике случился такой вот необычный угрожающий инцидент. Там, знаете ли, на каждом этаже коридор очень длинный имеется. А в каждом коридоре слева и справа от узкого прохода идут подряд много белых дверей. Прямо-таки, одна за другой. И каждая дверь имеет свою табличку с названием врача. А ещё в том узком коридоре рядом с кабинетами впритык стоят стулья. На них в ожидании сидят очень грустные больные. Они сидят и ждут, когда станут здоровыми.
А коридор там действительно очень узкий. Не только из-за кабинетов, но и из-за стульев. Особенно из-за ног. Их больные в коридор вытягивают. Потому как иначе на таких стульях сидеть не получается. И ещё затылок в стену упирается.
Но и это не вся история! Потому что в самом конце коридора замечательно сооружена пластиковая перегородка. А в ней проделана прозрачная дверь. За той перегородкой слева и справа прячутся всякие нужные больным лаборатории. Они от больных всякие анализы всегда принимают. А больные их всегда сдают. Потому два кабинета принимают кровь из вены. Два кабинета – кровь из пальца. А один кабинет, который сразу за перегородкой, едва войдешь, принимает только биологические материалы. Это по-научному их моча так называется, значит.
Рядом с тем кабинетом приделан к перегородке крохотный столик, чтобы больным удобнее было с биологическими материалами расправляться. Замечательный, надо сказать столик, если вы сами понимаете! Полезный столик. Очень он больным в их тяжёлой жизни всегда помогает.
Но на двери того кабинета, где должен происходить прием биологических материалов, как назло, висит замечательная и очень даже большая табличка, чтобы все больные без исключения ее сразу замечали. А на табличке всего одно научное слово крупно написано: «Кварцевание». И дверь туда, понятное дело, потому закрыта.
И напрасно всё новые больные за перегородку постоянно хотят прибывать. А заодно они стесняются своих баночек с биологическим материалом, но не знают, куда эти баночки можно приспособить. И кому, и когда их материал еще может срочно понадобиться? Потому что дверь закрыта. И так далее.
В общем, растерянные больные всё прибывают. А дверь всё закрыта. Потому готовые биологические материалы девать стало совсем некуда, и они никому, значит, пока как бы и не нужны. Но все больные на что-то сильно надеются. Потому никто никуда со своими материалами не расходится, а рассчитывает на месте дождаться, когда дверь однажды всё-таки откроется. А дополнительные больные, между тем, всё прибывают. И уже, как будто, не все они очень довольны происходящим. И некоторые, которым стоять в тесноте больше никак невозможно, потому что пола на всех не хватает, даже своё собственное мнение имеют.
Как раз в тот решительный момент из заветной двери, которая подписана «Кварцевание», в коридор вдавилась некая дама в белом халате. Это значит, она здесь работает. Это, скажем так, пусть себе работает! Это всем здесь, значит, так надо, чтобы в белом халате. Но эта дама всех очень собой сдавила.
А дело в том, уж не знаю, как это сказать наиболее деликатно, только ее середина оказалась настолько негабаритной, что нескольким больным от тесноты, сразу усилившейся, стало плохо. Но мы же с вами понимаем, что сама женщина в белом халате в том никак не виновата, если не только ее середина, но она вся такая! Однако и больных надо пожалеть. Им-то как быть с биологическими материалами, если они совсем не помещаются?
Но женщина в белом халате намётанным глазом заметила какой-то непорядок в доверенном ей хозяйстве. Она сразу заметила его и потому, конечно, строго всех спросила, глядя на тот замечательный столик, который под напором больных пока держался в углу изо всех сил:
– Чей это пакет, я вас спрашиваю? – выпалила она в массы таким коротким залпом, будто произнесла единственное слово.
Ответа от масс, разумеется, не последовало, потому, как в тех массах всякий считал себя к этому пакету нипричёмным. Тогда она опять тем же манером повторила свою нервную фразу:
– Чей это пакет, я вас спрашиваю? – и только тогда, не дождавшись откровения от скрывающегося где-то хозяина пакета, решительно заявила. – Всё! Раз пакет ничейный, я действую по инструкции. Сейчас же вызываю ссыкурите!
Сдавленный теснотой народ безропотно молчал, не понимая, какие последствия ему грозят. А, может, кто-то и понимал, что такое «ссыкурите», потому робко предположил:
– Наверное, оставил тот, кто сейчас в кабинете…
Женщине в белом халате это показалось вполне возможным. Потому она, поскольку двери в остальные кабинеты были распахнуты настежь, чтобы поток больных не сдерживался открыванием и закрыванием дверей, закричала во весь голос, обращаясь к тем, кто в кабинетах:
– Чей это пакет, я вас спрашиваю?
– Да к чему вы так волнуетесь, женщина? – удивился кто-то, кто по собственной несознательности ещё слабо верил в терроризм в этой поликлинике. – Кто-нибудь, да заберёт его!
– Много вы знаете! – похвалила его женщина в белом халате, но тут же заглянула в кабинет, из которого сама недавно вышла, и громко спросила кого-то там. – Тамара Петровна! Тут бесхозный пакет! Что мне с ним делать?
– А что в пакете? – поинтересовалась Тамара Петровна, не выглядывая за пределы кабинета.
– А я знаю? – странно ответила женщина в белом халате, но в тот же миг не столько сама заметила, сколько почувствовала на себе острое желание некоторых больных тоже попасть за перегородку, хотя это было невозможно по причине абсолютного переполнения. Потому она заохала и требовательно спросила:
– Больные! Ну, куда вы все подряд сюда ломитесь, в самом деле? Разве не видно, что здесь давно некуда?
– Так вы откройте дверь для анализов… – посоветовал кто-то. – Всё и рассосётся!
– Больные! Не лезьте через раз со своими всякими предложениями, пожалуйста! У меня же есть инструкция! И вообще! Чей это пакет, я вас опять спрашиваю?
Кто-то, придавленный другими больными к столику, робко заглянул в чужой пакет и сразу поведал в стесненное больными пространство:
– Тут только баночка с анализами, паспорт и вязанная шапочка… И больше ничего! Напрасно вы так всполошились!
– Нет! Вы поглядите на него! – констатировала женщина в белом халате. – Больной, а всё знает! У меня же инструкция! Как вы этого не понимаете! А ещё – больной, называется! Тамара Петровна! – опять закричала она в дверь с табличкой «Кварцевание». – Так что мне с бесхозным пакетом делать?
– Да оставьте его в покое, раз уж в нём, как я слышала, ничего опасного нет! – здраво рассудила Тамара Петровна, не показавшись из-за двери.
– Э, нет! – уверенно возразила женщина в белом халате. – А баночка? А что в ней? Может, там динамит в жидком виде? Ведь в Турцию такие баночки проносить в самолёт не положено! Нет, Тамара Петровна, вы как хотите, а вся ответственность за больных на мне! Потому я вызываю ссыкурите! – и она действительно нажала какую-то кнопку, запрятанную за дверью с табличкой.
Мучительно потянулись минуты нервного ожидания. Потому заволновались даже те больные, которые не смогли втиснуться за перегородку, чтобы сдать свои биологические материалы. И их, таких больных, в коридоре накопилось очень много. И они тоже не знали, как быть с их материалами и потому отчаянно волновались и прибывали.
Наконец перед перегородкой появился долгожданный пенсионер в черной форме с нашивкой «Охрана» на нагрудном кармане. Это и был тот самый ссыкурите, которого все давно ждали. И он сразу официально спросил тех больных, которые не смогли пройти за перегородку, а только заглядывали в прозрачную дверь:
– Что там случилось?
– Не знаем! – ответил кто-то недовольно. – Нас не пускают! А сами битком набились!
Тогда пенсионер в черной форме потребовал:
– Разойдитесь, товарищи больные! Сейчас разберёмся!
Но расходиться никто не хотел. Особенно сопротивлялись те больные, которые уже пристроились совсем рядом с дверью. Они очень боялись утратить на нее своё влияние.
Всё же пенсионер в черной форме сумел протиснуться к прозрачной двери и узнать, что случилось за перегородкой.
Ему из-за перегородки так и сказали:
– Ничего не случилось! Просто здесь ничейный пакет кто-то оставил! Вот она и испугалась…
Тогда он тоже очень разволновался, потому что напрасно поднимался на последний этаж, и с горя уже хотел уйти, но женщина в белом халате сразу возмутилась:
– Как это – ничего не случилось? Как это ничего? И зачем вы только на должности всяких больных слушаете? Я вас вызвала по инструкции, раз пакет бесхозный! Как это в нём ничего нет, если там очень даже конкретная баночка запрятана! Вполне возможно, она даже с жидким динамитом там!
Пенсионер в черной форме протиснулся к столику, заглянул в пакет и сказал:
– Эта банка с анализами! Это никакое не самодельное взрывное устройство! И напрасно я к вам поднимался на последний этаж. Сами тут со своими анализами разбирайтесь, а я пошёл! У меня что, других дел без вас нет, что ли?
Но не тут-то было! Женщина в белом халате очень сильно распереживалась по той простой причине, что бесхозный пакет и банку никто не собирался срочно обезвреживать. Она так и сказала:
– По какому такому полному праву вы станете здесь инструкцию нарушать? Тут бесхозные пакеты никак нельзя оставлять! А я из-за них не буду всякие биологические материалы в банках принимать, поскольку больные могут банку подменить, а взамен динамит подложить!
– Ну, это уже слишком! – ответил пенсионер в черной форме. – Мне еще только с вашей мочой осталось разбираться!
Уж неизвестно, как бы дальше развивались столь драматичные события, если бы из
