топот ног.
«Нет, это происходит не со мной!» – билось в моей вдруг отупевшей голове. Я представил себя на конце четвертого десятка лет жизни удирающим от полиции, прыгающим через заборы с охапкой цветов в уже чужой, по сути, стране. Эта картинка меня буквально парализовала, на несколько мгновений лишив воли, сил и способности соображать. Свистки и топот ног продолжались. Я приподнялся на локте и, вытянув шею, постарался разглядеть происходящее. Сашка, буквально продираясь через густые заросли роз, пытался оторваться от бегущих за ним полицейских.
«Попали!» – мелькнуло в голове. Сердце взорвалось и опять застучало молотом по ребрам. Я поджал ноги и затаился под кустом. К счастью, мой друг меньше всего задумывался об экологии и несся напрямую через клумбы, вызывая огонь на себя как настоящий партизан и уводя от меня патрульных. Те же, то ли оберегая казенную амуницию, то ли жалея газон и растения, вынуждены были делать крюк в несколько десятков метров. Улучив момент, я сгреб срезанные розы в охапку и ползком добрался до скамейки с классиками. Приподнявшись и выглянув через плечо основоположника марксизма, я разглядел светлую Сашкину рубашку, мелькавшую среди деревьев соседнего парка.
«Там же высоченный забор!» – мелькнуло и затерялось в голове. Пригибаясь, я рванул в обратную сторону.
Идти напрямую к месту встречи было опасно и я вынужден был, постоянно оглядываясь и прячась, сделать крюк в четыре квартала, чтобы обойти громадный комплекс правительственных зданий. Меня продолжало трясти, пот с лица я стряхивал, мотая головой как собака, сердце по-прежнему бухало и ломало ребра. Зайдя поглубже в темный парк, я засунул цветы под ближайшую скамейку, отряхнул, как мог, свои брюки и рубашку и небрежно, насколько это мне позволял мой артистизм и дрожащие колени, направился к кинотеатру.
«Вы не подскажете, как пройти в библиотеку?» – незабвенная фраза Вицина из «Операции «Ы», пришедшая в голову так некстати, вызвала приступ нервного, истерического смеха. Я не сумел сдержаться, мне удалось только приглушить его.
IV
У оговоренного места Сашки не было и это меня чрезвычайно встревожило. Только бы он не затеял драку с полицейскими! Зная буйный нрав товарища и его отношение к «полицаям», этого исключать было нельзя. Мысль о том, что и как я буду объяснять его жене, жгла грудь и разрывала мозг. Выплеснувшийся адреналин требовал немедленно идти искать патруль и любыми способами отмазывать друга.
Я прикурил сигарету и решил поискать его с другой стороны кинотеатра. Там было темно, тихо и страшно. Неужели Сашку все-таки взяли? Стараясь не производить ни звука и по-солдатски пряча огонёк от сигареты в кулаке, я крался по тропинке, напряженно вглядываясь в углы и тени. Невообразимый грохот, вдруг раздавшийся сзади, пребольно ударил по и без того вздернутым нервам. Сердце опять ухнуло и куда-то пропало. Инстинктивно пригнувшись и вжав голову в плечи, я резко обернулся. Гремела откинувшаяся крышка мусорного контейнера, из которого показалась Сашкина голова с неизменной сигаретой в зубах.
– Бл…! – вырвалось у меня.
– Я же говорил тебе, не ссы, прорвемся! – он протянул мне цветы и вылез. – Хорошо, что пустой оказался. – Сашка заглянул в контейнер и плюнул в него.
– Ну, ты даешь! – я сделал глубокий вдох после испытанного шока и ко мне вернулась связная речь. – Как ты от них смылся?
– И опыт, сын ошибок трудных... – процитировал он классика. – А где твои?
– Спрятал. Там, – махнул я в сторону рукой. – А вот ножницы потерял, – я похлопал себя по карманам. – Наверное, у кустов оставил. Вот, зараза!
– Светка мне за них яйца оторвет. И тебе заодно. – Сашка деловито отряхнулся и, подумав, добавил, – нет, тебе голову. Завтра купишь ей новые, фирменные.
Оглядевшись и убедившись в своей безопасности, мы вышли из темноты и я, наконец, смог разглядеть нас обоих. Брюки и рубашка моего друга напоминали одежду главных героев из картины «Бурлаки на Волге». Левая штанина висела лохмотьями от кармана до колена, повсюду были следы от шипов. Восстановлению они явно не подлежали. Я был не столь жалок, но мои любимые светло-серые брюки на коленях и по бокам были характерного грязно-зеленого цвета. «Тоже на выброс», – с сожалением подумал я, пытаясь очистить их от грязи. Руки, изодранные в кровь по локоть, саднили.
– Где это ты так умудрился? – я распахнул штанину друга.
– Через забор перелезал, за пику зацепился.
– Понятно. Идем за моими цветами. Еще бы отыскать их...
Несмотря на темень, я нашел нужную скамейку достаточно быстро. У Сашки было четыре розы и у меня четыре.
– Самое то! – одобрительно кивнул Сашка. – По три Ленке от каждого из нас и по одной Светке. Тоже от каждого из нас. Но уже утром. Иди лови тачку, я тут побуду, чтобы народ не пугать.
«Бомбила», увидев Сашку в лохмотьях, чуть было не сбежал без машины, но мой друг махнул перед его носом своей старой ксивой с крупными буквами МВД и тот покорно сел обратно за руль. Через несколько минут мы подъехали к нужному дому. Мое сердце, уже было успокоившееся, опять начало бить во все колокола. На четвертый мы этаж взбежали как пятиклассники. Оставив цветы на подоконнике лестничкой площадки (сюрприз так сюрприз!) и еще раз скептически оглядев друг друга, мы подошли к нужной двери. Сашка нажал кнопку звонка. Никто не отозвался. Он длинно позвонил еще раз. Тишина. Я трижды ударил в дверь кулаком – если в квартире никого нет, громкий стук никого не разбудит и не напугает. Мое возбуждение и предвкушение радости от встречи с другом, которого я не видел много лет, постепенно уступало место разочарованию и какой-то неясной, отчаянной обиде.
– Кто там? – знакомый голос не сулил нам ничего хорошего.
Едва сдерживая рвущийся от возбуждения крик, я радостно завопил:
– Сто грамм! Открывай, Ленка! Чувак из Москвы приехал!
Послышался звук открываемой двери.
– Слава богу, дома! – облегченно вырвалось у меня.
В дверном проеме показалась Ленка. Щурясь от света лампочки на лестничкой площадке и придерживая руками халат на груди, она недовольно посмотрела на нас.
– Мальчики, кажется, вы забыли, что нам уже не по восемнадцать...
***
– Ну и ладно! – прервал долгое, тягостное молчание Сашка, когда мы уже шли по улице. Он зло, с досадой выдрал одну розу из букета, который я нес, переломил стебель пополам и отбросил цветок сторону. Прикурив сигарету, удовлетворенно закончил, – зато моей Светке достанется букет из семи роскошных роз!
А я вдруг с тоской осознал, что это была моя последняя встреча с Ленкой...
*Фотография из интернета
