Ловушка для убийцы

молодец, - похвалил Броган. – Не уверен, что на вашем месте я бы так быстро в себя придти не смог, не смог бы всё осмыслить досконально и сделать выводы.
- Я человек дела, - как можно убедительнее произнёс Мак, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что на кону стоит и его собственная жизнь, - эмоции не для меня. Так что давайте оставим сопли и вопли для других и обсудим, что я должен делать. Наверное, вы уже продумали нужные варианты. Я вас слушаю.
- Наша задача предельно упростилась, - принял начальственный тон Броган, – птичка оказалась в западне, вам она полностью доверяет, перелётная птичка в вашей же клетке. Вы знаете, зачем к нам прибыли, так что обсудим детали. Предлагаю действовать следующим образом…
Мак слушал с предельным вниманием, затем похвалил:
- Хороший план. Умно придумано, до мелочей. Выполню в точности, можете не сомневаться, всякие сантименты не по мне: я же американец, дело для меня всегда важнее абстрактных эмоций. Неприятно, что так получилось, но дело есть дело.
Броган с Долиссоном начали пылко, но неискренне возражать ему, только Мак уже не обращал на них внимание. Взял пачку сигарет, протянутую Томпсоном, раскрыл, проверил содержимое. Затем аккуратно положил в свой внутренний карман.
- Марка машины?
- Тёмно-коричневый «бентли». Будет стоять у вашего дома. Вот ключи и билет на самолёт. Гонорар получите по условленной схеме.
Подчёркнуто спокойно взял ключи с брелоком, опустил в карман и стал прощаться.
По вечерней улице шагал быстро, резко выбрасывая вперёд ноги: внутри бушевал огонь. Мак со злостью вспоминал тот злополучный день, когда Сэм Лукас предложил ему отправиться в Лондон. Тогда Сэм коварно не назвал имя будущей жертвы, а Мак не спросил: он был истинным профессионалом и всегда обходился минимумом сведений. Его специальностью было убийство: он убивал людей, неугодных сильным мира сего. Ему платили, он убивал мастерски, скрытно, не оставляя следов. Заслужил репутацию специалиста самого высокого класса, поэтому всё чаще поступали заказы из-за границы.
Когда-то, служа в морской пехоте, усвоил полный курс науки убивать. Потом воевал наёмником, «псом войны». В Африке. Далеко не все вернулись оттуда, но ему повезло – ни разу даже не был ранен. Теперь же работал на тех людей, которые плохо ладили с законом и предпочитали действовать тайно, хороня свои преступления вместе со свидетелями.
И вот последнее задание. Мак решил, что оно будет последним, ему стало ненавистно его гнусное ремесло, и он решил прекратить «конвейер смерти». Можно было заняться каким-нибудь легальным делом, например, открыть свой тир. Но нужны деньги, немалые деньги. Тем более, что мать, сёстры и брат будут продолжать вытягивать из него деньжата.
Только приехав в Лондон, он узнал, что намеченная жертва – молодая женщина, знавшая нечто недозволительное. Маку это не понравилось, но отказываться он не стал по двум причинам: во-первых, были необходимы деньги, а, во-вторых, Сэм мог не простить отказа и отказать в дальнейшем сотрудничестве.
«Скотина, какая скотина! – мысленно обругал его Мак. – Я же говорил, что подобные заказы для меня нежелательны. Утаил от меня возраст и пол, я бы мог отказаться, а теперь уже поздно. Погоди, я тебе это ещё припомню!»
В полу прострации Мак подошёл к дому, где жил последние дни.
«Какой же я простак, - ругал он себя, - они всё это время следили за мной, не спуская глаз. Несомненно, установили подслушивающие устройства, а то и скрытую телекамеру. Такие люди никому не доверяют. Я утратил бдительность, был слишком неосторожен. Привёл спасённую Джинни прямо в западню».
Эмоции столь сильно захватывали Мака, что он шатался, словно пьяный. Только, входя в подъезд, спохватился: «Нужно взять себя в руки, иначе можно наделать глупостей. А ну-ка, Мак, встряхнись, слишком много поставлено на карту, слишком много. Учти, теперь на ней стоит и твоя собственная жизнь!..»
Неимоверным усилием своей тренированной воли заставил себя успокоиться. В квартиру вошёл предельно собранным, контролирующим каждое своё слово, каждое движение. Его мозг, словно компьютер, уже заранее анализировал ситуацию и, просчитав все варианты, выбрал наилучший, единственно возможный в данной ситуации. Мак принял твёрдое решение, и был полон решимости следовать ему во что бы ни стало.
Джинни встретила его радостной улыбкой и бросилась на шею. У него невольно полегчало на душе. «А может, всё же уехать с ней? – на краткое мгновение загорелся он, горячо целуя её, но сразу же отбросил эту мысль. – Они не позволят, они же не дебилы какие! До самого конца будут подозревать, что я отступлю от плана, и на сей счёт заготовили контрмеры. Даже и думать бесполезно». А ей сказал:
- Вернулся, как и обещал. Я своё слово держу, - Джинни вновь прильнула к нему и крепко поцеловала в губы. Он взъерошил ей волосы на голове и ответил таким же поцелуем.
- Я не мог не вернуться к тебе. – Эти слова были стопроцентной правдой: не вернуться он действительно не мог, хотя и обманули  девушку, ибо она поняла их по-своему. В жизни подобное случается нередко. В безжалостном прозрении испепеляющей молнией ударила мысль: «А ведь меня уже никогда не будет так любить столь красивая девушка. Хотя бы потому, что я с каждым прошедшим днём не молодею. Увы, увы».
Стараясь говорить непринуждённо, Мак обронил:
- Внизу какой-то тип заглядывался на наши окна, не тебя ли он заприметил, ведь ты такая красивая? Я взревновал и прогнал нахала прочь. Физиономия у него преотвратная, словно у вышибалы из бара. Не хотел бы я с ним повстречаться ночью в тёмном переулке… Но что с тобой, Джинни, что случилось, что?
Девушка застыла, смертельно побледнев и изменившись в лице, а потом зарыдала навзрыд.
- Что с тобой, что?
Он прижал её к себе, словно маленькую девочку, гладя по голове:
- Почему ты плачешь? Ну, скажи же, скажи?
Вспомнил Брогана с Долиссоном: «Они должны быть довольны, слушая нас. А может, даже и видят. Свиньи! Радуйтесь, мерзавцы, всё пока идёт по вашему плану». Пока! Он не сомневался, что через потайные микрофоны Броган с Долиссоном сейчас слушают его разговор с девушкой. Наверное, и гориллообразный Томпсон тоже при них. Мысленно выругался.
- Мак, милый, я пропала! Они добрались до меня и здесь! Я скрываюсь уже почти неделю! - сбивчиво говорила Джинни, ухватившись за Мака, как утопающий за соломинку. Сквозь рыдания она выдавливала из себя: - Знай же: меня хотят убить! Понимаешь: убить! Я скрываюсь уже более недели. Меня убьют, я знаю это. Оттого я и хотела покончить с собой: не выдержали нервы. Подумала, что лучше утопиться, чем томиться в ожидании, пока прикончат. Теперь уж они точно убьют меня!
- О чём ты говоришь, Джинни, кто хочет убить тебя? С какой это стати? И за что? Выдумываешь всякие глупости!
- Это не глупости, ты просто не знаешь! Я служила секретаршей у Джеральда,  он руководит крупнейшей металлургической корпорацией в Бирмингеме. Занимается афёрами. Я случайно про них узнала. У меня оказались уличающие его документы, но их я по глупости уничтожила. Только он ни за что не поверит, будет считать, что я их где-то припрятала в качестве компромата. Он всех судит по себе. Я его хорошо знаю. Он считает меня опасной для своей карьеры и пойдёт на всё, чтобы убить меня. Он же думает, что я могу это сделать. Правды-то он не знает. А недавно он выставил свою кандидатуру на выборах в парламент, скоро выборы. Этот подонок однажды вечером пристал ко мне, когда мы остались наедине, требуя... Ну, ты сам знаешь, что. Я вырвалась, обозвала его по-всякому, надавала оплеух и наговорила всего! Заявила, что в парламенте ему не бывать – мол, будет сидеть в тюрьме. Проговорилась про те документы: мол, обнародую их... Видел бы ты его реакцию: он весь побелел. Теперь мне конец. Понимаешь: мне конец, он убьёт меня! – Девушка зарыдала.
Мак достал из бара виски, налил в стаканчик и протянул Джинни:
- На, глотни, легче будет.
Захлёбываясь, Джинни выпила. Мак спросил, стараясь не глядеть ей в глаза:
- А ты меня не обманываешь, ты сказала мне правду? Тебя действительно хотят убить?
Джинни закивала:
- Конечно! Удивляясь, что ещё жива. Они охотятся за мной.
Мак изобразил глубокую задумчивость, а девушка с надеждой глядела на него. Он знал, что сейчас скажет, что сделает, знал, как хороший актёр знает свою роль. Подумал, что он и сыграть должен как актёр. Только для Джинни он делал вид, будто думает, ищет выход из сложившейся ситуации.
- Ты говорила, что хочешь уехать со мной куда-нибудь, ты ещё не передумала?
- Хочу, очень хочу! Спаси меня, увези куда угодно, мне всё равно! Я хочу жить!
- Тогда пошли, - решительно произнёс он, - у меня здесь машина. Доедем до Бристоля, а там у меня живёт родственник,  достанем тебе документы и уедем в Америку…
- Я боюсь, - Джинни оглянулась на окно, - а что, если они и сейчас следят за мной?
- Того типа я прогнал, но, возможно, он вернулся или появился другой, - ответил Мак, гладя шелковистые волосы Джинни, - поэтому тихо выйдем через чёрный ход, а про мою машину они вряд ли ведают: я ею почти не пользуюсь. Да и ночь уже, легче скрыться.
Мак достал из подплечной кобуры «беретту», показал девушке:
- Это для твоих преследователей. Поверь, стрелять я умею, ведь я же – американец.
Перед тем, как открыть дверь, Мак прижал к себе Джинни, крепко поцеловал и спросил:
- Ты мне веришь?
- Ещё спрашиваешь, конечно! На все сто!
Мак прошептал ей на ухо:
- Я люблю тебя. Очень-очень люблю и готов отдать за тебя жизнь, но – увы! – я не бог. Сделаю всё, что могу. Всё!
Они в последний раз крепко и долго поцеловались. Так, что даже дыхание сперло.
- Пошли, - шепнул он, - пора.
Через чёрный ход они пробрались к машине. Мак огляделся вокруг и успокоил Джинни:
- Никого нет.
Сели в «бентли» и поехали.
Поздний вечер подходил к концу, вот-вот должна была наступить ночь. Движение на улице было значительно меньше, чем днём. Их скромный серенький автомобиль влился в разреженный поток машин. Понаблюдав в боковое зеркало, Мак бодро произнёс:
- Вроде бы, за нами не следит. Зря ты боялась.
- Надеюсь, они не заметили, как мы уехали, - отозвалась со вздохом облегчения Джинни, - очень хочется жить!
Мак достал пачку сигарет, одну закурил сам, а другую протянул спутнице:
- Покури. Легче будет. Успокоишься.
От последнего слова ему стало не по себе. Но она ничего не заметила. Поколебалась секунду, но предложенную сигарету взяла. Сделала несколько нервных затяжек.
Шурша прочными шинами по пустынному шоссе, машина выехала за пределы городской черты Лондона. Дорога была пустынной, как обычно в это время. Броган знал, что говорил, предлагая свой план…
После очередной глубокой затяжки рука Джинни дрогнула, выронила сигарету и тело девушки осело, обмякнув: сильный наркотик одурманил её.
Сжав зубы, Мак старался не глядеть на спутницу, дабы не потерять самообладания. А вот и указанный ему крутой поворот. Он остановился метров за двести от него. Перенёс бесчувственное тело Джинни на место водителя. Бросил рядом пачку сигарет, провёл рукой по её волосам, как бы прощаясь… Затем завёл мотор, разогнал автомобиль и выпрыгнул на ходу. «Бентли» домчался до поворота, снёс ряд столбиков и, несколько раз перевернувшись, полетел под откос.
- Прости меня, Джинни, - прошептал Мак, стоя в скорбной