Порфирий другой рукой ударил под микитки. Дыхание у «надёжи» сбилось, и он согнулся пополам, и Порфирий рубящим ударом опустил свой кулак правой руки на затылок «надёжи». Тот упал в снег лицом и дрыгнул ногами. Все, кто был рядом, видели, что «надёжа» лежит и не шевелится. Судья сунул два пальца в рот и свистнул. Бой замер. Все расступились, и судья подбежал к «надёже», перевернул его на спину. Рядом на снегу расплылось пятно крови. Судья прислонил ухо к груди «надёжи», послушал, потом поднялся и сказал: «Живой!» Все выдохнули, а Порфирий стоял в столбняке. Он сам не понял, как это у него получилось – сбить такого громилу. Кто-то из зрителей крикнул: «Закладка!» И все кругом тоже заорали: «Закладка, закладка!»
Судья подошёл к Порфирию и осмотрел его руки – закладки не было.
- Нету закладки, - крикнул судья, - тащите носилки. И извозчика – быстро!
Порфирий, как во сне, схватился за носилки, и вместе с напарником они отнесли мужика на извозчика. Тут же откуда ни возьмись появился городовой и велел Порфирию ехать вместе с «надёжей».
- Если помрёт - я тебя в Сибирь закатаю, - шипел городовой.
В больнице Порфирий долго сидел в коридоре и ждал приговора. Вышел доктор в белом халате, испачканном кровью, сказал коротко:
- Жить будет.
У Порфирия гора свалилась с плеч. Городовой погрозил ему кулаком, и Порфирий пошёл на улицу. Он вышел из больницы и пока шёл домой всё время твердил про себя:
- Больше никаких кулаков, никогда, никому.
На следующий день Порфирий купил апельсинов и пошёл навестить «надёжу». Тот лежал на койке и заулыбался, когда Порфирий подал ему апельсины.
- Ты уж прости меня, Николай (так звали «надёжу»), я не нарочно.
- Да ладно, до свадьбы заживёт, - простодушно ответил Николай и они пожали друг другу руки.
Этот урок он запомнил на всю жизнь.
В психушке (продолжение)
Пророчество Ведуньи.
Было в психбольнице и женское отделение. Мужчин туда не пускали, но Никитич, после того как проникся к Порфирию полным уважением, рассказал Порфирию об одной странной женщине, которая часто беседовала с невидимым собеседником. Беседы её были трудно понять, они больше походили на бред сумасшедшей, но иногда Никитич улавливал какой-то смысл. Рассказал он об этой женщине Порфирию в надежде, что тому удастся что-то понять из её бреда, а для этого он тайно провёл Порфирия на женскую половину переодев его в женский халат. Они приблизились к женщине, и Порфирий услышал:
«Никогда не спеши обращать своё знание в трубный глас: для одного - это солнечный свет, для другого – грозное оружие. Встретившись в жизни с чёрной силой, мешающей тебе жить, не искореняй её, а посмотри на себя её глазами в кривое зеркало, найди в себе то, что привлекло её к тебе, за что она может тебя ухватить и чем держать, и скажи себе: «Сила разума помогла мне найти в себе грязь и уродство, сила духа поможет мне преодолеть и исправить себя, сила любви не даст прорасти во мне злобе, ненависти, мстительности и суеверию». И увидишь в себе не букашку – исполина. Живи дольше.»
Женщина помолчала, потом посмотрела на Порфирия и, глядя ему в глаза, произнесла: «Есть ещё вопросы?»
- Нет, - ошеломлённо ответил Порфирий и они с Никитичем покинули женское отделение.
Вернувшись в свою палату, Порфирий взял свою тетрадь и записал:
«В каком бы месте ни жил человек, он должен чувствовать себя СМЕЛО и РАДОСТНО и любить нашу МАТЬ-РОДИНУ. Любовь соединяет и питает жизнь, а страх, отвращение и ненависть вырывают человека из жизни, как цветок их земли.»
Когда Философ узнал о том, что Порфирий побывал на женской половине и встретился там с удивительной женщиной-прорицательнецей, то он попросил Никитича тоже отвести его к ней. Никитич выполнил его просьбу.
-Только не долго, - сказал Никитич и встал на стрёме.
Философ приблизился к женщине. Она даже не посмотрела на него, но тут же заговорила:
- Ты много занимаешься развитием своей материи мысли. Ты мало обращаешь внимания на совершенствование своей физической материи биологической формы проявления твоей личности на данном этапе поля времени твоей жизни. Контроль и регуляция собственного здоровья – немаловажное условие для успешного решение главной задачи.
Женщина замолчала. Философ ждал, но она больше ничего не сказала. Казалось она заснула. Никитич поторопил Философа и тот быстро пошёл за ним на свою половину.
П.К. Ну что, Философ, получил ценные мысли?
Ф. Получил. Завтра сам начну заниматься своим здоровьем по вашей системе.
Дело в том, что после первого обливания Философ начал колебаться. А его ли это путь, а может быть можно как-то по-другому обрести здоровье? Такие мысли мучали Философа. Да, ощущение было чудесное, но делать это каждый день, да ещё утром и вечером было лень и страшно. И вот пророчица вернула его к мысли, что всё-таки надо продолжать, раз начал. П.К. А почему завтра, а не сегодня?
Ф. Хорошо, сегодня.
П.К. Тогда пойдём.
Ф. Пойдёмте, только сначала несколько вопросов, - Философ специально оттягивал время. Страх холодной воды ещё держал его. П.К. Хорошо. Спрашивай.
Ф. Я хотел спросить о Свободе. Что такое по-вашему – свобода? И как это связано с вашей идеей о независимости?
П.К. Так ты же Маркса читал, а Маркс пишет, что Свобода – это осознанная необходимость, а я бы ещё добавил: осознанная необходимость творить добро.
Ф. Хорошо, что такое Добро?
П.К. Добро – это то, что делает человека чище, выше и светлее.
Ф. А, это как Чехов говорил: в человеке всё должно быть прекрасно – и душа, и тело, и мысли.
П.К. Вот-вот, правильно Чехов говорил. Ещё вопросы есть?
Ф. Пока нет, - Философ понял, что назад дороги нет.
П.К. Тогда пойдем, Философ, прочистим наше тело, душу и мысли.
И они снова вышли на двор и приняли по три ведра холодной воды, а потом пробежали по десять кругов, и Философ старался не отставать от Учителя. Сегодня он победил Страх, и даже получил огромное удовольствие и сам себя зауважал. Потом разошлись по палатам. Порфирий почему-то вспомнил о том, как он партизанил в гражданскую.
Подвиги Паршека
- Стройся! – раздался голос командира, и все бойцы партизанского отряда побежали на построение.
Командовал партизанским отрядом профессиональный военный, бывший штабс-капитан царских войск, поэтому дисциплина в отряде была, как в регулярных войсках. Многие партизаны ворчали по этому поводу, но понимали, что без воинской дисциплины много не навоюешь. Были случаи открытого неподчинения, но все они плохо кончились, поэтому, те кто остался ещё в живых, дисциплину уважали.
Строились по росту и Паршек стоял первым, потому что выше его в отряде была только дозорная вышка.
- Равняйсь! Смирно! – продолжал командовать штабс-капитан. – Слушайте приказ!
Все замерли.
- За проявленную смелость и смекалку при подрыве железнодорожного моста, объявляю благодарность следующим товарищам: Абрамову Александру, - шаг вперёд! Васильеву Константину, Животову Ивану, Иванову Порфирию и Корнееву Михаилу. Поздравляю!
- Служим трудовому народу! – гаркнули партизаны и все закричали Ура!
- Вольно! Разойтись! – скомандовал командир и все пошли по своим делам – кто чистил винтовку, кто латал порвавшуюся одежду. Паршек прилёг на землю около дерева и закрыл глаза. Он вновь увидел, как рухнули в реку пролёты моста, как вагоны, наезжая один на другой, тоже попадали в воду. - Куревом не богат? – спросил Сашка Абрамов и толкнул Порфирия в бок.
- Нету, - ответил Порфирий.
- Хошь бы куревом наградили за такие подвиги, а то – «объявляю благодарность»! А куда я твою «благодарность» повешу? – продолжал Сашка и грязно выругался.
- А ты у командира попроси, - посоветовал Порфирий, - у него, поди, папиросы есть.
- Есть-то есть, да не про нашу честь.
- Ну тогда терпи. Скоро на вылазку пойдём, может и добудем курева.
- Может и добудем, а может уж некому и курить будет, коли убьют.
- Да, тогда уж не до курева будет, - согласился Порфирий.
- Иванов, Абрамов – к командиру! – услышали Порфирий с Сашкой и поднялись с земли.
Когда Сашка с Порфирием прибыли в землянку командира, Иван и Костя уже были там. Командир кратко изложил суть нового задания. Нужно было пробраться в тыл белых и уничтожить как можно больше аэропланов. Разведчики доложили, что поле, с которого взлетают аэропланы находится в 25-ти верстах на запад от расположения лагеря партизан. Расположение на карте капитан показал карандашом. Чтобы туда добраться, нужно было преодолеть две речки. Сашка крякнул, но сделал вид, что закашлялся. В населённые пункты заходить командир строжайше запретил. Кроме взрывчатки командир велел взять побольше разрывных патронов. Аэропланы лучше всего минировать и взрывать на земле, но при необходимости, можно стрелять по взлетающему, но целиться лучше в пилота. Командиром группы капитан назначил Порфирия. Животов Иван, который в прошлой вылазке был командиром, обиделся, но ничего не сказал, однако, капитан заметил это и сказал Ивану:
- Ты, Иван, уже побывал командиром и это у тебя хорошо получилось, молодец, но все вы тут только обучаетесь военному делу, поэтому теперь настала очередь Порфирия. Справишься?
- А то нет, - отвечал Порфирий.
- Главное, держитесь друг за друга и помогай вам Бог!
- Бога нет, - сказал Сашка.
- Тогда удачи вам, выполняйте! – закончил командир и вся группа вышла наверх.
Загрузились взрывчаткой, взяли еды на трое суток, не забыли и про разрывные патроны.
- Сейчас всем спать, - велел Порфирий, - утром разбужу чуть свет.
Все спустились в свою землянку и через полчаса из землянки уже раздавался богатырский храп Кости, остальные спали тихо.
Чуть свет Порфирий разбудил товарищей, и они отправились в путь. За день им предстояло одолеть вёрст двадцать. Шли без отдыха часа два, потом сделали привал, перекусили немного и снова пошли. Через два часа снова устроили привал. На этот раз поели более основательно. Ещё через час пути дошли до первой речки. Стали искать брод, но брода не было. Речка была хоть и не широкая, но довольно глубокая. Что делать? Вплавь с таким грузом не переплывёшь. Нужно делать плот. И вдруг Сашка увидел вдалеке коров.
- Смотрите, коровы! – он указал на ту сторону реки, - если пойдут через реку, то там и брод.
- Подождём, посмотрим, - решил Порфирий.
Сбросили груз на землю, стали ждать. Коровы приближались к реке.
- Ложись, - велел Порфирий.
Все залегли, а Порфирий чуть приподнялся и стал наблюдать. Коровы подошли к реке и стали пить. Одна корова зашла по брюхо в воду, но совсем недалеко от берега, что показывало большую глубину реки. Показался пастух на лошади, он щёлкнул кнутом и всё стадо начало переправляться на другой берег. Самое глубокое место коровы переплывали, но место это было совсем не широкое – метров десять. Пастух перегнал последнюю корову и всё стадо удалилось от берега.
Порфирий поднял ребят, и они отправились к броду. Первым пошёл Порфирий – сначала налегке. Самое глубокое место ему было по грудь, значит Сашке – по шейку. Годится! Порфирий велел Ивану, который был чуть пониже его, становится в цепь. Костя сам сообразил и пошёл вперёд к другому берегу. Сашка подавал котомки. Иван принял первую котомку и передал её Порфирию, тот передал её Косте. Костя отнёс котомку на берег и вернулся на место. Так
