Раздражение, часть1, часть2

Сама же провоцируешь меня.
-Все, что было ночью, не считается.
-Хорошо. Тогда сегодня повторим по-трезвому.
-Даже не собираюсь. Никакие твои приказы не сработают.
    Порох встал и закрыл дверь на ключ. Ковалева вскочила и подбежала к двери, но он взял ее за руку и потащил в комнату для переговоров.
-Это насилие, так нечестно!
-Да что ты? Правда? А честно было мне столько времени мозги крутить? Что за методика такая, признавайся? Чтобы мужик даже не осознавал ничего.
-Да какая методика? Ты совсем с ума сошел? – разозлилась она. Он отпустил ее руку и внимательно посмотрел на нее.
-Злишься по-настоящему. Или я совсем ничего не понимаю.
-Выпусти меня,– сказала она холодно. Он открыл дверь и проводил ее взглядом.
    Три следующих дня они не общались и даже не виделись. Все в холдинге носились как ужаленные, готовились к приезду иностранных инвесторов. Приехал дед и за всем этим приглядывал. А Вадиму сказал:
-Что с тобой? Как будто сбежать хочешь.
-Хочу. Но не один.
-В чем проблема?
-Ну, так я сбегу?
    Однако Ковалева не послушалась никаких приказов, сходила в медпункт, взяла больничный и исчезла. Порох подумал, подумал и позвонил психу. Но тот сказал, что в любви он не помощник и что это не его юрисдикция.
-Ты ж кандидат психологических наук! Говори, что делать?! – рявкнул на него Порох по телефону.
-Ну… купи вино, цветы, подарок. Да забыл я уже, как все это делается! У меня давно семья и двое детей!
  Пришлось все рассказать Коляну, который просто офонарел ото всей этой истории. Но он тоже не знал, что делать. Единственное, быстро выяснил, где живет Ковалева.
-Она одна или с родителями? – спросил Порох.
-Такой инфы в личном деле нет, – ответил зам.
  Порошин давно не был на таком взводе. Это его смешило и бодрило. Вот же лиса, обвела меня вокруг пальца, ну я ей задам! Больничный взяла, ишь чего удумала. Я тебе покажу больничный, ты у меня месяц на этом больничном просидишь. Только не здесь, а на Канарах и со мной вместе. Он даже подходящий тур в инете присмотрел на ближайшее время. А что, и сам уже сто лет не отдыхал. Но когда он приехал к ее дому и позвонил в дверь, ему открыла женщина, вероятно, Светкина мать, и сказала, что Светлана улетела во Францию в отпуск. Он тут же набрал отдел кадров, где ему сообщили, что у Ковалевой отпуск по графику и что он сам лично еще неделю назад подписал приказ. Конечно, подписал, мельком глянул, как и на остальные такие же стандартные приказы.
    Порох сидел в машине обескураженный и не знал, что делать. Потом снова поднялся, позвонил и спросил у Светкиной мамы:
-Я ее начальник. Не могли бы вы сказать, где именно она отдыхает и в каком отеле? У меня один очень важный вопрос к ней по работе. Вот моя визитка.
-Я вас знаю, видела несколько раз, когда Светланочку ждала в холле. И по телевизору видела вас обоих. Вот копия ее путевки. А где там и что, я не очень-то разбираюсь, тут по-русски только ТЕЗ-ТУР написано.
-Одна она улетела? – как бы между прочим спросил Порох.
-Да вроде с подругой там хотела встретиться. С француженкой одной, часто переписываются они в соцсетях.
    Порох поблагодарил и пошел вниз. И только сейчас огляделся. Дом обычный и подъезд. Могла бы со своим окладом и получше что-нибудь выбрать. Да и жить могла отдельно от родителей, не малолетка какая-то. И почему я так злюсь, как будто у меня пирог прямо изо рта отобрали? Я ведь даже не помню, хорошо мне с ней было в постели или нет, думал Порох и почему-то улыбался себе под нос.
    Сразу после встречи и приема иностранных инвесторов он позвонил деду и сказал, что вымотался и хочет неделю отпуска.
-Вот-вот, отдохни! А то ведь два года в отпуске не был. И не неделю, а больше.
-Ладно, как получится, – сказал Порох и забронировал себе номер в том же отеле, что и Ковалева. А потом сказал Коляну, чтобы тот купил ему одежду для отпуска.
-Потом и тебя отпущу, не бойся.
-Так ты к ней летишь? – спросил друг.
-Ну как бы да. Если она опять не сбежит. Вот же бабы, вечно у них в башке чёрт знает что.
-Так что, псих оказался прав?
-Да шут его знает. Но раздражение отпустило. Хотя, конечно, злюсь на нее неимоверно, но только потому, что убегает.
-И, правда, так любишь?
-Да откуда я знаю! Не понял еще. То, что было после ресторана совершенно не помню. Хочу проверить.
    Колька заржал, но тут же заткнулся:
-Ладно, поезжай. Но будь на связи, а то я тут могу поплыть.
-Ты, если что, к Фадеичу обращайся, он как начальник производственного отдела лучше всех тут все знает.

-Ты с дуба рухнул? Зачем прилетел?! – воскликнула пораженная Ковалева, когда попыталась выйти из номера в отеле. Но Порох не выпустил ее, затолкал обратно и закрыл дверь.
-Боже, что это на тебе? – удивилась она.
-А что, гавайская рубаха и шорты. Прекрасного жёлтого цвета. Мы ж на курорте как-никак.
-Ты в своем уме? Тут никто так не ходит. Быстро сядь, я закажу тебе нормальную одежду.
  Порох, чрезвычайно довольный, уселся в кресло нога на ногу и налил себе тоника:
-Хорошо устроилась. Я вот тоже в кои-то веки решил отдохнуть. У твоей мамы все разузнал.
-Ты домой ко мне ходил? Больной.
    Она сделала заказ, и через 15 минут ему привезли белоснежные летние джинсы и такую же рубашку навыпуск.     
-Ты посмотри, и размер угадала.
-Чего тут угадывать, обычный русский слон – рост 180, размер 56, нога 44.
-Это точно любовь, – сказал Порох, разглядывая ее сквозь прозрачный бокал.
-Переодевайся, – буркнула недовольно Ковалева. Порох стал снимать рубаху.
-Не здесь! Иди в ванную!
-Зачем? Ну ладно, ладно, иду.
    Когда он вышел весь в белом, глаза ее на мгновенье расширились, хотя она тут же отвернулась.
-Нравлюсь? – самодовольно спросил Порох и сам же ответил, – Конечно, нравлюсь. Куда идем?
-На обед.
    На них оборачивались. Ковалева знала, что все смотрят на Пороха, а Порох гордился тем, что его спутница привлекает мужчин.
-Имей в виду, – сказала Ковалева, пока они ждали официанта, – Тебе ничего от меня не обломится.
-Пообедать-то вместе можно? И на море сходить?
-Можно. Но больше ничего.
-Ладно, там видно будет.
-Ничего видно не будет, заруби себе на носу. Где такую стрижку делал? Что-то раньше я за тобой ничего подобного не замечала.
-Нравится? К крутому барберу ходил, Колян мне его подкатил.
-Завьялов? Он что, все знает?
-Ну, как бы да. Но все в рамках приличий.
-Какой же ты придурок!
-Почему? У нас же вроде как любовь.
-Какая любовь? Очнись! И откуда только этот твой псих свалился на мою голову?
-Я ж тебе говорил, я сам его нанял, чтобы он причину моей раздражительности выявил. Вот он и выявил. Так что не сопротивляйся, я от тебя не отстану. Ты пойми, мне деваться некуда, тут я человек подневольный, что природа продиктовала, и что подсознание выдало – я обязан выполнять, иначе кирдык мне наступит.
-Не прикидывайся убогим – "мы сами не местные"!
-Светик, давай обедать, у меня живот сводит, так кушать хочется.
-Какая я тебе Светик! Светлана Викторовна! Ешь, голодный слон. Кушать ему, видите ли, хочется. Ты что, пятилетний? Кушать – что за детский сад?
    Потом они цедили коктейль под навесом.
-А купаться пойдем? – спросил Порох, поглядывая на Ковалеву и прикидывая, какая она под своим ультрамариновым парео. Вот же черт, ничего под ним толком не видно, да еще и длинное, ниже колен. 
-Отдохнем и пойдем. Но сначала в бассейн. На море потом, позже. Сейчас сильные волны.
  Она встала и потянулась за корзинкой с фруктами, так что Порох без труда одним движением развязал ее парео, и оно плавно соскользнуло с Ковалевой, которая без него осталась в достаточно откровенном купальнике бикини. Она возмущенно обернулась на Пороха, но ничего не сказала, увидев его восхищенный взгляд. Ей пришлось нагнуться, чтобы подобрать свою накидку, но Порох встал и обнял ее:
-Зачем тебе прятать себя?
-Хватит, люди вокруг! – пыталась она увернуться от его поцелуев.
-Давай не пойдем на море, и в бассейн не пойдем… – шептал он ей, а потом подхватил и понес по лестнице на второй этаж в свой номер.

-Ты своему Петьке хотя бы спасибо передай, – сказала Пороху Ковалева, причесываясь утром перед зеркалом.
-Я ему оплатил все по договору. Чего еще?
-Это ж все-таки нестандартная ситуация.
-Да он только с подсознанием и работает. Это тема его диссертации.
-Но ведь он тебе не просто формально что-то объяснил, он тебе конкретно на меня указал.
-Потому что дистанционно наблюдал за всеми моими совещаниями и нашими с тобой драками на правлении. И сказал, что там черным по белому все было ясно с первой же минуты.
-Ничего себе. Это значит, мы с тобой полные олухи.
-Выходит, что так. Ну, куда ты так рано встала? Иди ко мне.
-Сегодня же правление, мне подготовиться нужно.
-Только не грызи меня сильно перед директорами, потом в кабинете лучше все выдашь.
-Так все уже знают, что мы расписались. Выскажут, что я мужу поблажки делаю.
-Пусть высказывают. Дед им быстро рты заткнет на эту тему.

                ***

Часть 2. Next

***
-Светка, признайся, ты ведь, в отличие от такого придурка, как я, с самого начала прекрасно осознавала, что влюблена в меня,– спросил как-то Порох свою жену. 
-И что? Я же не виновата, что ты настолько твердолобым окажешься, что даже психиатра наймешь.
-Но почему ты так мучила меня? Я злился неимоверно, когда ты меня перед правлением чуть ли не мордой об стол мацала.
-А нечего было игнорировать то, что на поверхности лежало.
-Да на какой поверхности? И что именно там лежало?
-Вспомни, я хоть раз перед тобой непричесанной показывалась, или одетой кое-как, или неприлично вела себя? Всегда и все было строго в рамках профессиональной этики.
-И что? Это ты любовь так проявляла? А я типа не замечал очевидного? Да у нас все бабы в офисе как конфеты всегда одеты-причесаны, пальцем помани, тут же в постель с тобой прыгнут.
-Вот именно! Одна я не такая!
-Ну ладно, ладно, только не злись.
  Порох прекрасно знал, как улестить свою жёнушку, начинал целовать её всю сверху донизу и обратно. Светка всегда поддавалась. Не имелось у нее защиты против его приёмчиков. А он, сколько ни целовал ее, никак не мог надышаться ее запахом. Слишком чисто и часто она в душе мылась, поэтому на коже у нее оставались лишь едва уловимые флюиды. Он даже иногда подумывал, а не просить ли ее, как Бонапарт просил Жозефину перед своим приездом – не мыться три дня. Светка, конечно, послала бы его с такой просьбой куда подальше, но он нашел выход – иногда дышал ее футболкой из сумки после фитнесс центра, когда она еще не успела в стирку форму свою отправить. Если бы она заметила это, наверняка по шее ему надавала бы и извращенцем назвала. А ведь он всего лишь очень любил ее запах. 
  Однако последнее время он замечал, что на работе она слишком напряжена. Даже обнять себя не давала, хотя все знали, что они женаты.
-Слушай, Колян, – спросил он все-таки у своего зама и лёбшего дружка в одном лице,– Вот скажи мне, почему Светка на работе все время злится на меня?
-А дома? – спросил Колька, не отрываясь от компа и разгребая там данные для отчета Правлению.
-Дома всё лучше некуда. Просто любовь-морковь, о которой только мечтать.
-Странно. Может, это у нее стратегия такая? Чтобы никто не упрекнул ее в предвзятости к тебе, как к мужу.
-Думаешь? Она вроде бы тоже такое говорила. Однако сдается мне, что злится она по-настоящему.
  Порох не знал, чего хочет – то ли того,