Голодная Тундра

спи!
Когда я подошел к ним, то увидел, что глаза у них лихорадочно блестят. Они нетерпеливо ждали меня в русле, когда я, наконец, начну копать лопатой песок. Эйвен не разделял их настроения. Он лишь поглядывал по сторонам и, качая головой, шевелил губами. Наверное, он опять что-то твердил про тундру.
Я начал брать пробу в небольшой песчаной косе. Чтобы достать пробу, нужно было поднять осадочный материал с глубины в сорок сантиметров. Я так и сделал. Эйвен подставил лоток, и я кинул в него пару лопат песка. Эйвен принялся шустро орудовать им в ручье. Казалось, лоток в его руке исполняет какой-то дикий рок-н-ролл. При этом более тяжелая фракция должна была спускаться на дно лотка. Эйвен скребком отделял примерно половину осадка и вновь погружал лоток в ручей, где тот продолжал отплясывать свой танец. И так продолжалось до тех пор, пока в лотке не оставалась щепотка самой тяжелой фракции.
- Ну-ка, студент, давай! - Володя подставил свой лоток. Я ему тоже бросил лопатку.
Он работал не менее шустро. Тимофей, весь в столбе от дыма папироса, стоял над Эйвеном и внимательно глядел в его лоток.
- Есть! - сказал он.
Я подошел поближе и посмотрел на черное дно старого лотка. Там, среди серо-черного песка блестело с десятка два медно-желтых пылин. В самой глубокой части лотка находилось две крупинки такого же цвета. Это было золото.
- Ага, вот он! - воскликнул Володя. У него в лотке тоже были весовые знаки. - Эйвен, смывай пробу!
Тимофей достал маленький бумажный пакетик и подставил его под лоток. Эйвен зачерпнул горсть воды и плеснул ей на лоток. Она вместе со знаками слилась в пакетик. Тимофей взял его и сунул себе в рюкзак, потом сказал нам:
- Слушайте… Там, в устье ручья знаков было меньше, да и по качеству они были хуже. («Ага, - отметил я тогда, - вот они о чем так оживленно разговаривали и почему мы так рано поехали!») Володя, помнишь?
- Ага.
- Я вот что думаю, - Тимофей развернулся к скалам, - видимо, там находится месторождение рудного золота. Оно разрушается, и золото сходит в ручей. Студент, секешь?
- Да изучали вроде механику образования месторождений…
- …А значит, чем ближе к нему, тем больше должно быть там знаков… И я думаю, выше должно быть весовых побольше. Его глаза заблестели.
- Поехали дальше! - Володя полез вверх по террасе ручья к трактору.
- А что, мы пробы брать не будем? - удивился я.
- Вот что я тебе скажу, - Тимофей вынул изо рта папиросу, сплюнул и выкинул ее в ручей, - подумай своей головой. Нам только нужно определить золотоносный ручей это или нет. А он золотоносный - это уже явно. И я уверен, что здесь содержание гораздо выше промышленного. Усек? Так что мы там, вверху намоем груду этих знаков и расфасуем по пакетикам.
Володя смотрел на меня сверху и нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
- Теперь дальше. Едва мы это доложим наверх, здесь появятся добытчики, и я знаю, больше половины его осядет не в госзапасе, а в чьих-то карманах. Поэтому - я повторяю - поэтому я не собираюсь дарить кому-то то, что нашел сам. И тебе я тоже советую не терять возможности. По-моему, деньги никогда лишними не бывают. Мы будем работать с Володей, ты с Эйвеном. Поэтому что намоете - ваше. Да, кстати, разговора этого не было. Усек?.. Да вообще-то, я по тебе вижу, ты не стукач, как и все наши здесь. Поехали дальше!
Эйвен, казалось, не слышал разговора и был занят какой-то своей думой. Но едва Тимофей двинулся вверх по террасе, он пошел вслед за ним. Скалы были совсем близко. Огромные, хмурые статуи, изрезанные глубокими трещинами, как морщинами.
Как только я прыгнул в «пену», Володя, не дождавшись, пока я сяду, дёрнул машину и я с грохотом средневекового рыцаря, упавшего с коня, рухнул на железное днище. Естественно, высказал все, что по этому поводу думаю. На это никто не обращал внимания.
Скалы росли, вытягивались своими грубыми твердыми телами, как армия неземных чудовищ. Тянулись вверх, расширялись, подбирались к нам. Незаметно, но быстро. Мне от их вида становилось жутко.
ПОЧЕМУ НЕТ КОМАРОВ? ПОЧЕМУ НЕТ ПТИЦ? ПОЧЕМУ НЕ СЛЫШНО ЧИРИКАНЬЕ ЕВРАЖЕК? НИКОГО, БУДТО ВСЕ ВЫМЕРЛИ…
Вот что я думал тогда. Но эти думы затмевал собой вид желтого металла. Ведь мужики вчера тоже испытывали страх, но сегодня его прогнали эти желтые крупинки. Сколько там было в лотке? полграмма? Грамм? Не больше. Если перевести в деревянные, не такая уж большая сумма. Но что, если Тимофей прав? А ему - старому геологу - не было причин не верить. Что, если там, вверху по течению, не граммы, а десятки или сотни их? Или, вообще, килограммы? Надо его брать, пока есть возможность. Им оно было нужно. А мне?..
У меня была мечта – «Олимп». Бобинная стереоприставка, колонки С-90, усилитель и эквалайзер. Вот такая у меня мечта была в те дни. И передо мной появилась великолепная возможность превратить ее в реальность. Единственная возможность.
Я тоже с нетерпением ждал, когда Тимофей махнет рукой, и мы прыгнем в глубокое русло, где под слоем песка будет лежать золото. Сколько надо на мою мечту - тысячу? Две? Ну, максимум пять. По тем временам кошмарные деньги. Я сидел и прикидывал. Мой друг говорил (все по тем временам), что цена золота за грамм сто пятьдесят рублей. Но я понимал, что в деньги его будет нелегко перевести и его понадобится гораздо больше, чем просто на стереосистему. Даже если сдать государству, и то четверть достанется. Может быть… Батя мне говорил - найдешь золото, выкинь его подальше и забудь о нем. Не стоит ради такого дерьма портить себе жизнь.
Эх, батя, батя, легко это сказать, когда у тебя есть все, что нужно для жизни. А если ничего нет, можно ли побороть искушение взять нужные тебе деньги, когда они у тебя лежат под ногами?
В общем, я подсчитал, что мне надо с полкило, ну, и полкило для друга, который благодаря своему блестящему уму превратит все это в деньги. Килограмм? Всего-то? Это ж ерунда! Я решил набирать больше, если, естественно, представится возможность. Ведь как говорили древнегреческие крестьяне - запас карман не тянет.
А НАБЕРУ ЛИ Я СТОЛЬКО?
Неважно. Буду набирать, сколько смогу. Ведь не с двух грамм мужиков загорелись глаза!
- Оп! - крикнул Тимофей.
Трактор тут же замер, качнувшись на катках. «Пена» в очередной раз врезалась в него. На этот раз я удержался. Тимофей выпрыгнул и устремился к ручью.
- Студент, вперед! - Володя пробкой из-под шампанского взлетел из кабины.
Я с не меньшим рвением устремился за ними, держа в руках монтирку и лопату, которыми я кайлил пробы. Пока я спускался к ручью, Володя уже нагреб своим скребком в лоток песка. Я оглянулся - Эйвен не вылезал из пены. Он сидел с каменным лицом и, сжимая в руках свой амулет, не собирался выходить. Ему не нужен был магнитофон.
А «Олимп» просто стоял перед глазами. Можно было протянуть руку и потрогать его холодный пластмассовой корпус черного цвета, кнопочки, увидеть его серебристые стрелочные индикаторы, катушки-семисотки, переливающиеся в свете солнца. И еще звук, который идет из многосильных колонок. Просто объемистый бесподобный чистейший звук. Звук, который напоминает рычание…
У меня кишки свалились вниз. Я узнал звук, который слышал прошлой ночью, в отдалении… Теперь он был близко, он шел отовсюду, он ОКРУЖАЛ нас.
РРРРРРРРООООООООООбУУУУУУУУ!
- Что это? - Володя оставил лоток, выпрямился и взялся за кобуру, где у него висел такой же, как и у меня, наган.
Тимофей повертел головой и подбросил на плече карабин.
- Не знаю… Раньше я такого не слышал. Может, медведь?
- Хрен с ним! - Володя продолжил свое занятие.
Я еще с минуту отходил. От только что услышанного звука мое хозяйство сморщилось, превратившись в ощетинившийся клубочек. Что-то блестело под ногами.
Пытаясь побороть подступивший ко мне ужас, я отвлекся и наклонился. На дне ручья, среди камней тускло блестели крупные блестки. Я сунул руку в ледяную воду (она меня окончательно отрезвила), зацепил одну из них и поднес к глазам. Тяжеленький желтый окатыш размером с таракана. ГОСПОДИ БОЖЕ! ЭТО ЖЕ ЗОЛОТО!!!
Я отбросил в сторону монтирку с лопатой и стал собирать небольшие самородочки руками.
- Студент, ты что там нашел? - спросил Тимофей.
- Что нашел, то мое! - веско ответил я. Меня уже охватила лихорадка.
- Смотри-ка, он шарит! - Володя кивнул Тимофею на меня и тоже стал рассматривать дно ручья.
- МАТЬ ТВОЮ! ДА ОНО ЖЕ ПОД НОГАМИ ЛЕЖИТ!
Разговоры смолкли. Теперь лишь было слышно торопливое дыхание трех глоток, плеск воды, да бряцанье снаряжения. Через несколько минут Тимофей распрямился и сказал:
- Мужики, по-моему, мы опять мелочимся! Вернуться мы всегда успеем… Надо ехать прямо к истоку. Где-то там должно быть сердце месторождения. И я думаю, что металла там побольше.
Мы поднялись к трактору. Эйвен стоял возле пены.
- Прыгай, поехали! - крикнул ему Володя.
- Не можно ехать, - ответил Эйвен, - Эйвен не ехать. Эйвен идти назад.
- Ты что, с ума сошел? - воскликнул Тимофей.
- Ум сошел русский, - спокойно ответил Эйвен, - русский не чувствовать дух. Злой дух! Он жить там!
Он указал рукой на скалы.
- Эйвен не ехать камни. Эйвен идти назад.
Он достал из пены свой рюкзак, забросил его на спину, лоток взял под мышку, карабин на плечо и молча направился вниз и вдоль ручья. Тундра лежала под ногами. Бескрайняя, соломенно-желтая, с ярко-зелеными кровеносными сосудами ручьев, прорезающих ее тело.
- Студент, ты что? - спросил Тимофей.
- Я еду дальше!
А хотелось мне ответить совсем другое. Все-таки я ощущал, что здесь что-то не так, что это действительно плохое место, что мне здесь страшно. И надо отсюда рвать когти. Но я не мог побороть искушение. Моя мечта была почти в кармане, я должен был пройти путь до конца. Если б я знал, что меня будет ждать впереди! Но что плакать? Я ведь жив. Я дошел до конца, я выиграл эту игру. Единственный из всех.
Мы поехали дальше. К скалам. Они вплотную подступили к нам, окружили со всех сторон, нависли громадами. Пена диким воплем заскрежетала по камням. Появился чесночный запах горелого камня. Вскоре трактор остановился. Дальше идти было невозможно. Дорогу преграждали глыбы и большие камни. Сплошь камень. Серый, почти черный. Я заметил, что, несмотря на золотую лихорадку, Тимофей о чем-то задумался и закурил.
- Пошли! - крикнул Володя и его возглас многократным эхом отразился от стен каменного лабиринта.
- Я вот что думаю. - Тимофей наклонился и поднял из-под ног камень, посмотрел на меня. - Это какая порода?
- Э… Это… М-м… - я стал мучительно вспоминать название.
- Я имею ввиду состав, - подсказал он.
- Ну… Судя по цвету, ультраосновная.
- А золото встречается в каких породах?..
Как я раньше не подумал об этом?! Догадка заставила меня пропотеть. Я ответил севшим голосом:
- В кислых.
- Вот-вот… Здесь, в этой стопроцентно ультраосновной породе нет кварца и не может быть золота. Здесь, в этом месте, - он обвел рукой вокруг, - нет ни единой жилочки и не видно никаких постмагматических или вторичных образований.
- Ну, хватит рассуждать! - поторопил нас Володя. - Быстрей берем свое да уходим отсюда. Что-то здесь место в натуре не ахти.
Тимофей опять огляделся, причмокнул, губами, покачал головой, подбросил на плече карабин и пошагал вперед. Я не отставал. Но мне так и хотелось залезть в свою кобуру. Но, странное дело, среди этих громадных мрачных скал ощущения, от которых у меня было холодно в животе,