Дашка

была худенькой и достаточно высокой. Глядя ей вслед, нельзя было даже подумать, что она беременна. Очаровательное личико, с чуть раскосыми зелеными глазами, нежной кожей, красивым изломом губ тонуло в непослушных рыжих кудряшках. Приветливая улыбка открывала прекрасные ровные зубы. Настя была красива.

    Единственным огорчением было, что Димка звонил довольно часто, но еще ни разу так и не приехал к ним, хотя со дня переезда Насти минуло уж восемь дней. А вот Василий Ильич сразу же заподозрил, что внук, скорее всего, таким образом, избавился от Насти, и вряд ли строит планы на их дальнейшую совместную жизнь.

    Но время шло. Пора уже и вещи покупать для новорожденного. Василий Ильич прекрасно понимал, что у Насти нет денег не только на их покупку, у нее их просто вообще нет. Но у них с женой были хорошие накопления, которые они сделали давно, еще, когда Василий Ильич работал на фирме. Бизнес приносил хороший доход владельцам фирмы, одним из которых он и являлся. Все свои сбережения они держали в валюте и хранили дома, не доверяя никаким банкам, что их, кстати,  и спасло во время дефолта.

    Он сказал Насте, чтобы та ни о каких финансовых затратах не волновалась.  У него есть деньги, и они никогда не останутся голодными, да и на рождение и воспитание ребенка тоже должно хватить. Настя после его слов заплакала. Сказала Василию Ильичу, что, видимо, и он  уже не  верит, что у них с его внуком может сложиться семья. Тот ей неопределенно ответил, что, мол, поживем-увидим, и не стал дальше продолжать эту тему.

    Через пару дней они сходили в женскую консультацию, где Настю поставили на учет по месту фактического проживания. Она прошла осмотр, ей сделали УЗИ, которое показало, что должна родиться девочка.  Вечером позвонил Димка, опять обещал завтра приехать. Настя с радостью сообщила ему, что у них будет дочка. Однако в ответ услышала невнятное бормотание дежурных слов, из чего ей стало ясно, что никакой ребенок Димке не нужен, он просто пока боится сказать об этом.

     Димка, сославшись на очень важные дела, не приехал и на следующий день. Василий Ильич для себя решил, что тот больше никогда и не объявится, и наступит время, когда он и вовсе перестанет звонить Насте.  Василий Ильич довольно часто, увидев ее лицо, понимал, что она только что плакала. Он искренне жалел девушку, поэтому старался хоть чем-то помочь ей. Дашка тоже очень привязалась к Насте, и теперь уже на Димкины звонки реагировала злобным рычанием, что еще раз убеждало старика в правоте своих мыслей.

    Настя очень хорошо переносила беременность. Она постоянно что-то делала по дому, прекрасно готовила. Василию Ильичу часто казалось, что они с Настей всегда жили вместе. Он говорил ей, что, если даже у нее с Димкой ничего не получится, то наступит время, когда тот еще не раз об этом пожалеет.  Настя же, при своей красоте, найдет себе очень хорошего мужа, который и станет тогда отцом ее дочки. Настя понимала, что дед тоже потерял всякую надежду,  что Димка все-таки одумается и вернется к ней.

    Димка еще раза четыре приезжал до родов, хотя всегда очень торопился и  старательно уходил от всех вопросов, касающихся предстоящих родов. В последний свой приезд намекнул, что в следующий раз приедет не скоро, поскольку едет отдыхать в Турцию. Дед не выдержал и спросил, мол, правильное ли время тот выбрал для отдыха, ведь Настя уже вот-вот должна родить? Но  внук сделал вид, что не услышал вопроса,  быстро собрался, пожелал Насте удачи и уехал.

    С тех пор он больше не звонил и не появлялся. В конце ноября Настя родила хорошую здоровую девочку, которую они с дедом назвали Олей. Спустя месяц она сходила в Загс и записала дочку, как Ольга Васильевна. Настя уже поняла, что ждать Димку было бы делом неблагодарным, она очень была на него обижена и отказалась дать дочери отчество Дмитриевна.

     К Настиной выписке из роддома Василий Ильич хорошо подготовился. Сначала он по списку, выданному в роддоме, купил все указанные там вещи. Потом приобрел красивую, дорогую коляску. Дед решил не жалеть для правнучки ничего.  Он свято верил, что Настя с Оленькой и Дашка, посланы ему судьбой, что налагало на него еще большую ответственность. Василий Ильич понимал, что именно эти обстоятельства и вытащили его из глубокой депрессии, выход из которой он уже отчаялся найти.

    Василий Ильич, немного отодвинув в сторону шкафа обеденный стол,  втиснул между столом и стеной раскладушку, на которой собирался спать сам, уступив диван Насте с Оленькой. Раскладушку он накрывал недавно купленным, красивым пледом. Потом он купил хорошую стиральную машинку. Специально выбрал маленькую, чтобы она уместилась под раковиной в ванной.  Вместо маленького холодильника он купил нормальный, а столик вместе со старым холодильником поставил на балкон.

    Василий Ильич нанял мастеров, которые довольно быстро поменяли окна в квартире на стеклопакеты. Другая бригада великолепно отделала балкон, превратив его в прекрасное подсобное помещение. На балконе свободно помещалась коляска, и оставалось еще немного места.

    Выписывать Настю Василий Ильич приехал с большим букетом цветов. Взяв на руки девочку, он долго смотрел на нее, пытаясь выяснить, на кого она похожа. Ему очень хотелось, чтобы у правнучки было сходство с Настей, но пока это было трудно определить.  Он лишь заметил, что из-под шапочки выбилась небольшая прядка рыженьких волос.

    Настя была поражена переменами в квартире, которая из-за новых окон выглядела светлой и более просторной. Она положила дочку на диван и распеленала ее. Оленька смешно сморщилась и заплакала. Настя быстро сменила ей памперс и пеленку, потом завернула в одеяльце и стала кормить дочку. Дашка очень тихо подошла, присела около дивана,  и стала смотреть на них. Со стороны казалось, что она улыбается.

    Теперь все время было расписано по минутам, как обычно и бывает, когда в доме появляется новорожденный. Василий Ильич во всем помогал Насте. Ходил на молочную кухню, вовремя покупал памперсы и очень часто гулял с малышкой, непременно в сопровождении Дашки. Он даже мог зайти в магазин, оставив внучку под Дашкиным присмотром. Собака была надежным охранником. Ее грозное рычание отпугивало каждого, кто случайно оказывался поблизости от коляски.

    Новоиспеченный отец так ни разу и не позвонил. Дед с Настей даже не знали, в курсе ли тот, что у него родилась дочка. Настя, втайне переживала, но теперь всю свою любовь она перенесла на Оленьку, что отвлекало ее от грустных мыслей. После родов Настя в первое время выглядела бледной и уставшей. Но спустя месяц, она стала прежней. Деду даже казалось, что красота внучки, как он теперь называл ее, день ото дня  расцветает, Настя стала еще лучше, чем была до родов, материнство только подчеркнуло ее красоту.

    Василий Ильич не жалел денег, благо пока их было достаточно. Оленька и внучка были хорошо и со вкусом одеты. Он купил Насте очень красивую черную куртку с капюшоном, которая была пошита из цельной норки. Настя  носила ее с велюровыми черными джинсами и мягкими элегантными сапожками черного цвета. Высокая, стройная, с копной непослушных кудряшек, выбивающихся из-под капюшона, она привлекала внимание не только мужчин. Некоторые молодые женщины посматривали на нее с откровенной завистью.

    Недавно Насте исполнилось восемнадцать лет, а Оленьке уже было четыре месяца. Девочка все больше становилась похожей на маму, такая же рыжеволосая и кудрявая. Она была спокойным ребенком, лишь изредка  будила ночью всех громким криком, но Настя тут же кормила ее и малышка засыпала.

                                                                   Глава четвертая.

     Настя все время помнила о своей беспутной матери. Она часто набирала номер ее телефона и, услышав пьяный голос, вешала трубку. Но вот уже третий день никто к телефону не подходил, и она забеспокоилась. Василий Ильич посоветовал ей съездить к родительнице и узнать в чем дело, сказав, что с Олей справится сам и накормит ее сцеженным молоком. Он дал Насте денег и отправил к матери.

    Настя открыла дверь своими ключами, и в нос ей ударил запах табака и перегара. В квартире, как всегда, были гости, которые уже изрядно выпили и громко о чем-то спорили. Громче всех разговаривала мать, которая охрипшим голосом пыталась что-то доказать, снабжая свою речь нецензурной бранью. Настя вышла из квартиры и тихо прикрыла за собой дверь.

    Она уже собиралась вызвать лифт, но в это время на лестничную площадку вышел ее сосед Андрей. Тот был на год старше, но они почти никогда не общались, хотя в свое время и учились в одной школе. Настя с ним поздоровалась, тот, явно не узнав ее, кивнул  в ответ. Потом, внимательно приглядевшись, воскликнул:

    - Ну, Настюха,  ты даешь! Небось, за олигарха замуж вышла. Вон, вся из себя какая, поди, на Рублевке живешь! Да и выглядишь - будь здоров! Знал бы раньше, что такой станешь, сам бы за тобой приударил!

    - Кому нужна твоя болтовня?! Да живи я хоть на помойке, никогда б на тебя даже не взглянула! Ты лучше скажи, если знаешь, почему у матери телефон не отвечает, хотя она дома?

    Андрей сразу сменил тон и предположил, что мать просто не платит за телефон, поэтому его и отключили. Настя попросила позвонить ей в случае чего и дала ему номер своего телефона. Потом вошла в лифт, кивнула ему напоследок, и уехала.

    Она остановила такси и уже через пятнадцать минут вошла в районный телефонный узел. Там она сразу поднялась к руководству, где изложила всю ситуацию и предложила погасить долг и внести оплату за несколько месяцев вперед. Главный инженер смотрел на нее, словно завороженный, он механически заполнил все бланки и отдал их Насте. Инженер назвался Владимиром, оставил ей номер своего телефона и сказал, что она может ему позвонить, если опять возникнет проблема. Настя его поблагодарила  и заторопилась домой.

    Дома она обо всем рассказала Василию Ильичу. Тот даже не стал осуждать Настину мать, он просто с сожалением покачал головой, сказав, мол, вот как бывает. Потом стал говорить Насте, чтобы та впредь была осторожней, ибо мужчины ее своим вниманием при таких внешних данных, конечно же, не обидят. Нужно только не ошибиться, чтобы не попался такой же подонок, как его внук.

     Вдруг раздался телефонный звонок, и по злобному Дашкиному рычанию, они с Настей поняли, что звонит кто-то из родни. Это был Юрий. Заговорил он на этот раз с отцом в несвойственной ему манере. Спросил о его здоровье, материальных проблемах, потом предложил отвезти отца на могилу матери, сказав при этом, что сам он с похорон так там и не был.   После небольшой паузы, попросил разрешения приехать к отцу в гости.

    Василий Ильич отвечал на все его вопросы очень лаконично. На предложение поехать на кладбище сказал, что был там совсем недавно, но если Юрий хочет, то может поехать туда один или вместе со своей родней. Сказал, что материальных проблем у него нет, что со здоровьем тоже все в порядке. Приехать в гости отговаривал, сказал, что собака Юрия невзлюбила, поэтому может вести себя агрессивно. Василий Ильич специально сделал акцент на последней фразе, зная, что его сын с детства панически боится собак.

    Во время