– Но не много о своём прошлом я помню.
- Очень любопытно.
- Наверно, как и многие, Вы не поверите. Но я Вам расскажу. О своём прошлом я знаю из видений, которые открывались мне во снах: Зелень, всё зелено. Представьте себе огромные, вечно зелёные леса, практически вся планета утопает в зелени. Дни длятся вдвое дольше, чем на Земле, а ночь коротка, но прекрасна. Животных не делят на домашних и диких, ни кто не знает этих понятий, все животные послушны и одновременно независимы от людей. Здесь нет ни бедных, ни богатых – все люди равны. Правительство на этой планете не нужно, да и о власти здесь ни кто не думает. Пищи хватает всем, потому что ни кто не берёт больше чем ему нужно. А вечно зелёные леса всегда полны ягодами и грибами, фруктами и овощами, которые ни кто и не подумает выращивать специально. Здесь нет денег и золота, здесь ценят солнце и время, отведённое им для жизни. Здесь нет болезней, здесь люди просто умирают.
В каждом видении я вижу себя мальчиком, гуляющем по лесу. Я подхожу к ручью, пью холодной воды и бегу к родителям, что бы поделится радостью, я нашел куст с ягодами, которые ещё не видел и не пробовал. У меня в руке ветка с ягодами, на верхушке которой удивительный цветок. Добежав к отцу я радостно рассказываю о своей находке и даю попробовать ему ягод. Папа говорит, что таких ягод он ещё не пробовал, и я окрылённый находкой продолжаю свой путь. Добежав до мамы, я вручаю ей цветок с неизвестными лакомствами и просыпаюсь.
Врач уже давно стоял у двери и ждал окончания рассказа.
- Вот. – Он протянул коробку Пруденсу.
Из коробки он достал две резиновые шапочки соединённые бесчисленным количеством проводов, и какими - то приборами.
- Одевайте. – Пруденс с улыбкой протянул ко мне одну шапку.
Натянув шапку на голову, всё затрясло, словно началось землетрясение, я хотел было выбежать из комнаты, но тело было мне не подвластно и я не смог даже встать.
Мои глаза стали привыкать к тьме. Я шел среди множества людей, молодых и пожилых, идущих друг за другом как цыплята. Вдалеке виднелся яркий свет в виде точки.
Свет вспыхнул, и я перенёсся в место, где шла война. Я стоял в полуразрушенной комнате, и смотрел сквозь пустую раму окна. Взрывы и выстрелы заглушали крики и вопли детей и женщин, которые бежали неизвестно куда, что бы спастись. Сразу я не обратил внимания, но на подоконнике под пустой рамой стоял неимоверной красоты цветок в глиняном горшке: по тонкому изгибу стебля были небрежно разбросаны яркие листья, которые тянулись вверх к фиолетовому бутону совершенной формы. За окном разрывались снаряды, после каждого взрыва, стены немного распадались, и пыль с потолка посыпала листья цветка. Я сделал шаг к цветку, стены затряслись ещё больше, и с потолка рухнула балка прямо передо мной. Я попытался обойти балку, но снаряд попал ещё ближе, и стена за мной рухнула полностью, скрыв меня под обломками…
Мои глаза стали привыкать к тьме. Я шел среди множества людей, старых и малых, идущих друг за другом как солдаты. Вдалеке виднелся яркий белый свет в виде круга. Свет был всё ярче, и я мог хорошо видеть очертание людей.
- Куда мы идём? – попытался я узнать у соседа сзади.
Ответа не было, глаза его были закрыты, а на шее была обвязана петля, мне тоже, что - то сдавливало шею.
Свет вспыхнул, и я увидел место, где шла война. Я находился на улице, где не было ни одного живого человека, только тела убитых напоминали, что я нахожусь на Земле. Проходя среди руин, я видел кратеры от снарядов, гильзы от выстрелов и смерть от человека. Некоторые тела были разорваны, и я иногда видел руки или ноги, лежавшие не далеко, а иногда и далеко, от тел. Годовалый младенец лежал в вечных объятиях своей матери, а я всё шел среди руин, без мыслей в голове, но с чувствами ненависти и жалости, не справедливости и жаждой мести. Из-за угла выехал танк в сопровождении пехоты. Он безжалостно давил искалеченные тела людей. Ведь это была машина без сердца и эмоций, ему не нужно было смотреть на дорогу, ему нужно было видеть цель и идти к ней. Маленький мальчик пробежал сзади меня, но когда я обернулся, его уже не было.
Мои глаза стали привыкать к тьме. Я шел среди множества людей, седых и серых, идущих друг за другом как стадо. Вдалеке виднелся яркий белый свет в виде большого шара. Свет был всё ярче, и я мог хорошо видеть очертание людей. Глаза их были закрыты, а вокруг шеи обмотана пуповина, которая их соединяла и не давала разойтись в разные стороны.
Свет вспыхнул, и я перенёсся в место, где шла война. Я стоял посреди автострады усеянной разбитыми автомобилями и людьми. Столкновения всё продолжались, и на моих глазах, одна за другой жизни уходили в бессмысленной спешке. Через полчаса родственники погибших в отчаянном безумии сидели и ходили, лежали и плакали, кричали и молчали… Лишь один мальчишка не получил травм в этой ужасной аварии, он сидел и спокойно смотрел на происходящие. Когда я подошел к нему, он встал и пошел в лес, я больше его не видел.
И вновь мои глаза стали привыкать к тьме. Я шел среди множества людей, юных и старых, идущих друг за другом как животные. Вдалеке виднелся яркий белый свет в виде большого шара. Свет был всё ярче, и я мог хорошо видеть очертание людей. Глаза их были закрыты, а вокруг шеи была обмотана пуповина, которая их соединяла. Слепое и глухое стадо брело к свету, словно ночные бабочки, бессмысленно бьющиеся о лампу.
Свет вспыхнул, и я перенёсся в место, где шла борьба. В этот раз я перенёсся на средневековую улицу, наполненную кричащими людьми, бившими себя в грудь. Некоторые с безнадёжным взглядом, сидели, где то в углу возле дома, периодически сплёвывая кровь возле себя. Дыхание их было коротким и прерывистым, напоминавшее дыхание животного после длительной пробежки. Некоторые кричали, что - то не связанное из окон своих домов, а иногда и вываливались со второго этажа (на одном из окон я заметил тот же прекрасный цветок). Огромные чёрные оспины укрывали большую часть их тел. Всю атмосферу дополнял тяжелый, отвратительный запах. Люди бродили, ожидая смерти. Чёрной смерти…
Тьма рассеивалась, я мог всё отчётливо видеть. Свет впереди освещал как прожектор всех людей идущих друг за другом, а по сторонам колонну окружала тьма. От света исходило тепло. Люди стали снимать с себя верхнюю одежду и ускорили шаг.
Свет вспыхнул, и я перенёсся в место, где шла война. Война за жизнь. Я оказался возле деревни. Груды костей обтянутых кожей некогда именуемых людьми лежали возле главной дороги. В одном из домов открылась дверь, появился мужчина с ружьём и шести летним сыном. О чём-то тихо разговаривая, они направились в сторону леса. Оба они были неимоверно худы, а у мальчишки от голода был вздут живот. В лесу они пробыли около трёх часов, и отец, наконец, решился исполнить то, что задумал. Подойдя к сыну, он погладил его по голове и сказал, сажая мальчика на колено:
- Ты хочешь, что бы все страдания закончились, и твои братик и сестричка были сыты?
- Да конечно! – весело ответил мальчик, будто его отец сейчас скажет, как это сделать.
- Ты знаешь, что мы все тебя очень любим?
- Да папочка и я тебя люблю!
- Ты знаешь, что твоя сестричка и братик тебя очень любят? – снова спросил отец.
- Да.
- Ну что ж, хорошо. – С тяжелым вздохом сказал мужчина.
Громкий выстрел нарушил спокойствие леса.
Мальчик лежал в метре от отца, но он ещё дышал, и невинным взглядом наблюдал за действиями отца. Патрон больше не было. Мужчина, рыдая, склонился над сыном:
- Извини сынок… Извини… - еле произнёс он доставая нож.
Домой охотник возвращался с не большим количеством мяса. Дома все так обрадовались, что сразу не заметили исчезновения младшенького. Отец рассказал трагическую историю, как волк одиночка схватил малыша и перегрыз ему шею.
Вечером все кроме отца сели за стол и принялись за свежий бульон. Тишину нарушил голос старшей дочки:
- Жаль, что он не поел напоследок…
- Да, жаль… - сказал отец и спрятал покрасневшие от слёз глаза.
Свет уже слепил, и тепло превратилось в жар. Люди стали снимать с себя всю одежду и тянули меня за собой. Я пытался вырваться из узла пуповины, но меня всё сильнее душило. Уже теряя сознание, перед пламенем которое издавало свет, пуповина порвалась, и я упал на холодный мраморный пол. Люди шли в огонь и сгорали заживо.
Свет вспыхнул, и я оказался на обрыве. Не владея своим телом, я качнулся и полетел вниз. Ощущение свободного полёта. Душа ушла в пятки, всё внутри словно перевернулось. Маленький мальчик летел возле меня. Внизу были камни: огромные и заострённые к верху. На один из таких осколков я упал грудью так, что моё сердце выпрыгнуло из груди и мягко попрыгало в сторону по склону. Мальчик, как и я, напоролся на камень, сердце его полетело к моему: оставляя светлый след, который через секунду исчезал, а на месте следа росла трава – такая яркая и сочная какой я в жизни не видел. Сердце мальчишки прокатилось вокруг моего. После приблизилось ещё ближе и остановилось. Трёх сантиметров не хватило, что бы коснутся моего. Сердце мальчика вспыхнуло, и на его месте появился необыкновенной красоты цветок с тонким стеблём и таким красивым бутоном…
Открыв глаза, я увидел Пруденса, который уже снял свою шапку и пристально глядел мне в глаза.
- И что, это всё? – фыркая, сказал врач.
- Да, это всё…
- Что произошло? – отходя от пережитого, спросил я.
- Ничего. Вообще ничего. – С насмешкой сказал старый врач. – Вы несколько раз моргнули и сняли эту штуку.
- А Вы хотите, доктор? – спросил Пруденс.
- Давай, если для тебя это важно. – Старик одел «шапку» и сел на стул. Через несколько секунд встал, забрал аппарат у Пруденса и направился к двери. – Тебе больше ни чего не нужно, Пруденс?
Пруденс отрицательно покачал головой и крепко пожал мне руку на прощанье.
- Что Вы видели доктор? – спросил я в коридоре.
- Подтверждение моего диагноза. Завтра начну лечение. – Уже мрачно сказал старый и мудрый врач.
- Постойте, Вы что ничего не видели?
- А что я должен был видеть?
- Войну, эпидемию, голод!
- Я ведь предупреждал, что Пруденс владеет некой силой. Идите-ка домой, выпейте горячего чаю и хорошенько выспитесь. Хорошо?
- Хорошо…
Я ещё несколько раз навещал Пруденса, но он не мог меня вспомнить, и вообще не соображал, где находится. Через три месяца после первой встречи я хотел было навестить его снова, но проходя через парк, я остановился: посмотрел на небо – в котором золотой монетой горело солнце, которое уже несколько дней щедро согревало город, на землю – которая уже несколько дней горела ярким зелёным цветом. Я решил больше не навещать Пруденса и забыть о этом происшествие, как о несчастном случае.
Выстрадано 16 Апреля 2012 года в 01:06.
А. Дав
