(Цикл "Донбасские истории")
Посвящается мужеству, героизму и отваге рядовых и офицеров Красной Армии и современной Армии России.
Где-то в ДНР. Линия соприкосновения с противником.
К тяготам, невзгодам и неудобствам Михаил начал приучать своё тело со школы. Произошло это при следующих обстоятельствах: он попросил отца в очередной раз рассказать армейские истории, которыми он был просто-таки напичкан, из своей жизни и армейских товарищей, о трудных армейских буднях. Михаилу нравилось то, с каким восторгом отец излагал и в какую форму облекал свои повествования и запомнилось следующее, отец всегда напоминал, что солдат должен быть выносливым и смелым, с честью переносить любые трудности и лишения, а для этого нужно воспитывать силу воли, тренироваться, заниматься спортом и вырабатывать в себе стойкость.
Миша незамедлительно занялся собой. Спал то на стуле, то на полу, укрывшись курткой, воображая себя солдатом на привале в холодной степи. Записался в секцию бокса и самбо. Тайком от мамы голодал, учась переносить голод, зная её категорическое неприятие этого начинания, полностью поддерживая остальные.
Поэтому сейчас он не ощущал дискомфорта, сидя в естественном углублении в земле, образованном многолетними вешними размывами, весенними ручьями, талой снеговой водой и поросшим вокруг, это облегчало маскировку, густо-разросшимся кустарником. Углубление идеально подходило для незаметного наблюдения за местностью и выполнения поставленной задачи. Для облегчения обзора Миша лопаткой сделал в естественном бруствере щель, полукольцом окружавшем место укрытия со стороны вражеских позиций.
Пока ничто не вызывало подозрений.
Запорошенная снегом лесопосадка жила своей жизнью: чирикали весело птицы, под аккомпанемент тонкого поскрипывания старых стволов акаций и кряжистых тополей, ветер пел печальную песню, кручинясь и тоскуя, перебирая меланхолично чёрные струны-ветви, чистое высокое небо мягко переливалось перламутровой лазурью, светило ярко, пригревая почти по-весеннему, февральское солнце.
***
Лавиной вывороченной взрывом земли и мусора накрыло будто одеялом. Слегка подбросило, щёлкнули зубы, Миша про себя назвал артиллеристов противника известным изделием из резины номер два и хотел ещё кое-что смачное, из народной мудрости добавить, как услышал обращение к себе:
- Что, сынок, страшно?
Миша повернул голову на голос. Там, где была сухая полянка между сухим ивняком, увидел вырытую ячейку с уходящей вправо узкой неглубокой траншеей. В ячейке сидел незнакомец, мужчина сорока лет в маскхалате, которые давно не применяются в армии. Синие умные глаза, незнакомца смотрели с хитринкой на узком выбритом лице, его украшали пижонские тонкие усики, лоснился острый подбородок, тонкие губы кривила добродушная усмешка. Рядом с незнакомцем лежала винтовка с оптическим прицелом.
- Непривычно, - прокашлявшись специально, чтобы потянуть время и осмотреться, ответил Миша.
Незнакомец привычным жестом поправил идеальные усики – проведя по ним мизинцем.
- Третий год воюю, - начал незнакомец, - а также, ну, никак к этому безобразию не привыкну. Всегда немного страшно.
- Третий год? – удивился Миша.
- Так точно.
- Не может быть.
Незнакомец усмехнулся. Перевёл взгляд в сторону, быстро огляделся, скосив взгляд, и произнёс:
- Ещё как может.
- Шутите.
- Шучу, - покладисто согласился незнакомец.
Миша облегчённо вздохнул. Расслабился. И внезапно резко развелся к незнакомцу, направив на него ствол винтовки.
- Рук-ки вверх! Быстро! Отвечай, как здесь…
Незнакомец опередил, что Мише не понравилось:
- … оказался? Да ты, сынок, успокойся, больно ты резкий.
- Руки вверх!
- Можно продолжу?
- Давай, - разрешил Миша, - валяй.
- Послали меня на задание. Выдвинулся в посадку. Вырыл ячейку. Оборудовал место наблюдения. Окопчик кто-то до меня…
Миша беспокойно перебил:
- Короче!
- Слушаюсь, - послушно сказал незнакомец. – Короче, сижу, жду рассвета. Вдруг вижу, небо заалело, воздух наполнился предутренней свежестью. Вдруг – взрыв поблизости. И темнота. Будто пропал в мраке. И ничегошеньки не помню. Полная тишина. Вдруг снова взрыв. В глазах посветлело. Понимаю, очнулся из небытия. Открываю глаза. Вижу тебя…
- Хватит сказки сказывать. Не было тебя, один я здесь.
Незнакомец закрыл глаза, втянул воздух носом.
- Воздух-то какой, а!..
- Не отвлекайся – не поможет, - приказывает Миша. – Повторяю вопрос, как ты здесь оказался. Говори начистоту.
Незнакомец задумался.
- Наша часть расположена неподалёку. Как начали гнать фрицев…
- Стоп! – не выдержал Миша. – Я ясно выразился – без сказок. Какая часть, номер, какие фрицы, дядя!
- Как какие фрицы! – удивляется незнакомец. – Гитлеровские.
- Ха! – невольно вырвалось у Миши. – Ты мне что, баки-то заливаешь! Гитлеровские! Дядя, ты ничего не путаешь? Знаешь, какой сейчас год?
- Тысяча девятьсот сорок третий, февраль. Номер части не скажу. Расположена вблизи города А-нска.
- Это тебя так складно брехать в СБУ научили? Сорок третий!
Незнакомей промолчал.
- Сейчас две тысячи двадцать третий год. Вот так-то. А названный город есть. И не фрицы сейчас, а украинские неонацисты.
Лицо незнакомца посерело.
- Две тысячи двадцать третий? Неонацисты? А как же … Немцев, выходит, не прогнали?..
- Если ты про Великую Отечественную – она закончилась полной нашей победой. Берлин был взят.
- Тогда откуда неонацисты? Сейчас что происходит?
- Специальная военная операция, - ответил Миша.
- Воюете с немцем?
- Я же сказал: с украинским неонацизмом.
- Откуда он в советском Союзе взялся? – не понял незнакомец.
Миша тяжело вздохнул.
- Он появился на Украине не в Советском Союзе. После его распада в 1991 году.
Лицо незнакомца исказила жуткая гримаса.
- Ясно, - протянул он и тяжело покрутил головой.
Миша поспешил с разъяснением:
- Он возродился не сам по себе, хотя это тоже неопровержимый факт, помогла образованная Европа вместо с блоком НАТО. Двадцать с лишним лет убеждали украинское руководство, а те затем своих граждан, в собственной исключительности, героизировали приспешников фашистов Бандеру и Шухевича. Когда неонацисты уверились в собственной безопасности, в 2014 году провели переворот, захватили власть. Донбасс и Луганщина не захотели принимать новое фашистское руководство и против них Киев начал антитеррористическую операцию. По сути, войну. Восемь лет они бомбили отсоединившиеся земли, проявляя геноцид народа. И всё это происходило при поощрении европейскими государствами.
- С Европой всё понятно. С гнильцой она. НАТО – что за фрукт?
- Военный союз. Главную роль во всём играет Америка.
- Америка?! – не поверил незнакомец. – В моё время она Союзу помогала. Небескорыстно, конечно, за золото…
С неба посыпался лёгкий мелкий снежок.
- Февраль, - отстранённо произнёс незнакомец и вдруг резко переменил тему: - Давай, сынок, познакомимся. А то мы как не русские люди, сиди и друг другу выкаем-тыкаем. Начнём с тебя.
- Почему?
- Я старше годами. Устраивает объяснение?
- Вполне, - сказал Миша. – Я из России, - начал он, но его остановил весёлый смех незнакомца.
- Чудак-человек, - смеётся он, - мы все из России. Лично я родился и рос в селе Благодатное, в самой глубинке, рядом с селом протекает речка Каменка. Слышал, небось?
- Нет, - признался Миша, ему почему-то стало внезапно совестно.
- Оно верно, Россия, она большая…
Миша продолжил:
- Родился в Воронеже. Окончил школу. Поступил в институт. Когда началась спецоперация и объявили мобилизацию, записался в военкомате добровольцем. Вы меня не слушаете?
Незнакомец встрепенулся.
- Слушаю. Продолжай.
Слова Мишу слегка обидели.
- Почему я должен верить, что вы говорите правду? Что вы тот, за кого себя выдаёте, а не агент СБУ?
- Потому что я верю, что ты не сотрудник абвера, - выдвинул контраргумент незнакомец и снова глубоким вдохом наполнил грудь и медленно выдохнул. – Как же он прекрасен воздух Родины! Дышишь им и чувствуешь, надышаться им невозможно!
Миша вдохнул, выдохнул, пожал плечами:
- Воздух как воздух. Что в нём примечательного.
- Эх, паря, нет в тебе романтики!..
***
- Зато её у вас… и воображения – тоже… - Миша покрутил пальцами в воздухе, - в избытке.
Слова Миши потонули в густом рёве вертолётных двигателей: на небольшой высоте, едва не задевая днищем голые вершины деревьев, быстро пролетела вертолётная группа. В воздух поднялась пыль с прошлогодней листвой, поднятая упругими потоками воздуха, поднятыми вертолётными лопастями.
Перекрикивая гул, незнакомец восторженно проговорил:
- Вот это силища! Чудо-машина! Невообразимой мощи!
- Вертолёт! – блеснул эрудицией перед незнакомцем Миша.
Тот со смешком выдохнул:
- Хо! Вертолёт! Смешно! Он, что, вертляво летает, что ли! Мы их геликоптерами называли.
- Так это когда было!
Незнакомец кивнул:
- Давненько… Времени сколь прошло… Сынок?
- А? – откликнулся Миша.
- Петь любишь?
- Медведь на ухо наступил, - смеётся Миша.
- А всё же? Русская душа, она без песни жить не может! Да и как можно не петь, видя такую красотищу вокруг!
- Так спецоперация…
- Ну и что, - не унимается незнакомец, - все спецоперации когда-нибудь кончаются. Так и не ответил, любишь петь?
Миша помялся.
- Не пробовал как-то.
Незнакомец зашёлся смехом. Захлопал себя по коленям. Затем уткнул лицо в ладони. Плечи его мелко тряслись.
- Не пробовал он!.. Во, дает, городской!.. Не надо пробовать, сынок, у нас говорят в селе: одна попробовала – семерых родила.
Услышав пословицу, рассмеялся и Миша.
- А вы шутник, дядя.
Незнакомец глубоко подышал, с остановками, усмиряя смех.
- Сынок, мы же русские, шутки-прибаутки тяжесть жизни скрашивают.
Успокоившись полностью, незнакомец сказал:
- Ну, хватит веселья-то. Сколько идёт операция твоя?
Услышав ответ, незнакомец посерьёзнел.
- М-да… войны быстро не заканчиваются… воевать всегда тяжело…
- Выдюжим, - заверил Миша. – И победим, как мой прадед когда-то, распишусь на стене рейхстага. А то что тяжело…
Но незнакомец будто его не слушал.
- … особенно, когда враг всеми зубами вгрызается в родную землю, - жёстко произнёс он. – На нас снова первыми напали?
Миша затряс отрицательно головой.
- Вот им! – скрутил фигу и выставил руку в сторону позиций врага. – Опередили, нанесли упреждающий удар, когда стали известны планы вторжения в Россию через Донбасс и Луганщину…
Где-то вдалеке послышалась артиллерийская канонада.
- Наши лупят, - с гордостью сказал Миша. – Дают жару нацикам, - и сбросил рукой с плеч прилипший мусор.
- Сынок, ты вот заикнулся, прадед на Рейхстаге расписался. Какова она? Фамилия?..
Миша широко улыбнулся.
- Давай, не скромничай, - подбодрил незнакомец.
- Ивановы мы! – гордо произнёс Миша.
- От так-так! – воскликнул радостно незнакомец. – Так и я –
