Гольцев

заметив дыры, грязь, кровь и порезы, мог привязаться, и она сняла.

Дождь кончился. Раздавленная алая пачка застыла под колесом, в парадной сыро, в коридоре темно. Мимоза надевала халат, а Гольцев, отвернувшись к окну, впервые за день с удовольствием выпил рюмку плохого коньяку.

Впервые в жизни Куры-Гуси с наслаждением напился допьяна и лег спать с Деникиным, с человеческой собакой...

А чем в этот момент занимался Краевский? Скорее всего, строил планы...

. . . . . . .