Лесные невольницы-4. Глава 3. Рассказ Маргариты Львовны.

 
Аля Хатько и Олег Вайнтрауб.


Я тоже родом из деревни. Родина моя - Белоруссия. Надеюсь, немного слышали о ней?
- Да, конечно, слышали в один голос ответили гости.
- Нас у родителей было трое детей. Я и два моих брата. Братья были старшими и помогали родителям. Они окончили по семь классов и остались работать в колхозе. А я, как младшая и девочка, имела привилегии. Я хорошо училась в школе и хотела стать врачом. Семья из сил выбивалась, но делали так, чтобы моя мечта осуществилась. Поступила в Минский медицинский институт. На последнем курсе вышла замуж. Через год родила сына. Конечно, без проблем не обошлось. Надо было работать, и сыном заниматься. Год мы с мужем поочерёдно досматривали своего ненаглядного Стёпушку. Затем отвезли в деревню к матери, благо мы работали в районной больнице, за 7 километров от деревни, где жили родители. Отработали и я и муж положенные три года после института и решили поступать в аспирантуру. Поступили, дали нам в общежитии комнатушку, Стёпу определили в садик. Летом ребёнка забирали то мои родители, то родители мужа. Обижен Стёпа не был. Помню, ему уже было 6 лет и был в деревне у моих родителей. Приехали туда и мы с мужем. У нас был отпуск. Занятие в деревне всегда найдется: то грядки прополоть надо, то коров подойдёт очередь выпасать. Так и случилось.  В один из июльских дней. Родители уже давно были в поле со стадом, а мы отсыпались, городские же жители теперь. Встали, позавтракали и все втроём отправились в поле. Мой муж решил порадовать ребёнка и разжёг костёр, на нём поджаривали кусочки чёрного хлеба, намазывали маслом и с удовольствием лакомились. Потом прыгали по очереди через костёр, изображая индейцев. Не заметили, как и вечер наступил и вместе со стадом направились в деревню.
Самое страшное произошло на следующий день. Утром Стёпа проснулся первым и пожаловался, что у него болит голова. Измерили температуру, она была всего лишь 37. Я сварила молочный суп и попробовала покормить сына. Несколько ложек он с трудом проглотил и его вытошнило. Тут мы, как медики, забили тревогу. Пошептались и пришли к выводу, что у сына скорее всего менингит. Решили срочно везти в райцентр. Отец запряг колхозную лошадь, мы уселись. Я положила голову сына к себе на колени и всю дорогу  наблюдала за ним. Он лежал бледный, закрыв глаза. Только, когда я обращалась к нему с каким-либо вопросом, реснички дёргались и я знала, что ребёнок жив и слышит меня. Эти семь километров показались мне вечностью. Консилиум подтвердил наш диагноз. Это, действительно, был менингит. Муж дал согласие, чтобы мальчику сделали пункцию. Это сложная операция, но для подтверждения диагноза необходимая. Я осталась с сыном в больнице на ночь, а муж с отцом уехали домой.
Мы оба и я, и муж, понимали, что жизнь единственного сына в опасности. Он, не таясь, рассказал дома о наших опасениях, и мама приняла решение, не откладывая в долгий ящик, садиться на поезд кому-то из них и ехать к знахарю. Его звали Долман. Мужчина с двумя сыновьями и дочерью появился откуда-то нам неведомо, в соседнем районе. Добираться было плохо. У его деревни остановки поезда не было, а была она в четырёх километрах, и людям приходилось добираться ночью через лес пешком. Но молва ходила о больших его способностях. Муж сначала отказывался, но мать убедила, что надо ехать во чтобы то ни стало. И выпроводила отца и зятя в дорогу. Муж потом рассказывал, что пришли они с отцом в ту деревню в 4 часа утра, ноги от утренней росы мокрые, все кругом спят, даже собаки не лают, сели у дома на скамейку и ждут утра. Вскоре начали подходить ещё люди, их набралось уже пару десятков. Сидят и рассказывают о своих болячках, и кто сколько раз сюда за помощью приезжал, и как он помогает. Муж говорил, что и к у него появилась надежда. В шесть часов во двор вышел мужчина выше среднего роста с седой бородой, поздоровался, оглядел страждущих, а потом сказал из какого колодца набирать в банки воду. А во дворе стояли рядом два колодца. Потом посмотрел на моего мужа и сказал:
- Заходите первым в дом. Лежит ваш сынок на божьей постели.
Муж потом рассказывал, что от удивления и испуга у него глаза на лоб полезли. Взял банку с водой и вошёл в дом. Хозяин банку забрал, а ему показал на стул в прихожей. Только спросил сколько мальчику лет. Мужчины долго не было, потом вышел и протянул банку с водой, рассказал, что пить можно столько, сколько захочет мальчик, а ещё подогревать немного и смывать лицо, голову, тело.
- Вы же сам врач и понимаете, что знахарство у нас в запрете, но раз приехали, значит, понимаете, как надо сделать, чтобы не навредить ни себе, ни жене, а тем более мальчику, - сказал мужчина.
Муж положил на столик три рубля, но хозяин категорически отверг их:
- Вам они ещё пригодятся. Не много денег имеют студенты.
Муж потом рассказывал, что он от всего увиденного и услышанного был в шоке.
- Откуда он всё это знал?
А я была на седьмом небе от радости, когда примерно в полдень температура у ребёнка резко спала и пришла в норму. Стёпа был весел, голова сказал, что совсем не болит. Я всё это приписала стараниям врачей. Ведь они всю ночь заходили смотрели, а медсестра через два часа делала уколы. Но я-то, как врач, понимала, что не могла вот так эта страшная болезнь взять и отступить в одночасье. Тем более, что анализ показал, что у сына не просто менингит, а гнойный.
Только к вечеру появился муж с водой. По секрету рассказал мне, как применять лекарство и как он сам был удивлён знахарскими способностями предвидения.
Пока муж стоял на страже у двери, я поила сына водичкой, которая, кстати, ему пришлась по вкус, омывала тельце. Вскоре мальчик уснул безмятежным сном. Ни температуры, ни головной боли не было. Нас выписали не через месяц, как обычно при таком диагнозе, а через неделю.
У нашего хорошего знакомого, большого начальника, единственная дочь с детства не могла ходить. к каким врачам он только не обращался и однажды пришёл ко мне на приём. Я и посоветовала Долмана и рассказала, как туда ехать. И представляете, он вылечил его дочь. В знак благодарности этот начальник дал указание и напротив дома Долмана в этой деревне Веретеи сделали остановку поезда. Как же благодарны теперь были люди. И гонений стало меньше. Власть просто перестала замечать его. А людям он приносит и теперь огромную пользу. Вот, когда вы, Алла, спасли мне жизнь, я и подумала, что не из этой ли семьи моя спасительница. Оказывается, что не перевелись на нашей земле-матушке настоящие провидцы и знахари. Ваш рассказ тому подтверждение. Она ещё хотела что-то сказать, но тут подала голос Аня.
Алла взяла дочь на руки и начала с ней разговаривать, а девочка на всех смотрела своими глазками и даже пробовала улыбаться.
- Какое же это счастье – дети, - смахнула слезу Маргарита Львовна. Мой Стёпа со своей семьёй во время войны погиб в Брестской крепости.
- А муж? – спросил Павел.
- А муж добровольцем ушёл на войну спасать раненых. Он к этому времени защитил, как и я докторскую и мог оставаться здесь, в столице. Но совесть не позволила. Погиб в последние дни войны.
-Извините, Маргарита Львовна, что растревожил своим вопросом, - приложил руку к сердцу Паша.
-Спасибо вам, молодые люди, что навестили меня. Спасибо, Алла и вам за откровенный рассказ. Не беспокойтесь, он останется между нами, и ни в коем случае не помешает вам в учёбе.
Алла покормила дочь в укромном уголке затем снова все пили чай и, наконец, гости начали собираться уезжать.
- Приезжайте ко мне почаще, как только будет возможность, - говорила хозяйка, протягивая Алле пакет с гостинцами. – Не стесняйтесь, Алла, я сама знаю не понаслышке, что такое студенческая жизнь.
- Да, Алла, с какими бы трудностями вы не столкнулись бы, берегите свой дар. Он бесценен. Когда-нибудь учёные дадут этому феномену определение, но не теперь. Теперь они не понимают, тем более идёт отрицание Бога. А может и зря? Ведь сколько неведомого на каждом шагу, а мы всё отвергаем, находим совсем дурацкие объяснения, хотя в душе понимаем, что не с проста всё это.
Гости тепло простились с хозяйкой квартиры.

продолжение следует