Три дня бушевала вьюга.
Кэрол плохо себя чувствовала. Порезы на спине и ушибленная нога болели, к тому же ей казалось, что помимо всего был еще и жар - все тело нещадно ломало. Она с трудом заставляла себя вставать.
На следующий день, когда рассвело, они с Патриком осмотрели гараж в слабой надежде найти машину. Там они обнаружили снегоход и легкий горный мотоцикл. Ключей от снегохода не нашли, а на мотоцикле по глубокому снегу не проехать.
- В такую погоду все равно пока никуда не уедем, - сказала Кэрол, с надеждой разглядывая снегоход.
- Ну это понятно. В такую метель мы в лесу погибнем. К тому же, мы даже не знаем, куда ехать. Как снег перестанет идти, можно будет попробовать. Если, конечно, найдем ключи. Если что, по следам можно будет назад вернуться.
Кэрол кивнула, скользя взглядом вокруг. Стены были увешаны инструментами, под длинной столешницей рабочего стола находилось много ящичков, которые уже активно осматривал Патрик в поисках ключей от снегохода.
- Они должны быть где-то здесь! Зачем ему их отсюда уносить, да? - он повернулся к маме и задержал на ней свой взгляд. - Мам, тебе нехорошо? Ладно, давай пока вернемся в дом. Я потом тут сам все осмотрю. Даже если не найду ключи, может, смогу его завести и без них, как машину? Наверное, смогу, надо только разобраться. А теперь в подвал пойдем, хорошо? Посмотрим, что там.
Они вернулись в дом и спустились в подвал. Кэрол смогла сделать это с трудом, превозмогая боль в ноге. Патрик крепко держал ее под руку, помогая.
- Осторожнее... сильно больно? - он с жалостью заглядывал ей в лицо. - Может, я сам посмотрю?
- Нет, все нормально, - Кэрол преодолела последние ступеньки, со страданием думая о том, что еще предстоит подниматься назад по крутой лестнице.
К их радости, в углу стоял огромный генератор, который они сразу заметили. Тут же были большие канистры с топливом. Вдвоем подняв заполненную до отказа канистру, они наполнили бак, после чего генератор без проблем включился и заработал. Найдя выключатель, Патрик зажег в подвале свет.
- Ну вот! Теперь у нас есть электричество! - радостно воскликнул он. - Мам, глянь, сколько здесь всего! Ого! Да здесь можно месяцами жить, никуда нос не высовывая!
Многочисленные полки были уставлены стеклянными и консервными банками, в углу, огороженном деревянными бортиками было хранилище овощей, разделенное на секции досками, в котором хранилась целая гора картошки, поменьше было лука, моркови, капусты и кукурузы.
- Мам, пожаришь картошку? Гляди, сколько ее тут!
Кэрол кивнула и оглянулась, ища емкость, в которую можно было бы набрать овощей, а Патрик метнулся к деревянному шкафу и, распахнув дверцы, радостно вскрикнул.
- Я знал! Я же говорил, что у него должно быть оружие! Гляди, мам, да у него тут целый арсенал!
Кэрол подошла к шкафу, разглядывая развешанные внутри ружья.
- Заберем все это наверх. И патроны бери. Все бери. Если к нам нагрянут нежданные гости, нам будет, с чем их встретить, - жестко сказала она.
- Согласен! -мальчик стал снимать оружие и складывать на пол. - Он неплохо тут устроился, правда? Не пропадешь! Единственный недостаток - это сортир на улице.
Пока он занимался оружием, Кэрол нашла пластиковое ведро и набрала в него овощей. Осмотрев полки, она сняла и поставила на пол банки с консервированными томатами и огурцами, а также трехлитровую банку с яблочным соком.
- Мам, ты выбирай, а я сам все наверх отнесу, - бросил Патрик. - Может, еще кукурузы наварим?
- Хорошо, захвати несколько початков, - Кэрол с улыбкой сняла с полки малиновый джем. - Да уж, судя по всему, покушать он любит.
- Вот и хорошо, поубавим его запасы. Все равно они ему больше не понадобятся.
Кэрол резко обернулась.
- Почему?
- Он умер, мам. Не очухался после того, что ты с ним сделала.
- Далеко отсюда? Может, машина где-то недалеко?
- Я не знаю, где он умер. Но это случилось недавно, сегодня. За это время он мог далеко уехать, если, конечно, смог. Но мы можем у него спросить. Только давай сначала вытащим отсюда все оружие , а потом поедим. Если он умер недалеко, машина никуда не денется. Да и мы все равно не сможем никуда пока пойти в такую вьюгу. Да и с твоей больной ногой... Сейчас наедимся, а потом поспим, тогда я с ним и потолкую, узнаю, что к чему. Пойдем, я помогу тебе подняться. Тебе пока больше сюда не надо спускаться, пусть нога заживет.
Захватив ведро с овощами, мальчик помог Кэрол подняться по ступенькам и, проводив до кухни, умчался обратно в подвал.
Кэрол занялась приготовлением обеда. Пока она чистила и жарила картошку, Патрик перетащил все оружие и боеприпасы, спрятанные в подвале, наверх, после чего принес на кухню выбранные ею продукты, добавив к ним и то, что прихватил еще сам.
От души наевшись, они подкинули дров в камин в основной комнате, которую назвали гостиной, проверили обе двери, и пошли отдыхать в спальню хозяина, где уже с самого утра тоже топился камин. Кэрол постелила чистое белье, и они не без удовольствия забрались под толстое стёганное одеяло.
Кэрол чувствовала себя обессиленной.
Патрик хотел спать, так как они уснули только под утро, а встали рано, проспав всего несколько часов. Тревога и беспокойство разбудили их и подняли на ноги даже Кэрол, израненную и больную. Но сейчас, почувствовав себя пока в относительной безопасности, они немного успокоились и позволили себе расслабиться. В хижине безопасно и есть все условия для того, чтобы в ней жить. Вьюга не выпустит их отсюда, но и к ним никого не подпустит. Пока бушует буря, ни проклятые, ни фанатики до них не доберутся. Значит, можно перевести дух и собраться с силами. Подумать. А Кэрол - выздороветь, чтобы снова быть готовой к борьбе.
Они тихо лежали, прислушиваясь, как потрескивают дрова в камине, да неистовствует ветер снаружи. На тумбочках по бокам широкой кровати лежали заряженные ружья, заставив Кэрол и Патрика почувствовать себя немного увереннее, отгоняя страх, который так одолевал их ночью. Может, ночью этот страх и вернется, но сейчас он отступил, позволив им обоим умиротворенно уснуть.
Патрик нежно заботился о маме, позволяя ей вставать только в туалет, сам готовил пищу, выспросив заранее, что и как надо делать. Носил ей свои кулинарные шедевры в постель. Наблюдая за его стараниями, Кэрол с трудом сдерживала слезы. Она еще хорошо помнила времена, когда сын был с нею холоден. Как же все изменилось. Она видела теперь такую любовь, такую преданность... И невольно задумывалась, почему Патрик так поменял свое отношение к ней. Он так любил Джека. А теперь, казалось, что ту любовь он обратил на нее, лишив отца этой любви. Она видела, что мальчик ее жалел. И удивлялась, как такое холодное безжалостное сердце, равнодушное к чужим страданиям и смертям, может испытывать такую нежность и жалость по отношению к ней. И почему? Чем же она все-таки смогла заслужить такую любовь этого непростого мальчика?
- Мам, что ты на меня так странно смотришь? - заметил Патрик, когда в очередной раз принес ей на подносе чашку с горячим чаем.
- Ничего... просто радуюсь...
- Радуешься? - изумился мальчик, округлив глаза. - Ничего себе! Мы в такой жопе, а тебя еще что-то здесь может радовать? Мам, с тобой точно все в порядке?
- Да. Пока ты рядом, со мной всегда все будет в порядке. Я это вдруг поняла. И поэтому радуюсь.
Мальчик зарделся от удовольствия.
- Конечно. Я же обещал, что защищу тебя. Вот сейчас поправишься, и все, больше ничего с тобой не случится. Хватит. Слишком много тебе достается. Мне это надоело.
- Никогда не думала, что ты так, оказывается, меня любишь! - глаза Кэрол увлажнились.
- Ты моя мама, я всегда тебя любил. Ну, может раньше, конечно не так, как сейчас, - вдруг признался он. - Но это когда я был еще маленьким и глупым. И не знал, какая ты.
- И какая же? - улыбнулась Кэрол.
Парик задумчиво помолчал, серьезно обдумывая ответ, а потом решительно ответил:
- Самая лучшая.
- Вот как? - Кэрол рассмеялась.
- Да. Сильная, храбрая. Боец. Настоящий боец.
Кэрол перестала смеяться, удивленно уставившись на него.
- Боец? О, сынок... это не совсем так. Я никогда не была бойцом... наоборот...
- Нет, - резко отрезал он, почему-то зло поджав губы. - Это так. Просто ты сама этого не понимаешь. У всех проклятых тяжелая жизнь. Многие не выдерживают и доли того, что выдержала ты - сходят с ума, ломаются, погибают. Как Элен, как Мэтт... Ты через все прошла. И полна решимости идти дальше, сражаясь со всеми... хоть со всем миром. Разве нет? И я... я тебя уважаю. Ты очень сильная. Разве ты сама этого до сих пор не поняла? Я понял. И я очень хочу, чтобы ты, наконец, перестала страдать. Чтобы обрела покой и счастье. В конце-то концов.
- Покой? - Кэрол грустно усмехнулась. - Боюсь, это невозможно, сынок. Моя жизнь всегда была наполнена страхом. И чем дальше - тем сильнее растут мои страхи. Тем больше наполняется ими моя жизнь.
- Это удел всех проклятых - страх. Обреченность. Но мне плевать на остальных, я не хочу, чтобы ты погибла, как все остальные - молодой, измученной и отчаявшейся. Нет. Я не человек, я что-то очень сильное и великое из иного мира, а ты - моя мать. Я хочу освободить тебя от этого, спасти. Ведь именно я сделал это с нашим родом когда-то, поработил, наслал... проклятие, как мы его называем. Это я! Но ведь если я поработил... я могу и освободить, разве нет? По идее, могу. Должен. Мое существо должно знать, как. Когда я это узнаю, я тебя освобожу, избавлю от всего этого кошмара, на который обрек. И всех остальных - тоже. Но сначала тебя.
- Это невозможно, Болли, - вдруг услышали они голос Луи. - И вообще... что за глупости ты говоришь? Как это освободишь? Они - источник нашего питания. Мы были на грани вымирания, когда ты их нашел. Наши охотники давно уже не могли ничего найти - ты спас нас! И с тех пор другого источника питания мы тоже не находим. Ты хочешь обрести свой народ на погибель? Нас и так слишком мало осталось! По пальцам можно пересчитать.
- Опять ты! - прорычал Патрик, вскакивая. - Пошел вон! Никто не будет с тобой разговаривать! Хватит лезть к нам в голову!
- Но я хочу помочь. Ты многого еще не понимаешь. Не помнишь. Я обязан уберечь тебя, пока ты не наберешься достаточно сил и не вспомнишь, кто ты.
- Я и так знаю, кто я!
- Нет, не знаешь. Ты наш вождь. Лучший охотник. Ты нашел этот мир и спас нас. Ты самый сильный, самый главный. Твой долг - вести нас, защищать, заботиться. Без тебя мы погибнем. Мы не умеем существовать без вожака...
- Я не буду больше вашим вожаком. Сдохните - и слава богу. Мне нет дела до каких-то там монстров, желающим сожрать мой мир.
- Ты не можешь так говорить. Это слова глупого человеческого мальчишки. Наш вождь другой. И у него другое мнение. И скоро он его проявит. И это не твой мир. И не твой народ. Ты пришел сюда с одной целью - сделать этот мир полностью нашим. Ты скоро все вспомнишь. Скинь с себя этого глупого мальчишку, ведь он тебе без надобности, ты можешь существовать в этом мире и без него, быть самим собой. Тогда, возможно, память быстрее к тебе вернется. И ты поймешь, что не об этой женщине должен заботиться, и, тем более, не об остальных проклятых. Они - всего лишь червяки на наших крючках, которыми мы вылавливаем из этого мира энергию, которую здесь принято называть душой... Но если мы все сможем просто проникнуть в