А у меня скоро День Строителя...

Моя семилетняя внучка спросила:
– Бабушка, а кем ты работала до пенсии?
– Строителем. Я и сейчас работаю.
– Это когда дядьки на стройке раствор лопатой месят, и стенки из кирпичей кладут?
– Можно и так сказать.
– Расскажи!
– Слушай!
Не знаю, что поняла девочка из моего рассказа, скорее всего, ничего. Я вспоминала уже для себя, уносясь далеко в прошлое.


Моя семья – строители со стажем. Легендарный дед, выросший из счетовода двадцатых годов до главного бухгалтера большого строительного треста в наши дни. Отец, пошедший, так сказать, по стопам: руководитель строительно-монтажного управления. На работе строил дома и заводы. На даче все подряд из подручного материала. Не успеешь оглянуться, а тут уже навес вырос из старых досок, или заборчик из брошенного штакетника. Строитель!
Мама, окончившая строительный техникум, встретившая отца, когда мастерила на стройке на Урале.
Дома вечером каждый день планёрка. Строгий дед, коммунист, вопрошает сына: «План сегодня дали? А за неделю? На месячный, выйдите? Какие простои, за это на ковёр! Квартальный баланс сошёлся?».
Я, единственная дочка, вместо того, чтобы играть во дворе с детьми в «Море волнуется раз…», или «Казаки-разбойники» мотаюсь на рабочем газоне с отцом по объектам, глотаю пыль стройки, ем в рабочей столовой. Потом в кабинете, где начальник, после дневной инспекции, распекает подчинённых, на листке бумаги в клеточку изображаю план дома, стрелочками выношу сноски: «Крыша». «Пол». «Стены». Красота! Чертёж что надо!
Так что выбора у меня не было. Я подумала, и семья решила: быть дочке строителем.
А я литературу люблю. Книжки читать. Стишки ночами пописываю. Мечтаю о русском и литературе в педе, или, заветное, в универ на журналистику…
Так случился строительный институт. Только стройки там было, конечно, достаточно, но несравнимо меньше, чем: научной работы на кафедре физики, занятий на факультете общественных профессий по журналистике, участия в студенческом театре. Бесконечных стройотрядов. Поездок по молодёжным лагерям. Я хорошо училась, позже получив красный диплом. Печаталась в студенческой многотиражке. Играла в СТЭМе. Следила за приборами на дежурствах в физической лаборатории. Отрывалась на дискотеках и рок-концертах. Зависала в общаге, изредка заявляясь ночевать домой. Худая, лохматая, в джинсах клёш. Такая жизнь была по мне! Я научилась профессионально чертить, считать, организовывать работу. А также месить раствор, штукатурить, малярить. Что значит молодость!
Всё когда-то кончается. Пролетели пять лет студенчества. Красный диплом лежал в кармане. Нужно было распределяться на работу. Тогда с этим было строго. Государство отучило – отработай!
Вариантов было немного. Мастер на стройке. Для девчонки как-то не очень.  Трудно. Тем более молодых часто ставили в бригады к условникам, рабочих рук не хватало. Проектирование. Отдел в строительном управлении. Мама эмоционально восклицала, что это «болото», засасывающее на всю жизнь.
Остановились на плановом отделе СМУ.
Этот переход от активной студенческой жизни к реальной обыденной работе был для меня шоком. Не покидало чувство, что жизнь со всем хорошим, что в ней могло случиться, кончилась. Рухнула в лету. Никогда не вернётся.
Я вливалась в женский коллектив пенсионного возраста. Рано утром, задолго до начала работы, мои коллеги по комнате приходили, натирали рабочее место до блеска операционной, заваривали чай с лимоном. Потом до обеда не отрывали носа от расчётов. В перерыве все разговоры сводились к детям, внукам, рецептам, стирке, уборке.
Хотелось выть от скуки, бежать, куда глаза глядят, вон из этого болотистого места. Неужели последующие тридцать лет я проведу здесь и вот так? Готовя финансовые отчёты, я представляла, как будто делаю сложную курсовую, где нужно постараться проявить смекалку.  Отвлекала себя в перерыв книгами, музыкой, чем могла.
Перед распределением я вышла замуж. И вскоре впереди замаячил путеводной звездой декрет, как избавление от болотного рая. Счастливый миг настал. Я родила дочку. Вскоре переехала. И, когда появилась возможность, рассчиталась с тёплого места. О возвращении на работу не думала. А отпуск по уходу закончился быстро. Полтора года тогда сидели с детками, дочку в ясли отдала. Надо работать! Тогда ценился непрерывный стаж. Не дай бог погулять более двух недель, стаж прервется, катастрофа! Образцовая родительская семья стояла на страже.
Отец в приказном порядке велел мне собираться ехать устраиваться в другое тёплое болото. Я ехала, как на заклание. В коридорах учреждения, в открытых дверях кабинетов видела всё тех же возрастных дам с чаем. Отец быстро договорился, меня послали оформляться в отдел кадров.
Вот тут и случился «взбрык №1», которого в нашей семье никто не ожидал. Вместо отдела кадров, я оправилась напрямую к выходу. Обошла отцовскую служебную машину. Села в троллейбус. Долго ехала. Смотрела в окно. Увидела объявление на дверях библиотеки: «Требуется библиотекарь с высшим  образованием».  Я поняла, что это судьба. Мне нужно туда. Так как высшее образование у меня было, но не библиотечное, конечно, а работать было некому, меня сразу приняли.
Вот тут жизнь перевернулась, засветилась, заиграла радужными красками. Это было место, в которое я вошла и сразу подумала: «Мне здесь очень нравится. Я хочу здесь находится и работать». Не мешала даже отцовская обида. Он констатировал, что на этом его помощь в моей карьере закончена.
А я наслаждалась книгами. Тогда, в восьмидесятые, в эпоху всеобщего, в том числе и книжного, дефицита, доступность хороших книг была сказкой. Я читала каждую свободную минуту. Дожив до двадцати пяти лет, я в первый раз держала в руках томик Агаты Кристи. Охватив не все, конечно, но главные ценности абонемента, перешла в заповедное место - подсобку читального зала. Это была нирвана. Конечно, под великим секретом давали книжки на ночь из читального зала. И я читала ночи напролёт.
Дочка часто болела. Чтоб самой не садиться на больничный, я брала её на работу. Она спала в коляске среди томов.
Коллектив был молодой, дружный, заводной. Мы обзавелись большой компанией постоянных читателей. Устраивали литературные, музыкальные вечера с семейными чаепитиями. Звучали песни под гитару, стихи. Во времена отсутствия интернета, такое общение было дорого.
Я вновь стала задумываться о гуманитарном образовании. Хотела поступать на филфак. Но, тогда это не практиковалось. Второе высшее образование, даже платное, получить было невозможно.
Или я так думала. Два года я проработала в библиотеке. Совсем не строителем. Но, вскоре, обнаружила, осознала черту своего характера, ещё мне не ведомую, но заставлявшую двигаться вперёд и всё менять всю мою жизнь. Оказалось, я не могу долго заниматься тем, что уже освоила. Мне необходимо было овладеть чем-то другим. Оторваться и двинуться дальше. Это было основное. А «отмазкой» служили мысли о том, что я ещё на что-то годна, много чего умею. Да и денег не хватало…