Я споткнулся и неловко падая, выбил из рук Леры стакан с напитком, который она взяла с подноса, предложенным роботом-официантом. Они сновали всюду между группами. Мне пришлось выбить у Зойкиной подружки стакан, потому что на нём стояла какая-то метка.
– Ты чё наделал?! – возмущённо закричала Лера, Зоя сделала шаг назад, – это же был бокал с сюрпризом!
– Девчонки, дико извиняюсь! – я выглядел почти лохом, но наглым лохом, прикоснувшись к ним запястьями, сделал платёжное распоряжение, – выпивка весь вечер за мой счёт! Меня зовут Игрек! Я и есть тот самый сюрприз!
– Это ник у тебя такой? – улыбнулась Зоя.
– Не-е, ник у меня Косинус, – сказал я и помахал рукой официанту, чтобы подъехал, – Это имя у меня Игрек. Настоящее! То ли предки продвинутые были такие, то ли при регистрации ошибку сделали, но получился Косинус Игрек. Фамилия у меня Косинов.
Девушки взяли по бокалу с голубой жидкостью, Зоя сказала, что это Голубая лагуна, я с красной – Алая заря, как сказала Лера. В общем, они не возражали, чтобы я некоторое время покрутился рядом, оплачивая напитки.
4
– Так чем виртуальный наркотик отличается от игромании, Андрей? – спросил хозяин, – просвети старика.
– Да какой вы старик, шеф? – ответил удивлённо охранник, потом почесал затылок, – Виртуальный наркотик? Это, так сказать…
– Андрей! «Так сказать» – это словосочетание-паразит, обойдись без него – уже напрягает. Итак?
– Да никто толком не знает! Но это точно не какая-нибудь игра.
– Ну, что даёт этот наркотик? Галлюцинации? Веселье? Удовольствие? Что?
– Как я слышал – справедливость.
– Виртуальную?
– Реальную. Но расплата – смерть.
5
Думаю, что мне следует приударить за Лерой. Знания подружек всегда кладезь непознанного и невообразимого. Даже случайно обронённые слова часто бывают бесценными. И с другой стороны – от Зойки лучше быть на определённом расстоянии. Я заметил, что не один «пасу» её – два весьма хорошего телосложения и отличной тренированности амбала ненавязчиво уже отговорили парочку интересантов. Зойка этого даже не видела. Как папашка собирается стать дедом при такой опеке? Интересно, что во мне они не видели никакой опасности.
По правде, Лера достойна внимания любого, сколь-нибудь разбирающегося в девушках. А я сколь-нибудь, да разбираюсь, не хуже любого лоботряса, во всяком случае. Да и намного интереснее могу быть, чем большинство присутствующих. Нет, не потому, что могу рассказывать байки из моих приключений – об этом не может быть и речи. Но я, как все парни из нашей группы, немного доработан. Недоработанные со мной тягаться не могут. Ни в чём.
Музыка изменилась, народ восторженно зашумел, по полу поползли какие-то коробочки и молодь группами по три человека стала окружать эти коробочки.
– Скорее! – крикнула Лера и, схватив нас с Зоей за руки, потянула к ближайшей коробке.
Я вдруг обнаружил себя в танке, смотрящим через прицел в бок фашистского Т-4 с чёрным крестом.
– Выстрел! – услышал команду Леры, но не сразу сообразил, что это относится ко мне, – Стреляй же, долбанный Косинус Бантика!
Я инстинктивно нажал на гашетку, вспышка, башня Т-4 полетела вверх. Но тут же и у нас внутри всё взорвалось.
Мы снова оказались в зале, держась за руки.
– Ты! – кричала Лера, – Сюрприз недоделанный! В Танчики не играл никогда, что ли? Каждый таракан – это какая-то игра! Мы попадаем в неё и должны набирать очки. На всё про всё у нас двадцать пять секунд, потом выход и в новую игру. Усёк, Тормоз? Готовы? Вперёд!
Наш торпедоносец шёл над морем на группу кораблей, я был штурманом, Зоя пилотировала, Лера выполняла роль стрелка-радиста.
– Атакуем крейсер, – прозвучало в наушниках распоряжение Зои, – идём на высоте десять метров, – штурман, командуй.
– После змейки ориентир – командный мостик, высота три метра, – сейчас я включился сразу, – сможешь удержать?
– Попробую. А мы в борт не врежемся?
– Как только самолёт облегчится после сброса, он сам подпрыгнет метров на пять, тяни штурвал на себя и постарайся не попасть в мостик.
– Рискованно, – отозвалась Лера.
– Доверни вправо три… ещё… Держи так! – перекрестие прицела точно лежало на борту под надстройками крейсера. Трассы от снарядов корабельных пушек проходили выше нас, снизу отдельные капли попадали на прозрачный нос торпедоносца.
– Бросай! – кричала Зоя, – мы врежемся!
– Ещё капельку… Вверх, командир! – закричал я, сбрасывая торпеду.
Зоя знала своё дело, наш самолёт перелетел через корабль, чуть не зацепив брюхом борт и крылом надстройки крейсера и только потому, что она накренила наш торпедоносец влево. Взрыв мы увидели уже с высоты метров ста.
– Ура! – кричала Лера, после того, мы вышли из эпизода – Мы набрали максимум! А ты не тормоз, Тормоз.
Лера стрельнула в мою сторону глазами – взгляд вниз, влево-вверх, на предмет, то есть на меня. Она играла со мной, все эти обзывалки и «стрельбы» были прелюдией. А я согласен поиграть! Все бычки одинаковы, когда тёлка скажет своё «Му-у». Ничего тут не поделаешь – спинной мозг на целый миллиард лет старше головного.
После трёх бродилок, трёх стрелялок и двух драчилок мы уверенно занимали первое место. Объявили перерыв на пятнадцать минут. Лерка убежала, как она сказала, по делам. К этому моменту она уже крепко держалась за мою руку. Мы с Зоей остались одни, она понимала Леркин интерес ко мне и не собиралась быть соперницей. Краем глаза я вдруг увидел, что один из неадекватов движется в нашу сторону. Зоя тоже заметила его и приветственно замахала рукой.
– Это Серёжа Липкин, – сказала мне Зоя, – он такой умница! У него что-то там с прохождением сигналов по нервам, ему очень больно двигаться, но он никогда не показывает. Как это несправедливо! Вот скажи, Игрек, почему так бывает – дурака жизнь одаривает здоровьем, богатством, успехом, а у Серёжи всё отобрала? Дала такой ум, такую волю – и так обделила здоровьем! Ну, хотя бы нормально ходить, а?
Я напрягся, после таких слов серу можно брать кусками из воздуха – ведьма и «нечистая сила» где-то рядом. Не в прямом смысле «сера», но, ведьма. Неужели я её увижу? А кто-нибудь её вообще видел?
– Серёжка влюблён в Леру по уши, – Зоя произнесла это с некоторым сожалением. Мне такого соперника только и не хватало!
– И что? – спросил я.
– Ничего, – девушка пожала плечами, – позволяет себя любить, но не более того. А что ей делать? Ты ей понравился, Игрек!
6
– Прямо так? Добился справедливости и умер? Что-то не вижу справедливости, – Игорь Николаевич определённо нервничал: достал сигарету из пачки, повертел, потом положил, потом снова взял, – И… и человек знает, что умрёт и всё равно идёт на… за этой чёртовой справедливостью?
– Я не знаю, шеф, это, вообще, больше слухи, я так, для понту сказал, – Андрей готов был отрезать собственный язык за излишнюю болтливость. Его за это и отправили в охранники, а не на спецуху. Психологи спорили достаточно эмоционально, но пришли к выводу, пусть отсидится на более спокойной работе, а через год-другой можно вернуться к рассмотрению окончательного вердикта. Пока в нём слишком много человеческого для специальной работы. Год затянулся на восемь лет. А ведь подавал большие надежды!
– Давай, уж, про слухи, не юли.
– Ну, справедливость нельзя, типа, сделать для себя – только для кого-нибудь другого.
7
– Да?! – я сделал подчёркнуто удивлённый вид, – а тебе?
Зоя не успела ответить, помешали подбежавшая Лера и доковылявший неадекват, только слегка нахмурила брови, а в глазах мелькнула досада.
– Потанцуем? – спросил неадекват, обращаясь к Лере. Она двумя руками обхватывала мою.
– Серёжка, – Лера одной рукой на короткий миг полуобняла его, здороваясь, а другой продолжала держаться за меня, – может, не надо? Ты же потом три дня болеть будешь!
Здороваясь со мной, неадекват смотрел прямо в глаза. Я пожал ему руку так, чтобы было по-мужски и в то же время не причиняло боли.
– Сергей, – представился он, – усилие до грамма рассчитано? У тебя всё так точно рассчитано?
– Игрек, – ответил я и добавил, как советовал в таких случаях Дусманидис, – А это хорошо или плохо?
Я действительно могу рассчитать усилие с точностью до одного грамма, но зачем об этом говорить неадеквату?
– Мальчики, не ссорьтесь, – проворковала Лера, она была в своей стихии, мальчики, видимо, часто конфликтовали из-за неё, – идём, Серёжа!
Они шли к центру зала, о чём-то весело переговариваясь, неадекват всё больше становился похожим на обычного парня – исчезала резкость в движениях, его больше не покачивало. Он, наверное, научился управлять болью и мог её рассчитывать с точностью до секунды. Да, не такой он простой, этот неадекват.
Пока Лера танцевала, Зоя нервничала. Она была явно не совсем в своей тарелке: то улыбалась, то лицо её застывало, она вцепилась в мой рукав и, по-моему, даже не заметила этого. Вдруг наступила тишина и из громкоговорителей зазвучал призывный голос:
– Дамы и господа, пацаны и девчонки, а также все прочие! Хватайте стаканы у наших официантов! Сейчас мы разыграем Большой приз! Он будет в стакане, никто не знает – в каком! Не пытайтесь что-нибудь рассмотреть, он совсем невидим, но то, как вы играли и веселились, имеет значение. Итак, на счёт «пять» всем поднять вверх руку со стаканом. Я начинаю отсчёт! Раз!..
У меня сложилось впечатление, что тележек с напитками стало раза в два больше. Я взял напитки для себя и Зои.
– Два!.. Хватит на всех… Три!.. Можете посмотреть, пока там ничего, но вдруг вам удастся увидеть… Четыре!.. Прижмите его к сердцу… Своего парня тоже можно прижать! А теперь внимание! Внутри стакана появится Золотой Жук! Вверх! Пя-а-аать!
Свет погас, мы, как и все с криком подняли руки над головой, но загорелось не у нас. Бокал горел в руке Леры, я узнал её браслет, а потом мы услышали и голос:
– Я выиграла! Смотрите! Его не было, а потом – Раз! – и он появился! Зоя, Игрек, идите сюда! – Лера призывно махала нам рукой.
Мы были на полпути, когда раздался крик ужаса. Я рванулся к Лере, не обращая внимания на разлетающиеся от меня тела. Она лежала на полу, на лице застыло выражение восторга и удивления, рядом стоял бокал с красной жидкостью и золотым жуком. Лера была мертва. Прибежали медики из клуба, начали какие-то процедуры, но я почему-то знал, что всё это напрасно.
– Игрек, – услышал я дрожащий голос Зои, – неужели она говорила правду?
Валерий, очень интересно написано!!!