Тысяча и одна осень

Конечно же, это все мерзкий ядовитый язык Сан Цзинсина, решившего отравить ему жизнь. Никогда и ни за что Янь Уши этого бы не сказал.
  Вопрос застиг Юй Шэнъяна врасплох. Он молчал и даже слегка побледнел. Шэнь Цяо поразился его реакции. Он ожидал, что Юй Шэнъян скажет твердое нет или рассмеется ему в ответ, но ученик был серьезен и, казалось, слегка напуган.
  — Спроси об этом у Лао Янь сам, — ответил он и поспешил уйти.
  Даос был озадачен. Почему ученик так повел себя? Обдумывая этот вопрос, Шэнь Цяо вошел в спальню. Янь Уши уже проснулся и сладко потягивался в кровати. Он превосходно чувствовал себя.
  — А-Цяо, ну где ты бродишь? Ты кричал целую ночь, что с тобой происходит?
  Шэнь Цяо криво усмехнулся:
  — Да вот, спросил у Юй Шэнъяна, правда ли, что когда вы нашли меня у Пика Полушага и он выхаживал меня, ты сказал ему, чтобы меня закопали живьем, на случай, если я останусь калекой? Он сказал, чтобы я спросил об этом у тебя.
  Янь Уши молчал. Его лицо казалось на удивление серьезным.
  — Да, я действительно сказал это.
  Рука Шэнь Цяо, которой он собирался поправить волосы, зависла в воздухе.
  — Глава Янь, ты шутишь?
  — Нисколько, А-Цяо.
  Даос посмотрел на него широко раскрывшимися глазами. Внутри что-то с оглушительным звоном разбилось.
  — Вот так бы взял и закопал меня, живого? Живого человека? — шокированный, он развернулся и направился к двери.
  — Шэнь! — крикнул ему вслед Янь Уши. Но Шэнь Цяо будто не слышал его.


Глава 66. "Лао Янь, его нигде нет"

  — Подожди! — снова закричал ему вслед Янь Уши.
  Шэнь Цяо обернулся.
  — Глава Янь, — взяв себя в руки, сказал он. — Я уже все услышал, что хотел.
  — А-Цяо... я не уверен на сто процентов, что сделал бы то, что тогда сказал...
  Шэнь Цяо усмехнулся, холодно посмотрев на него.
  — Не уверен? То есть, останься я калекой, у меня даже мог быть шанс на выживание? Ты бы мог не закопать меня, а просто вышвырнуть на улицу?
  — А-Цяо, — сказал Янь Уши, меняясь в лице, — я же мог соврать тебе, но не соврал... прошло немало времени с тех пор и я изменился...
  — Изменился? К сожалению, глава Янь, ты всегда говорил правду — люди не меняются. Если у человека появляется в голове мысль закопать кого-то живьем (и пусть даже не меня) —  мне с этим человеком не по пути. Мы слишком разные, глава Янь, с этим уже ничего не поделать, — он вышел.
  Янь Уши был в панике. Сначала он хотел прибегнуть к своему излюбленному приему — притвориться, что ему стало плохо, но не мог сделать этого — не было никакого настроения. Потом он хотел погнаться следом за даосом, но остановился на полпути, будто его парализовало. Хотел крикнуть вслед — но слова застряли в горле. Вместо этого, Янь Уши решил не делать ничего — просто подождать. Шэнь Цяо не может злиться вечно: приняв прошлое, он, рано или поздно, отпустит его и все будет, как прежде. Нужно всего лишь немного подождать, пока злость утихнет и он придет в себя.
  Янь Уши надел верхний халат и вышел, чтобы найти Юй Шэнъяна, он сам был очень зол.
  Ученик, по-прежнему занимавшийся тем, что отдавал распоряжения по поводу размещения предметов мебели в доме, увидел, что выражение лица Янь Уши не предвещало ничего хорошего.
  — Ты рассказал ему?! — сверкая глазами, как разъяренный тигр, подошел глава Янь.
  — Учитель, как ты мог такое подумать, как бы я посмел... — склонил голову Юй Шэнъян, боясь поднять глаза на Янь Уши.
  — Тогда кто?? Кто, кроме тебя, мог знать?!
  — Учитель, тебе лучше чем кому-либо известно, что и у стен есть уши... — не поднимая головы, ответил Юй Шэнъян.
  Все еще дрожа от гнева, глава Янь, не говоря больше ни слова, вышел.

  Шэнь Цяо прокручивал в голове ситуацию и ответ Янь Уши, постепенно приходя в себя после шока. В груди сразу стало пусто и холодно — все это время он делил ложе и жизнь с человеком, который собирался закопать его живьем... Что может быть чудовищнее, чем узнать такое?
  Шэнь Цяо будто бы за один раз рассыпался на тысячи мелких и очень острых осколков и не мог собрать самого себя. Ему стало больно и гадко. Даос решил немедленно покинуть особняк Янь Уши.
  Шэнь Цяо снял с себя всю дорогую одежду и украшения, что подарил ему Янь Уши, и надел свою старую одежду. Он не хотел брать с собой ни ляна, принадлежащего главе Янь.
  Поистине, он превратился в содержанку Янь Уши и его мальчика для постельных игр! Подумав об этом, Шэнь Цяо скривился от отвращения к самому себе. У него даже не было своих денег! Давно пора было положить конец такой жизни.
  Вспомнив о том, как он ублажал главу Янь в постели, даос густо залился краской. "Как же низко пал я — глава Сюаньду! Какой позор так увязнуть в разврате... за всю жизнь не очиститься мне от этой грязи"...
  Шэнь Цяо не знал, куда пойдет, но хотел поскорее покинуть эту резиденцию. Янь Уши он видеть не хотел, но и просто уйти, не сказав ни слова, было нехорошо. Поэтому, Шэнь Цяо решил оставить записку.

  Янь Уши не мог найти себе места: на дворе уже вечер, а Шэнь Цяо до сих пор так и не вышел. Неужели так сильно обозлился? В рот не лезли даже вкуснейшие османтусовые десерты.
  — Сходите, позовите его! Приведите сюда, — не выдержал Янь Уши. Он так нераничал, что не мог усидеть на месте и, встав, принялся ходить взад-вперед по комнате, заложив руки за спину.
  Бянь Янмэй отправился исполнять приказание, но даоса нигде не нашел.
  — Лао Янь, его нигде нет, — ответил Бянь Янмэй, — но я нашел вот это. Очевидно, это адресовано тебе.
  Янь Уши вырвал из рук записку, в которой аккуратными иероглифами было написано:
  "Глава Янь, я понял, что мы очень разные люди, и теперь пути наши должны разойтись. Я ухожу навсегда. Прости, если что не так"...
  Прочитав это, Янь Уши вначале пребывал а шоке, а потом его обуяла нечеловеческая ярость. С громкими криками он принялся громить в доме всю посуду и мебель, которую только привезли и расставили по углам слуги.
  Перепуганный страшнейшим шумом, олененок помчался прочь из этого дома.
  Никто не хотел попасть под горячую руку главы Янь — ни слуги, ни ученики. Все попрятались в своих комнатах.
  — Как помешался на этом даосе, — с нотками печали в голосе, проговорил Юй Шэнъян. — Учитель никогда таким не был, ему всегда было наплевать на людей. Этот даос будто напустил на него чары. Что такой человек, как Янь Уши, мог в нем найти? На свете полно красивых людей. Этот даос кажется глупым. Я помню, как выхаживал его, полумертвого, и очень удивился его поведению еще тогда.
  — На самом деле, он далеко не глуп, как может показаться на первый взгляд, — возразил Бянь Янмэй.
  — Не будь он глуп, разве покинул бы такого человека, как Янь Уши? Да, пусть у учителя очень своеобразный характер, который не каждому придется по вкусу, но разве Лао Янь относился к кому-либо лучше, чем к нему? Он так полюбил этого глупого даоса и делал для него все, а этот неблагодарный просто взял и сбежал...

  Шэнь Цяо не знал, куда идти и что делать. Денег не было совсем. Завернувшись в свой старый плащ, даос решил устроиться на любую работу, какая подвернется под руку, пусть даже самую черную. Накопив денег, он уедет в Сюаньду и останется там навсегда. Это его дом и его судьба. Перечеркнет прошлое, как бы больно ни было, и станет самым лучшим учителем для своих учеников и самым лучшим главой для своей секты. Очищая тело и душу от грязи, в которой увяз, он снова встанет на путь дао.
  — Вы что-то хотели, господин? — спросила служанка, занимающаяся своими делами возле одного постоялого двора.
  — Хотел узнать, не требуется ли здесь лишняя пара рабочих рук.





  Глава 67. "Янь Уши собирался его закопать?"

  За небольшим столиком, в дорогих одеждах, сидел мужчина. Совсем еще юные мальчики, прекрасные, как небожители, подносили ему на пробу чаши с разным вином. Лицо мужчины менялось в зависимости от того, нравилось ему вино или нет. Он похотливо обсмотрел с головы до ног одного из мальчиков — самого хрупкого, миниатюрного, и небрежно бросил:
  — Разомни мне стопы.
  — Да, господин, — покорно ответило юное создание, опускаясь на колени. В его хрупких руках оказались стопы безжалосного Сан Цзинсина, которые мальчик усердно принялся массировать, боясь прогневить своего господина.
  Сан Цзинсин поднял глаза на девушку, подобно статуе, стоящую в углу, будто только сейчас ее заметил.
  — Бай Жун, присядь, отведай со мной вина. Попался весьма интересный сорт.
  Девушка не стала спорить с учителем и присела. Тут же, поклонившись, вошел один из соглядатаев Сан Цзинсина.
  — Господин, мы долгое время следим за главою Янь. Сейчас он впал в такое неистовство, им овладело настоящее безумие — он начал громить собственную резиденцию. Слуги говорят, что поводом послужил разрыв с одним даосом, его любовником...
  Услышав эту новость, Сан Цзинсин принялся неистово хохотать и хохотал так, что свалился на пол, не удержавшись на своем месте. Даже больно ударившись локтем, он не перестал смеяться. К нему тот час подбежали мальчики, пытаясь помочь господину подняться.
  — Какая замечательная новость, — все еще ухмыляясь, заметил Сан Цзинсин, снова усаживаясь на свое место. Бай Жун тоже слегка улыбнулась. Эта новость не могла не порадовать и ее — девушка чувствовала себя оскорбленной, принимая постоянные отказы Шэнь Цяо в ответ на свои чувства. Кроме того, она конечно же ревновала его к Янь Уши. Хотя, с другой стороны, этот странный выбор Шэнь Цяо очень удивил и даже рассмешил ее. Она представила этого неприступного благочестивого даоса в руках такого человека, как Янь Уши. Наверняка это выглядело невероятно смешно. Но, вместе с тем, и злило. Если они наконец-то расстались, значит, это действительно хорошая новость.
  — Я долго работал над этим, — заметил Сан Цзинсин.
  — Над чем? — спросила Бай Жун. Она задумалась и упустила нить разговора.
  — Используя магию сноведений, я долгое время внушал этому безмозглому даосу, что Янь Уши собирался закопать его живем. Справедливости ради стоит заметить, что на самом деле так оно и было.
  Бай Жун изумленно уставилась на него:
  — Янь Уши собирался его закопать? Но это невозможно, между ними была такая любовь...
  — Любовь? — криво усмехнулся Сан Цзинсин. — Ты не умнее этого даоса, если считаешь, что такие люди, как Янь Уши, способны кого-то любить. Пошел вон, — он пнул ногой мальчика, продолжавшего растирать ему стопы и тот поспешил скрыться, как побитый щенок. — К сожалению, наша секта сейчас впала в немилость, но я найду способ, как вернуть доверие Ян Цзяня.

  Увидев прекрасный облик Шэнь Цяо, служанка просто обомлела. Ей еще никогда не приходилось видеть такого красивого и багородного господина, одетого в простую одежду, который, к тому же, искал работу на постоялом дворе. Его облик никак не вязался с этой одеждой и поиском вакансии.
  — Да, конечно, я сейчас узнаю, господин, — зарделась служанка, убегая в дом.
  Шэнь Цяо печально окинул взглядом небольшой сад, в котором начинали расцветать на ветках первые цветы. Началась весна, но в его душе по-прежнему царила зима — холодная, безжалостная, лютая — она никак не давала согреться его измученному сердцу весенним теплом.
  Вскоре вышел высокий мужчина среднего возраста, очевидно, старший над слугами. Шэнь Цяо так задумслся, что не сразу заметил