Гидра

его месте появляются два новых. Саричев пошарил рукой в подсумке. А затем с ужасом посмотрел в него – он был пуст, автомат превратился в ненужную железяку. «Спаси их! Спаси! Ради тех, кого ты подарил Афгану…»
- К машине! – Крикнул он. – Все к машине, живо!!!
Но его сорвавшийся голос, проглоченный рёвом детонирующего пороха, щёлканьем уже близких челюстей, крысиным писком и азартными криками пацанов, никто не услышал. Разве могли они сейчас думать о бегстве? Они в своих руках чувствовали силу – оружие, которое стало горячим от непрерывной работы. Оно им давало азарт. Кто кого? Это были всего лишь восемнадцатилетние пацаны, которые еще несколько лет назад играли в войнушку и мечтали пострелять из настоящего оружия. Они еще не знали, что такое прикосновение Смерти. А Саричев знал, что это. Максимум, через минуту закончатся боезапасы у остальных и еще через несколько секунд армия зубастых тварей будет здесь.
- К МАШИНЕ, МАТЬ ВАШУ!!! - Заорал он, расталкивая обезумевших пацанов.
ПРАВИЛЬНО! С ТРЕХ СТОРОН НАПАДАЮТ, ЛИШЬ С ЧЕТВЕРТОЙ НИКОГО… И ТАМ НАХОДИТСЯ МАШИНА.
Антон опять глянул в сторону караулки. Картошка, которая выползла из нее, миновала внутреннее ограждение и мчалась к стреляющим. Ей оставалось преодолеть чуть более пяти метров. Он с недоумением посмотрел на молчащий автомат, перебрал магазины в подсумке, и только после этого к нему пришла мысль о бегстве. Он с криком бросил бесполезное оружие и побежал к машине. Его крик разбудил остальных. Они, как по команде, глянули в ту сторону, куда только что глядел Антон. Прозвучало еще несколько коротких очередей и все, боезапас иссяк. Все магазины были пусты.
«СПАСИ!»
Он понял, что пока пацаны еще соображают, бежать им к машине или нет, твари настигнут их до того, как до них дойдет мысль о спасении бегством. И только он сможет отвлечь внимание челюстей на себя. Кое-что он ещё мог исправить на этом свете.
- К МАШИНЕ!!! – Закричал он, а сам устремился в обратную сторону, к картошке, выползшей из караулки, прямо в раскрытую пасть Смерти.
Он, стиснув зубы, стерпел, когда маленькие, но очень острые и сильные челюсти вонзились в его ноги, и продолжил свой путь. Его расчёт оказался верным – твари ринулись к добыче, самой пришедшей к ним. Парни только сейчас осознали, что их начкар дал им шанс, и ринулись к машине. Антон уже сидел там, открыв обе двери с одной стороны, и ожидал остальных. Конечно, ужас сотрясал его внутренности, но он был далек от того, чтобы закрыться одному от надвигающейся смерти. Он оказался последним, кто видел старшину в живых, и как он закончил свою жизнь.
Пиночет упал прямо на упругие тела клубней, потому что его ноги были разодраны, и тело потеряло опору. Он лишь успел заметить спины пацанов. Значит, они спасены. Мир живых оградился от старшего прапорщика Саричева плотными черными ставнями. Смерть проглотила освежеванный сухарик.
Картошка со стороны первого поста настигла беглецов, которые были уже в трёх метрах от машины. Эти биологические убийцы точно следовали заложенной в них программе – в первую очередь лишали жертву подвижности. И поэтому сразу же вгрызались в то, что придавало движение – в ноги.
Десяток челюстей раскроили икроножную мышцу на правой ноге Чижа. Он не смог оттолкнуться от земли, разогнуть стопу, и поэтому споткнулся, и упал. Бегущие за ним Геша и Кит зацепились за его тело и упали тут же. Всех троих в несколько секунд растерзали до костей. Тёпа упал потому, что ему перекусили ахилловы сухожилия и он покатился кубарем по земле. Когда он остановился, у него уже не было ног.
Троф вскрикнул, потому что в его бедро вонзилась самая настоящая пила, но останавливаться он не стал – он тоже видел, что было с теми, кто останавливался или падал. Превозмогая боль, он сделал еще несколько прыжков и запрыгнул в машину, оглянувшись. «Все мертвы»! – он захлопнул за собой дверь.
Антона как будто кто-то толкнул и прошептал в ухо – чего ты ждешь?! Он захлопнул железную дверь. Через доли секунды в нее с глухим стуком ударилось несколько маленьких тел убийц. Троф продолжал кричать, пытаясь сбить ладонью грызуна. Но клубень цепко держался своими ростками-щупальцами за человеческую конечность. Круглые бешеные глаза победоносно глядели на свою жертву, и хищно вытянутый рот величиной с половину тела со скоростью швейной машины разрезали кожу с черными волосами, разрывал подрагивающие волокна мяса. За тварью оставалась кровавая неровная канава, из которой торчало что-то похожее на мелко порезанный и политый кетчупом бекон.
Наконец Троф ухитрился схватить упругий клубень, под дряхлой шкурой которого играли маленькие, но жесткие мышцы, размахнулся и со всей силы ударил его о приборную доску, отбив себе пальцы. Грызун рассыпался на несколько частей и остался лежать на полу. Там они, каждый по отдельности, словно расчлененный труп из фильма ужасов про оживших мертвецов, шевелил ростками и дергался. Троф нетронутой ногой стал топтать эти останки. Из длинной неровной раны торопливым ручьем текла разогретая кровь. Он красными и влажными от слез глазами посмотрел на Антона:
- Нужно перевязать…
Антон стянул с себя китель и разорвал его на части. Так же он поступил и с майкой. Потом глянул на Трофа:
- Я готов.
Троф руками поднял свою покалеченную ногу, чтобы Антон смог её перевязать. Стиснув зубы, он зажмурился и застонал. Когда Антон уже заканчивал, он кричал от боли. Так продолжалось, пока Антон неумело накладывал повязку из разных кусков материи. Они тут же темнели и пропитывались насквозь.
- Всё! – Сказал Антон и вытер о штаны свои руки.
Троф буквально бросил свою ногу. Что-то зашипело сзади, и машина покачнулась. Фыркнуло с другой стороны, машина дернулась. Антон завертел головой.
- Покрышки, суки, грызут! – Пояснил Троф.
Что-то заскрежетало под днищем, послышалось журчание и резко запахло бензином.
- Отлично! – Воскликнул Троф. – Теперь еще и без бензина остались! Теперь точно никуда не уехать…
Антон вскрикнул и инстинктивно прикрыл скрещенными руками лицо, потому что увидел, как снизу вверх по стеклу поползла масса картофеля. В кабине стало темно. Сотни немигающих глаз уставились в ее глубину. Шевелились белые ростки, как черви, тонкие и острые зубы скоблили стекло и железо, издавая душераздирающий скрежет.
ГОСПОДИ, ЕЩЁ НЕСКОЛЬКО МИНУТ, И ОНИ РАЗЪЕДЯТ МАШИНУ! ОНИ ПРОСТО СОЖРУТ МЕНЯ!
Он больше не смог выдержать этот скрежет, взгляд сотен глаз, излучающий страх и вид раскрывающихся вытянутых ртов с двумя рядами маленьких треугольных зубов. Мужество покинуло его, и он завизжал.
Еще бы немного, и он смог сойти с ума, но этого не случилось. Сильнейший удар в переносицу выбил сноп искр из глаз Антона. Боль пронзила его до самых кончиков пальцев и вышвырнула ужас из мозга.
Антон открыл глаза и затряс головой, как боксер, пытающийся скинуть с себя состояние нокдауна. Из обеих ноздрей потекла кровь, пачкая оголенные кровь и живот, впитываясь в штаны. Когда он очухался, то увидел перед собой лицо Трофа. Тот устало подмигнул ему:
- Ну, успокоился?
- …Спасибо. – В глазах Антона мелькнула злость, но она тут же пропала, когда он заметил в глубине глаз Трофа такой же страх и отчаяние. Правда, он был властен над собой.
Он опять посмотрел на шевелящуюся массу, облепившую машину, и ощутил, что желудок может повторить свой танец буги-вуги, исполненный на ура утром в части.
- Держи себя в руках, - пробормотал Троф, - иначе я тебе башку оторву… Нельзя сопли пускать. Машина вряд ли куда уедет, но пока мы в безопасности. Будем ждать помощи.
ГОСПОДИ, ВСЕ ЖЕ МЕРТВЫ!!! ИХ БОЛЬШЕ НЕТ… ГЕША… МЫ ЖЕ ДОЛЖНЫ БЫЛИ СКОРО СТАТЬ ФАЗАНАМИ! ТЫ ВЕДЬ ХОТЕЛ НАУЧИТЬ МЕНЯ ИГРАТЬ НА ГИТАРЕ…
- А что нам сейчас делать? Троф!
Троф запрокинул голову и часто дышал. Его глаза под закрытыми веками дергались.
- Ты спишь?.. Ну, спи…
ЧАСТЬ II

ЗА ГРАНЬЮ ЖИЗНИ

Он повернул голову в сторону караулки, но из-за клубней, облепивших машину, ничего не было видно. Зубы продолжали скоблить стекло.
ИНТЕРЕСНО, А ВЫДЕРИЖТ ЛИ СТЕКЛО ЭТИ ЗУБЫ?
Антон сжал кулаки и зажмурился, чтобы отогнать нахлынувшую волну самосожаления, а потом дотронулся до носа, который тут же отозвался болью. Он опух и стал похож на хобот слона. Видимо, Троф сломал его. Правда, был один плюс – кровь уже перестала идти из него, и ее неровные дороги на груди и животе стали подсыхать и трескаться.
- Ничего, главное – ждать! – Пробормотал Антон. – Кто-то ведь должен приехать сюда. Здесь всё-таки дивизионные склады горючки!
Он захотел прислониться к стеклу, но соседство с жаждущими его плоти тварями не прельщало и он, опустив голову на грудь, закрыл глаза. Однотонное скобление зубов слилось в шорох, и уже не пугало. В следующее мгновение любой звук перестал беспокоить его. Недаром говорят – человек такая скотина, что привыкает ко всему.
…Что-то разбудило Антона. Он с трудом выкарабкался из черной ямы сна и кое-как разлепил одеревеневшие веки. И тут же вздрогнул, потому что увидел прямо перед собой эти фиолетовые дьявольские глаза, окружавшие его вокруг. Потом он медленно осознал, какие события произошли в этот сумасшедший день, и тяжело вздохнул. То, что разбудило его, опять повторилось. Это был слабый голос Трофа:
- Пить…
- Сейчас, подожди! – Антон очухался окончательно и стал оглядывать внутренности машины.
Оживились и защелкали челюстями расслабившиеся клубни. Стянутая засохшей кровью кожа на груди и животе затрещала, кое-где из нее вырвались волоски. Антон поморщился. В кабине было ужасно душно, жарко и приторно воняло кровью. День был на исходе. Солнце нагрело автомобиль, и он стал похож на большую духовку.
Под передним сиденьем стояла полиэтиленовая канистра, наполовину наполненная водой. Антон достал ее, открутил крышку, налил в нее теплую, с горьким привкусом пластмассы, воду, и протянул Трофу. И только в этот момент заметил, как тот был бледен. Кожа на его лице была неестественно белой, и как будто восковой, полупрозрачной, отчего вены под ней казались вытатуированной в виде паутины. Губы были синими, сухими и растрескавшимися, будто он побывал в Сахаре. Он тяжело поднял руку, взял крышку, медленно поднес ее ко рту и резко опрокинул внутрь, сделав один большой глоток, после чего поморщился.
- Еще! – Выдохнул Троф.
Антон под внимательные взгляды кровожадных тварей налил еще пару таких крышек и выпоил их сослуживцу. Тот посмотрел на клубни, окружившие их машину, как пчёлы свои соты:
- Твари! Суки… Откуда они взялись? Ведь всю часть, падлы, сожрали. И город, наверное… – Он перевел смертельно уставший взгляд на Антона. – Мы, кажется, неправильно наложили повязку…
Он опустил взгляд на ногу, где сквозь материю перевязки сочилась свежая кровь.
- Давай перевяжу! – Антон потянулся к нему.
- Да не надо… Это уже не поможет. Игорь, ты прости, если что не так… Сам понимаешь, что не ради удовольствия вас пинали - служба такая…
- Да всё нормально!
- А сейчас каюк всей нашей службе… весь батальон соломенный дембель получил с цинковыми чемоданами. Эх, бляха, ведь до дембеля чуток оставался! Я был бы дома… Ёба, я ж не хотел так закончить свою жизнь…
Его дыхание прервалось, он зажмурился, отвернулся к окну и засопел носом. Его плечи стали