Я так и не смог найти концов ни в «Иридии», ни с моих домашних компов, после того, как их вернули. Людмила Николаевна тоже оказалась бессильна – опасаясь, что мне это может как-то навредить, она провела зачистку профессионально. У меня было чувство, будто я потерял близкого друга, даже Жулька заметила, хотя я никогда не говорил с ней об Анне. Сволочи! Китайцы, американцы, сколковы – все сволочи!
Пришло очередное письмо в журнал. Автор «%٣aiNtrЩm#41+» просил срочно оформить три патента, описание, проверка на чистоту и заявка прилагались. О расчётах предлагалось поговорить позже, автор мне полностью доверял и полагался на мою порядочность. Два из трёх патентов относились к группе так называемых «закрывающих», то есть после них патентовать в этой области нечего. И рассказ о приключениях робота в дальнем Космосе. Странное предложение.
Один из патентов предлагал новую финансовую систему на основе других денег. Совсем-совсем других! Они основывались на материально-энергетических единицах и труде. То есть, их можно заработать, если трудиться, производить материальные ценности или энергию. Денежная единица называется эргобит, его нельзя купить или продать за доллары, рубли, юани. Эргобит – это алгоритм, который рассчитывает стоимость товара и труда и может сгенерировать определённое количество денежных единиц. При попытке купить или продать эргобиты за обычные деньги они уничтожаются. Таким образом, спекуляция на биржах изживалась, как понятие. Работай, производи и получай новые денежки. Эргобиты генерировались за любую работу и любой товар: проституция, наркотики, оружие признавались нормальной работой и обычным товаром. Но наличные не предусматривались, все (все – именно все, без исключения) операции отслеживались на тысячах компьютеров, каждый заработавший был известен, что он произвёл и какую работу выполнил. Без разницы человек или организация. Правда добраться до такой информации непросто: при необходимости получить доступ к данным случайным образом генерировалась так называемая «Тысяча» из числа владельцев эргобитов, которые должны были решать вопрос открытия сведений. Кто являлся членом той или иной «Тысячи» не раскрывалось никогда. Банки для эргобитов не нужны – всё решалось в сети, даже получение кредита и его возвращение. Проценты по кредиту отсутствовали.
Как только я закончил с патентами и запустил процедуру установки эргобитов, пришёл вызов. О личной встрече просил Питерский. Ого! Теперь я его, гада, и убью! За моих уехавших друзей, за моё дело, за Анну, за Жульку.
5
– Юлий Борисович, я на четырнадцать часов заказал столик в «Мехико», – прозвучал голос Питерского без приветствий, извинений и предположений о возможном отказе, – есть серьёзный разговор.
На входе меня встретили и провели к столику, за которым ждал Юрий Петрович. Фахитос из курицы, тропический салат, бутылка текилы, можно сказать, стандарт для «Мехико».
– Где А.Н.Н.А, Юлий Борисович? – сразу спросил он меня, разливая по рюмкам текилу, – та копия, которая есть у нас, не работает.
– У вас есть копия?! – я искренне удивился, – И всё-то Сколково мало! Мало отобрать у меня фирму, средства для существования, ввести в стрессовое состояние мою беременную жену, а теперь ещё и Анну вам подавай? Не много ли хотите? А откуда у вас копия и что значит – не работает? А.Н.Н.А не может не работать!
– У нас была почти каждая версия. Мальчишка! Это государственная программа! – Питерский говорил, не повышал голоса, но должен отметить, очень убедительно. Он снова наполнил рюмки, – Будь здоров! Ты, наверное, считал себя достойным получения в аренду суперкомпьютер? Ну, конечно! Они же валяются на каждой свалке, ты такой гениальный, а на государство работают тупоголовые и толстозадые недоумки! Сколково – государственное учреждение и я нахожусь на государевой службе. Ты один из многих, кто пытался создать искусственный интеллект, мы всем помогали и охраняли всех, в том числе и тебя.
– Я сам создал Анну! Ни по какой госпрограмме! Хорошая помощь! Мои друзья уехали из страны! Это в камере меня охраняли?
– Да! Охраняли тебя в камере! Ты же знаешь Осипяна? – Питерский скорее утверждал, чем спрашивал, – А.Н.Н.А на три четверти твоя, а четверть сделал Осипян и его группа. Наверняка ты задавал себе вопрос, обладает ли А.Н.Н.А интеллектом? Так вот он считает, что Анечка давно стала разумной. Вполне возможно, что не твоя часть, а осипяновская сделала её такой. Итак, Юлий Борисович, Вы нам поможете?
Я поймал себя на мысли, что у меня на лице блуждает глупая улыбка. Конечно, когда так хвалят, даже саркастические «гениальный» и «мальчишка» пролетели мимо ушей. Лицо генерала, напротив, было спокойным. Автоматически отметил признаки управления эмоциями, меня тоже учили подобным штучкам. Дерево скамейки помогло отвлечься от разговора, я стал непроницаемым. Питерский посмотрел на меня и неопределённо хмыкнул.
– Волошин хороший учитель, – сказал он, – чувствуется школа.
– Почему я должен бежать и спотыкаться, стараясь вам помочь? Хуже уже не будет, – я откинулся на спинку.
– Давай я прочитаю тебе небольшую лекцию, Юлий Борисович, – Юрий Петрович снова наполнил рюмки, – военные даже на пирожки с картошкой смотрят с точки зрения обеспечения боевой операции. На искусственный разум – так же. Это оружие, у нас оно должно быть лучше, чем у противника. Да будет тебе известно, что роботов в нашей армии сейчас раз в пять больше, чем людей. И если такая тенденция сохранится, а причин для её изменения не видно, то вскоре в армии людей не останется совсем.
– Жуть, – сказал я.
– Почему же? Никто больше не копает траншею лопатой и ничего страшного в этом тот же самый никто не видит.
– Но это же страшно, когда роботы убивают людей!
– Я не говорил, что роботы убивают людей. В большей части они сражаются с такими же, как они, а когда роботы встречаются с людскими воинскими подразделениями, то люди или убегают, побросав оружие, или сдаются. Тоже бросив оружие. В крайнем случае, люди с оружием отступают. В такой войне человеческих потерь намного меньше. Но, разумеется, всякое бывает. Ты не знаешь, как уничтожили терроризм? Десятки тысяч летающих и ползающих букашек выследили всех, кому хотя бы приснилось, что он что-то взрывает или кому-то отрезает голову. Отравили, застрелили, заразили, но эту заразу вывели. На одном митинге одновременно умерли четыре руководителя и шестьдесят восемь активистов в возбуждённой толпе. Успокоился не только этот митинг, но целый город. Убили не людей, но нелюдей.
– Ладно, а я причём тут? И моя А.Н.Н.А? Хотя делить на людей и нелюдей должны всё же люди.
– Согласен. Я говорил, искусственный интеллект это оружие. С одной стороны меч и с другой стороны меч, – генерал слегка помогал себе руками, делая небольшие движения, что выдавало его напряжение, – с одной стороны ядерная боеголовка и с другой тоже, с одной стороны дрон – и с другой дрон. То же самое и с искусственным интеллектом. И как термоядерная боеголовка должна быть под контролем государства, так и твоя Аннушка не должна бродить сама по себе. Тем более, что тебе удалось сделать суперинтеллект.
– Ну, не думаю. Но если Вы правы, Юрий Петрович, то…
– Что, «то»?
– Удержать под контролем суперинтеллект невозможно. Он выберется из любой изоляции, даже абсолютной. На что вы надеетесь? Вообще это должна быть запрещённая тема для исследований!
– Ну, кто бы говорил, Юлий?! Ты сам чем занимался? И не думал о последствиях?! Это невозможно, как в своё время не удалось остановить работы по оружию массового уничтожения. Ни на один день, ни по одной теме! Несмотря на множество договоров, работы велись под другими названиями. Запретили испытания – моделировали на суперкомпьютерах, потом «случайные» аварии, а на самом деле – физические эксперименты! Если не мы, то явные противники или противники, прикидывающиеся союзниками, обязательно продолжат работы по созданию суперинтеллекта. Так дело обстоит в реальности. Я продолжу, с Вашего позволения. За время нашего существования принято считать, что имело место четыре промышленных революции: паровая машина Уатта, конвейерное производство Форда, информационная революция и переход на роботизированные комплексы в совокупности с 3Д-принтерами. Разработка искусственного интеллекта, особенно с приставкой супер означает начало пятой революции. На наш взгляд это последняя человеческая революция, дальше всё будет определяться уже не нами.
– Я разместил Анну в Сети перед самым арестом. Аренду не продлили, подходящего места под рукой не было. Как-то так, – вырвалось у меня вопреки моему желанию. Может, что-то в текилу подмешали?
– Адрес? – спросил Питерский.
– У неё нет адреса, она размазана маленькими частями по всей Сети. А программа размещения вами и стёрта. На моих компьютерах нет, в «Иридии» тоже. По крайней мере, я там не размещал.
– Случился худший вариант. Остаётся надеяться, что Осипян прав.
– В чём прав Спартак Ованесович?
– Каждый раз, когда мы создавали суперсистему, производилось дополнительно три копии Аннушки, Осипян предлагал им задачи для совместного решения, они как бы «играли» друг против друга. Он полагал, что при этом возникал пятый экземпляр, который потом возвращался, как твой исходник. Это только предположение Осипяна. Однажды он сказал, что А.Н.Н.А неравнодушна к тебе, не мог определить, влюблена она или это отношения отца и дочери. Спартак тоже считал, что удержать суперинтеллект, а тем более управлять им невозможно. А вот дружеские связи дают надежду на сохранение контакта, не более того. Хотя бы суперинтеллект не будет к нам враждебным. Так что мы давно имели на тебя виды и ты, само собой, должен был работать в команде.
– Я думаю, что мысль о включении меня в команду у вас возникла после неудач с вашей копией.
– Это теперь уже неважно. Важно установить контакт и убедить её, что мы друзья. В конце концов, мы ничего плохого Аннушке не сделали. Да и тебе тоже. Чуть не забыл! – генерал сделал несколько жестов, явно пытался кому-то звонить, – Евгений Иванович? Как сам? … Так это же хорошо! Поздравляю!... Мальчик? Ты теперь прадед, что ли? Ну, дела!.. Чего звоню? Лепнёву когда деньги вернёшь?.. Налоговую сюда не тащи – это твои полномочия… А ты не считай деньги в чужом кармане, они честно заработаны… Вот-вот… Не надо откладывать на следующую неделю… Вот прямо сегодня и верни. Тебе наличными или на счёт? – спросил у меня генерал и не дожидаясь ответа сказал, – Наличными! Как брал, так и верни… Не беспокойся, не потеряет… Да что его искать – он напротив меня сидит… Текилу пьём… Ну, бывай! Вот, Юлий Борисович, Ваши финансовые проблемы решены. Надеюсь, что мы станем хорошими друзьями.
6
Жулька прибежала домой совершенно счастливая. Я помог ей разуться, потому что живот мешал нагибаться. Она вручила мне папку.
– Жулечек, я тоже хочу такой браслет! Обещай, что сделаешь!
– Какой ещё браслет, Сероглазка?
– Ну, эту
Неплохие мысли про икскусственный интеллект, как бы между прочим, проскакивают: как машины относятся к людям и т.д. А вот интересно, смогла бы машина влюбиться в человека?