Бесподобный подвиг брига «Меркурия» стал героической легендой, оставшейся в памяти российской навсегда. Увы, случались периоды, когда она покрывалась дымкой забвения. Пора её снова напомнить…
«Вестник богов»
Отцом будущего прославленного корабля стал известный корабельный мастер Иван Яковлевич Осминин. По его чертежам бриг был «рождён» в Севастопольском адмиралтействе, в Южной бухте между пристанями Минная и Телефонная, в январе 1819 года. Остов узкого вытянутого корпуса со стремительными обводами облекли мощные доски из крепчайшего крымского дуба. Весь облик относительно скромного по размерам парусника говорил о том, что он обречён на маневренность, малозаметность, ради чего пришлось пожертвовать скоростью. Отсюда и его будущие задачи – вести разведку, ходить в дозоре, сопровождать и охранять торговые суда, быть на посылках – доставлять крайне важные сведения, ведь тогда не имелось даже радио, не говоря уже про интернет и прочие виды связи.
Бриг имел высокую остойчивость, не боялся высоких волн, низкая осадка позволяла ему проходить даже иные мелководья и действовать вблизи побережья. А так как он являлся всё же военным судном, то имел и «жало», дабы мог себя защитить. Правда, вооружение не слишком впечатляло на фоне крупных кораблей. Его составляли восемнадцать 24-фунтовых карронад, использовавшихся в ближнем бою, и всего две переносные длинноствольные трёхфунтовые пушки, имевших чуть большую дальность стрельбы. Все карронады находились на верхней палубе, и выдвигались при необходимости в вырезы в фальшборте - орудийные порты. При необходимости пушки могли применяться с носовой части при преследовании врага и с гакаборта, кормовой оконечности, во время отступления.
По замыслу мастера-корабела Ивана Осминина нос судна должна была украшать фигура Меркурия в полный рост, но при воплощении она оказалась поясной. Причина этого неясна.
Длина корабля по палубе составила 29,46 метра при ширине 9,6 метра. Водоизмещение имел в 390 тонн. Две мачты (фок и грот) несли четыре прямых паруса общей площадью в 856 квадратных метров. Для передвижения при безветрии использовались четырнадцать солидных по размерам вёсел (по семь с каждого борта), они просовывались наружу в гребные шпигаты, специально для этого прорезанные отверстия в фальшборте. Матросы гребли вёслами стоя. Экипаж состоял из 115 человек. В том числе - 5 офицеров, 5 квартирмейстеров, 24 матроса 1-й и 2-й статьи, 43 старших юнг, 9 бомбардиров и канониров, 2 барабанщика, 1 флейтщик и 14 остальных (плотников, конопатчиков, коков и денщиков).
+ Модель брига "Меркурий"
Первым командиром брига «Меркурий» стал капитан-лейтенант Иван Максимович Головин. Затем его место занимали ещё трое человек, после чего сюда назначение получил капитан-лейтенант Александр Иванович Казарский.
Вкратце о нём.
Родился он 16 июня 1798 года в местечке Дубровно Витебской губернии (теперь это Белоруссия) в небогатой семье отставного губернского секретаря.
Его дед Козьма Казарский служил в чине лейтенанта на Черноморском флоте и бился с турками. Это он как традицию передал внуку.
Рассказывают, когда Александр отправлялся в Черноморское штурманское училище, куда он был записан гардемарином 30 августа 1798 года, тогда отец ему сказал: «Единственное, что я могу оставить тебе в наследство, то это – честное имя». Ежели это так, то наставление запало в душу сыну, имя своё он не опозорил.
Получив офицерский чин, Александр плавал на бригантинах «Десна» и «Клеопатра», после перевода в Дунайскую флотилию стал командиром канонерских лодок и плавал между Измаилом и Килией. Провёл здесь пять лет. Затем получил назначение на фрегат «Евстафий», где почерпнул немало полезного для себя под командованием капитана 2-го ранга Ивана Скаловского. Следующими местами службы Александра Казарского были – шхуна «Севастополь», транспорт «Ингул», корабль «Император Франц», вновь транспорт «Соперник».
На последнем он отличился при взятии Варны в конце августа 1828 года и за храбрость был награждён золотой саблей.
По описаниям современников, в то время Александр Казарский ещё был молод (всего тридцать лет), ростом ниже среднего, худощавым, тёмноволосым. Отмечали его подвижность, приятное, умное лицо с выразительной мимикой. Был любезен, словоохотлив, жизнерадостен, нередко шутил и даже балагурил.
Некоторое время он командовал катером «Сокол», а затем был переведён на бриг «Меркурий», с которым вошёл в бессмертие.
Интересные нюансы связаны с именем брига.
В древнеримских мифах Меркурием звался вестник богов, для быстрых передвижений имевший крылатые сандалии. Но своё название построенный красавец-бриг получил не в него, а в честь катера «Меркурий», который прославился во время войны со Швецией (1788-1790 гг.), явив тогда чудеса героизма. В начале мая 1789 года он дерзко атаковал и захватил в плен 12-пушечный тендер «Снапоп», а в конце месяца - аж 44-пушечный фрегат «Венус» (?!). Вот такой был катер с именем удалого «вестника богов»!..
«Гяуры стреляют в нас!..»
Вместе со своим именем бриг унаследовал и традицию свершения подвигов в мае, словно принял эстафету…
В силу давних провокаций западных стран, в первую очередь Великобритании, Турцию привычно столкнули с Российской империей. Пришлось воевать. Кровопролитные баталии 1828-1829 годов заставили спесивую Блистательную Порту запросить мира. Но победа пришла не сама по себе, она явилась следствием героических действий русских воинов. Внёс свою лепту и скромный бриг «Меркурий».
Он наряду с прочими кораблями участвовал во взятии крепостей Варна, Бургас, Инада, Сизополь и Анапа.
Вместе с 12-пушечным катером «Сокол» 8 мая 1828 года захватил у Сулжук-кале два вражеских транспортных судна, которые везли в Анапу войска. На одном из них находилось свыше трёхсот турецких солдат.
В мае 1829 года «Меркурий» крейсировал вблизи Константинопольского пролива, наряду с 44-пушечным фрегатом «Штандарт» и 20-пушечным бригом «Орфей». Неожиданно днём 14 мая была обнаружена идущая к ним огромная турецкая эскадра в составе восемнадцати кораблей, в том числе несколько линейных. Соотношение сил было слишком неравным, потому командир российской флотилии П. Сахновский отдал сигнал: «Избрать каждому курс, каким судно имеет преимущественный ход». Иными словами, спасайтесь, кто как сможет. Быстроходные «Штандарт» и «Орфей» выставили все свои паруса и смогли оторваться от врага.
Александр Казарский вынужден был действовать самостоятельно. Понятно, что ни о каком сражении мыслей у него не возникло, слишком уж разными были «весовые категории». Он сделал попытку удалиться, но слабый низовой ветерок лишь шевелил паруса, почти не наполняя их. Бриг едва двигался, а потому вскоре был замечен флотилией Блистательной Порты. Два лучших корабля отправились за ним в погоню. Высокие мачты и большая площадь парусов позволяли им двигаться и маневрировать заметно лучше.
Самое крупное судно турок «Селимее» имело 110 мощных пушек, несло на себе флаг капудан-паши, главы всей эскадры. Несомненно, на нём находилось лучшее вооружение и наиболее подготовленный, отборный экипаж. Рядом с ним шёл 74-пушечный корабль «Реал-бей» с флагом младшего флагмана. Русский бриг мог им противопоставить лишь двадцать маленьких орудий.
Прочие судна Блистательной Порты легли в дрейф, имея все основания считать, что два их могучих линейных корабля легко одолеют маленький русский парусник. Никто и подумать не мог, что могло быть иначе.
Даже с одним противником было связываться безумием, а тут их находилось два. На «Меркурии» были задействованы вёсла, но и они не помогли. Враги неуклонно приближались, ясно обозначая намерение взять в плен или потопить бриг.
Поняв невозможность избегать крайне неравного боя, Александр Казарский провёл военный совет с офицерами. На нём первый голос по традиции давали самому низкому по чину. Таковым оказался поручик корпуса флотских штурманов Иван Прокофьев. Его слова вошли в историю: «Надо биться до последней крайности, и когда не останется никакой надежды, взорвать бриг, сцепившись с вражеским кораблём».
Все остальные офицеры поддержали предложение, и оно было принято единогласно. Приняли решение, что последний из них, оставшихся в живых, обязан взорвать крюйт-камеру, для этого у входа в неё на шпиль положили заряженный пистолет.
Для пресечения любых проявлений трусости, ял был сброшен за борт, кормовой флаг прибили к гафелю, чтобы его нельзя было спустить. А рядом встал матрос с оружием, готовый остановить любого, кто решится на такое. Это всем показало, что следует стоять насмерть. Кто-то вспомнил слова пращуров: «Мёртвые сраму не имут».
Когда о принятом решении сообщили матросам, то в ответ прогремело дружное «ура». Все встали к своим местам и приготовились в бою.
Около получаса шло лавирование брига, уклонения от турецких орудий. Потом маленький «Меркурий» оказался зажатым между двумя огромными вражескими кораблями. Там уже были заготовлены абордажные команды для захвата брига. С главного прокричали по-русски требование капудан-паши – убрать паруса и сдаться. Ответ русских прозвучал в виде залпа всех артиллерийских орудий и даже ружей.
Турки опешили от такого, слышались растерянные возгласы: «Гяуры стреляют по нам!..»
Подобного они представить себе не могли.
Вражеские корабли открыли ожесточённую пальбу из всех своих орудий по русскому бригу, нанося ему огромный вред: перебивались снасти, повреждалась обшивка, такелаж. В бортах и парусах появились дыры различных размеров. Падали мёртвыми или ранеными моряки, но оставшиеся успевали мужественно помогать раненым, тушить возникающие очаги пожаров и стрелять по врагу.
С обеих сторон на «Меркурий» смертельным ливнем обрушивались не только простые ядра, но ещё и сцепленные или картечные, сметая всё на своём пути и разрывая на части людские тела, такелаж, паруса. Грохот канонады заглушал крики раненых. В корпусе образовались дыры, начала поступать забортная солёная вода. С ней едва успевали справляться, откачивая помпами.
И небывалое бывает!..
По всем внешним параметрам преимущество находилось на стороне турок: 184 мощным орудиям противостояли всего 20 заметно меньшего калибра, не говоря уже о многократном превосходстве в живой силе. Но главными факторами русских стали их беспредельное мужество, родившееся из отчаяния положения, и более высокое мастерство, боевая выучка. Турки же недооценили противника, самоуверенность их подвела. Они забыли древнюю мудрость: «Не дерись с тем, кому нечего терять». Бриг сражался с предельной отвагой обречённого, не ожидая пощады.
Турки могли использовать пушки лишь одной стороны борта, тогда как «Меркурий» палил в них изо всех орудий, имея дело с двумя противниками. Крупные вражеские суда являлись более удобной мишенью, чем маленький русский бриг, к тому постоянно совершавший манёвры. Да и было нелегко стрелять с качающегося корабля, беспрестанно