Актёрское мастерство

Трудников бесплатно кормят и ночлег им предоставляют. Но примут не каждого, если не воцерковлённый – не возьмут. Ну, разве только, если прикинешься, что хочешь начать процесс своего воцерковления.
-Воцерковления? Язык сломаешь. Но работать бесплатно, да еще исповедоваться, причащаться и поклоны бить? Ты с ума сошел? Я не спрашиваю, веришь ты в бога или нет, это дело каждого и душу никто не обязан другим открывать. Но зачем тебе этим самым трудником становиться? Устройся туда же на худой конец певчим, они ж тебя знают, примут как родного.
-Нет, не то это. Я хочу изнутри их понять. Характеры, психологию.
-Понять? – Пашка даже затормозил, – Эксперимент хочешь на самом себе провести? А что, это даже интересно, с точки зрения вживания в образ какого-нибудь послушника или даже монаха.
Фима промолчал. Пока они шли, Пашка тоже ничего больше не говорил, обдумывал ситуацию.
 
    На море Пашка уехал с двоюродным братом, который был старше его на 10 лет. Именно он оплачивал все удовольствия Пашки за то, что мог тусоваться с молодыми девахами, которые так и липли к его брату. А Фима, несмотря на то, что пришлось почти поссориться с родителями, подал прошение и был принят в церковь трудником до середины августа.
    Решил он так после того случая в ночном клубе. Сначала просто поймал себя на том, что думает о той девочке. Потом стал думать о ней постоянно. Через знакомых пацанов, с которыми когда-то пел в церковном хоре, узнал о ней если не всё, то многое. Сведения оказались противоречивыми. Кто говорил, что она избалованная дочка богатых родителей, что отец ее чуть ли не мафиози. Кто говорил, что напротив, она очень скромная, потому что растила ее родная тётя, а родители занимались бизнесом, и им было не до нее. Но главное, он узнал, что она этим летом никуда не уезжает и собирается помогать своей тётке в той самой церкви. Тётка ее много лет являлась помощницей и распорядительницей всех бытовых и мирских дел тамошнего батюшки.
    Отец Фимы, как оказалось, знал бизнесмена Чиркова и на вопрос Фимы о нём сказал, что в свое время Чиркова и правда считали криминальным, но он каким-то образом очистил свою репутацию, спонсировал несколько важных социальных проектов и сделал значительные благотворительные вливания в детский лечебный центр. Про дочь Чиркова отец Фимы ничего не мог сказать, зато мама рассказала Фиме, что Соню приглашали стать певицей чуть ли не в Венскую оперу, но она осталась в Питере и поступила в тот же вуз, что и Фима. Правда, на год позже Фимы и учится пока еще только на первом курсе. Это известие привело Фиму в волнение, которое он сумел скрыть от своей матери, не зря же он был хорошим актером.
    Что-то цепко держало Фиму и не отпускало. Поэтому он вздохнул с облегчением, когда его приняли трудником. Но увидел он Соню только через три дня после того, как начал работать. На плечах у нее был завязан узелком лёгкий газовый платок, чтобы при входе в церковь быстро надеть его на голову. За Фимой закрепили садовые работы на участке вокруг церкви. Он не имел в этом опыта, но руководил им и еще одним пареньком опытный садовник, Иван Сергеевич, который не являлся церковным человеком и даже в бога не верил, а работал по найму за приличную оплату. Поэтому все делал качественно, со знанием дела, и от трудников многого требовал. Впрочем, по правилам они могли выбирать, чем заниматься, у них имелось много поблажек из-за того, что работали они бесплатно. Напарник Фимы часто волынил, но Фима стойко старался выполнять все задания Ивана Сергеевича. Он не хотел, чтобы его выгнали.
    Соня по поручению своей тёти вместе еще с одной девочкой занималась украшением алтаря и поддержанием чистоты. Они мыли окна с ценнейшей мозаикой и счищали нагар от свечей.
    Увидев Фиму, Соня сначала застыла на месте, а потом побежала прочь, быстро семеня в длинном и достаточно узком темном платье. Газовый платочек ее развязался и упал с плеч, его подхватил ветерок, и платок зацепился за кусты. Фима подхватил его, нагнал Соню и остановил, взяв ее за локоть. Но, глядя на нее, он не сразу смог заговорить. Она также не произнесла ни слова и лишь испуганно смотрела на него.
-Здравствуй, Соня! Ты помнишь меня? – наконец спросил Фима, не отпуская ее локоть.
-Да, я помню. Мы пели вместе. Очень давно.
-Всего 6 лет назад.
Она молчала, опустив глаза.
-Почему ты убегаешь? Боишься меня?
-Нет, просто… так нужно.
Она попыталась освободить свой локоть, но Фима схватил ее за другую руку:
-Почему? Давай поговорим!
-Отпустите меня, мне нужно…
-Не отпущу, – сказал Фима и повел ее за собой, крепко держа за запястье. Какое тонкое, подумал Фима и взглянул на Соню, семенившую рядом с ним.
Он подвел ее к широкой скамье, находившейся за беседкой густо обвитой плющом. Усадив свою пленницу, Фима взял ее за плечи и склонился к ней:
-Объясни, почему ты убегаешь от меня.
-Я не могу…– пролепетала она.
-Ты была влюблена в меня, когда мы пели с тобой дуэтом?
Она покраснела, но кивнула.
-А сейчас? – спросил Фима.
Она закрыла лицо руками.
-Скажи! – потребовал Фима.
-И сейчас… – едва слышно произнесла она.
-Почему не искала меня? – спросил он, потянул ее за руку, чтобы она встала, и обнял.
-Я искала… даже в тот же вуз поступила, чтобы видеть тебя хоть иногда.
-Я тут вспоминал, думал и понял, что после нашего с тобой дуэта я ни в кого так и смог влюбиться. Потому что ты – моя первая и единственная любовь.
-Тебе легко такое говорить, ты ведь отличный актёр. Нам преподаватели тебя в пример ставят.
Фима завел ее в беседку, оценив перед этим плотность плюща, обвивавшего открытые проемы:
-Неужели ты не способна отличить актерскую игру от настоящих чувств? Посмотри на меня, в мои глаза, почувствуй мой пульс, сердцебиение – это никакое актерское мастерство не способно имитировать.
    Иван Сергеевич поймал их на месте преступления, когда они целовались в беседке:
-Ну ладно, я – атеист и просто наемный садовник. Но ты зачем трудником устроился? Чтобы шашни тут тайком разводить? Другого места не нашел?
    Соня спрятала раскрасневшееся лицо на груди Фимы, который сказал:
-Иван Сергеевич, надеюсь, вы нас не выдадите? Я освобожу место трудника и повинюсь перед батюшкой. Просто мы с Соней никак не могли встретиться, это единственное место для нас.
-Ладно, ладно. Сонечку полюбить – совсем не грех. В этом я тебя понимаю и полностью поддерживаю.

                                                              ***

© Copyright: Марк Шувалов,
    декабрь 2022