ВСТУПЛЕНИЕ
Я в гостях у родителей Арианы. Они деловые люди и даже сегодня, в выходной, очень заняты своими Самыми Срочными На свете Делами;. Пока они решают проблемы с помощью телефонов, я общаюсь с Арианой в ее комнате-светелке, где много зеркал, игрушек, а для входа и выхода есть стеклянная дверь.
За стеклами окон яркий закат ясного декабрьского дня. Мы сидим за столом под самым небом на шестидесятом этаже одной из высоток в квартале «Москва Сити».
«Расскажи мне страшную сказку!» —просит Ариана.
«Но почему же именно страшную? Я люблю нестрашные сказки!» — говорю я.
«Расскажи! Пожалуйста! Мне так нравится бояться!» — настаивает Ариана.
Ей семь лет. Она ходит в школу. Ей нравится бояться, а еще играть в игры, а еще играть на синтезаторе, а еще придумывать мир и себя!
Я уступаю Ариане. Что же ей рассказать? Из «страшного» я могу припомнить только историю про «черный фургон». Вечером, в нашей большой больничной палате ее часто рассказывали мальчишки старшего возраста после того, как нянечки тушили свет, и всем детям полагалось спать; но «большим» мальчишкам спать не хотелось, и они пугали маленьких соседей, медленно выздоравливающих после перенесенных двусторонних воспалений легких, бронхитов и прочих осенне-зимних «прелестей». Да, большие мальчишки развлекались, как умели…
…Нет, про фургон рассказывать ей не буду! Предлагаю другое
«Давай так договоримся с тобой: ты побываешь в сказке, а я…»
«Давай вместе там побываем!» — просит Ариана. — «Мне даже сейчас уже как-то не очень…! Не по себе! Как же я там буду совсем одна, без тебя?!»
Я не согласен идти в сказку и предлагаю девочке свое решение:
«Нет! Кто-то из нас двоих обязательно должен быть не в сказке, а смотреть на нее со стороны! А то мало ли что! Вдруг придется вытягивать тебя на буксире из опасного приключения? Кроме того, если не смотреть со стороны, то ни рассказа, ни сказки не получается вовсе, понимаешь!?
Или лучше сделаем так: мы оба, и ты, и я, останемся здесь, в комнате, а сказку представим себе сами, словно бы увидим ее, как на экране, на стеклянной двери, вот прямо на этой, через которую ты входишь и выходишь в коридор. Согласна?!»
«Да!»
«Тогда смотри на дверь очень-очень внимательно, смотри даже сквозь нее! Слушай меня и старайся «включать» воображение: ты должна научиться переделывать слова в образы, «видеть» то, что слышишь!
Сейчас прямо на наших глазах стеклянная дверь станет волшебной дверью! Ты готова?»
«Да!»— говорит Ариана. — «А как мы попадем в сказку?»
«Хороший вопрос! А мы уже в сказке! Сказочное действие начинается!»
====================================
ШУТ ПАДАЕТ С ЛЮСТРЫ
Мы с тобой, два невидимых гостя, находимся в некоем замке. Где он, этот замок? Этот замок может выситься в любой стране, любом городе, в горах, пустыне, в море или в небе, везде, где живут люди.
Итак, мы внутри замка.
Никто не видит и не слышит нас!
Мы видим и слышим все!
В длинном коридоре вдоль стен расставлены стулья и кресла. На них сидят богато, даже роскошно одетые люди.
Все они в масках. Маски здесь самые разные. Вот маска великого и грозного царя, повелителя царства «Давным-давно»; а рядом маска шимпанзе; а дальше маски кота, лисы и собаки; а чуть в стороне маска великой святой, на коже которой когда-то появились следы от гвоздей, которыми был прибит к деревянному кресту ее Бог. Она умела любить издалека, на расстоянии почти полутора тысяч лет, и называла любимого небесным женихом…
У всех хорошее настроение: маски весело смеются, громко хлопают в ладоши, иногда кричат: «Браво!»
Они аплодируют Шуту, который вихрем носится по коридору, кувыркается через голову, бегает на руках, подпрыгивает до самого потолка и качается на огромной люстре, сияющей сотнями огней.
Шут тоже в маске. Он расточает комплименты, беззлобно смеется, старается следить за настроением своих зрителей, а особенно за состоянием того, кто скрывается под маской царя.
Все идет по заранее установленному плану, все идет так, как было предначертано заранее, очень даже «заранее», много-много веков тому назад!
Тут вдруг происходит нечто совсем неожиданное, непредусмотренное! Шут срывается с люстры, и падает, и сильно ударяется плечом о пол.
Смотри! Видишь, как ему больно! Лицо сморщилось, глаза стали маленькими. Из маленьких глаз катятся крупные слезы. Он быстро-быстро трет здоровой рукой ушибленную руку и не торопится вставать с пола…
А что же зрители? Они продолжают смеяться! Они не хотят замечать боли другого человека! Не для этого же они собрались все вместе в этом роскошном коридоре, таком длинном, что на нем можно кататься на велосипеде, даже на быстром автомобиле, конца-края этому коридору не видать!
Шута вызвали их смешить! Он получит за это деньги! Маски продолжают бить в ладоши, смеяться и аплодировать. Они со всей убежденностью верят: то, что происходит с другими, не следует принимать во внимание, не нужно воспринимать всерьез!
Более того, «других людей» для них словно бы и не существует. Маски всегда смотрят на жизнь из-за стекла: из окон домов, из окошек машин, сквозь экраны телевизоров, компьютеров и счетных устройств. Между ними и жизнью находится прочное невидимое стекло, поэтому только то, что случается именно с ними, маски способны принять серьезно! Все остальное для них: «как бы», «с песней по жизни» и «типа того»…
Может быть, все эти мысли вихрем пронеслись в голове Шута. Шуту стало очень обидно. Крупные слезы текут уже не от боли, а от обиды!
Шут вскакивает на ноги, поворачивается к зрителям, чуть наклоняется вперед и обеими руками, забыв про боль, срывает с лица шутовскую маску, потом сбрасывает с головы на пол рыжий лохматый парик.
====================================
ДОРАН
Шут перестает быть шутом! Он становится настоящим. Он теперь совсем не похож на шута: у него светлые волосы, высокий лоб, длинные ресницы на чуть припухших веках, а глаза вовсе не маленькие, а большие, глубокие, синие и словно наполненные солнцем: они вобрали в себя свет сотен огней, которыми так ярко освещен огромный коридор.
Шут собирается сказать что-то зрителям честно, искренно, от серьезной души, А в этом случае к словам человека обязательно стоит прислушаться, даже если он ошибается!
(Знаешь что, Ариана, теперь я уже не смогу называть этого юношу Шутом! Никакой он больше не шут! Назовем его лучше Доран! Да, вот еще, девочка моя, попробуй потом написать буквы, из которых составлено его имя, в обратном порядке, хорошо?
А теперь снова возвращаемся в сказку. По-прежнему смотри на стеклянную дверь и наблюдай за всем внимательно!)
Слышишь? Доран уже говорит взволнованную речь, бросает людям, которые прячутся за масками, горячие искренние слова.
Он укоряет, обвиняет, обличает: его голос становится мощным, слова острыми, как только что наточенный нож, а искры из глаз, словно отраженные огни яркого света люстры, кажется, готовы прожигать маски насквозь!
Но вдруг голос Дорана уходит в себя, будто бы прячется за кружевную ткань: юноша словно бы размышляет вслух; голос теперь звучит тихо, задушевно, как бывает при разговоре с глазу на глаз!
Доран говорит:
«Люди Страны Масок! Я обличаю вас! Я обвиняю вас во лжи!
Да поймите же вы, наконец: человек в маске НЕ может быть искренним, правдивым, хорошим! Лгут его мысли, врут слова, а дела… Дела либо грязные, черные, как сажа, либо показные, не настоящие, для шума: пошуметь и успокоиться!
Тот, кто надел на себя маску царя, часто говорит о любви к Родине, к своей стране, к ее жителям. Это слова!
А что же на деле?
В этом году из вашей «любимой» страны выпьют огромное море денег: его можно выразить числом шесть плюс двенадцать нулей справа. Это огромное число, такого безумия не должно быть, но так есть, так делают здесь уже три десятилетия!
Маска царя равнодушно взирает на кражу и ничего не предпринимает, чтобы остановить воров! Снимите маску, мистер царь: через нее плохо видно не только вам, но и нам уже кажется, что вы вовсе не царь, а заурядный обманщик!!
Говорят, что в этом году в столь «любимой» вами стране сто тысяч юных погибнут от злого дурмана! И так уже не одно десятилетие! Быть может, их будет меньше, чем сто тысяч, но их все равно очень много! Недопустимо много! Что вы сделали для того, чтобы остановить этот ужас?
Снимите маску! Она усыпляет совесть!
Наш народ говорит, что нельзя ставить телегу впереди лошади! Но почему вы деньги ставите впереди Дела? Это же еще глупее, чем в случае с лошадью и телегой! Ни один труженик никогда не сделал бы так! Вначале надо вырастить и собрать урожай! Деньги за него получить потом! Только таким способом созидается Будущее! Только так должны жить честные люди и честные страны! Почему же вы поступаете наоборот в столь «любимой» вами стране?
Снимите маску. Через нее плохо слышно!
Каждый год вы бьете в большой барабан, строите грандиозные планы, но время идет, и ничего не происходит. Старые обещания забываются, их заменяют новые фантазии, которые точно также будет забыты! Неужели вы думаете, что в «любимой» вами стране совсем не осталось умных людей, что все до единого превратились в алчных шутов?
Снимите маску. Она оглупляет!»
====================================
ДОРАН ПРОТИВ СТРАНЫ МАСОК
Доран произносит последние слова очень громко, почти кричит. Сотни огней люстры отражаются в его сине-золотых глазах. Искры фонтаном вылетают из глаз, и падают на маску великого и грозного царя, повелителя царства «Давным-давно», и прожигают ее насквозь. Маска начинает дымиться, сползает, обнажая лоб, уши и брови властелина Стран Масок.
Царь закрывает лицо обеими руками, вскакивает с роскошного стула и
пытается сорвать маску. Толстые короткие пальцы скользят по ткани. Маска не снимается. Царь кричит от боли: маска приросла к коже, маска сама уже стала кожей. Царь срывает маску, кричит от боли и ужаса еще раз и спасается бегством по длинному коридору, обгоняя машины и велосипеды, — и пропадает вдали, за стеклянными дверями времени.
Следом за ним исчезают и другие маски, сидевшие рядом.
Смотри, Ариана! Смотри!
Теперь Доран поворачивается к нам и произносит для нас, именно для нас Слова, яркие, как миллион светильников Правды, Слова, в которых нет ни одной крупинки притворства:
«Люди! Бойтесь масок! Все злое и страшное, безумное и отвратительное рождено ложью ради корысти, изуродовано глупыми масками ради утверждения собственного мнимого превосходства над миром людей, звезд, трав и цветов!
Срывайте маски с шутов и их хозяев!
НЕ сдавайтесь им в плен!
Никогда не становитесь масками сами»
====================================
ПОСЛЕ СКАЗКИ
Я спрашиваю Ариану:
«Как тебе моя сказка? Не слишком страшная?»
Ариана думает, что мне ответить, морщит носик и говори разочарованно:
«Совсем не страшная твоя сказка! Подумаешь маски! Что в них плохого? Моя мама говорит, что даже шимпанзе умеют обманывать, а папа вчера так по телефону сказал: "Не обманешь, не продашь!“. Я сама слышала!»
«Ну что же! Твой папа, наверняка, знает, о чем говорит. И мама тоже!»
Закат за стеклами окон уже погас. Наступает ранний зимний вечер.
Вышла на прогулку большая луна.
Я прощаюсь с хозяевами и ухожу от них домой.
Спускаюсь на первый этаж в большом очень чистом лифте и думаю об Ариане,
|