Глава девятая.
Первая встреча Павла с миром потусторонних тварей произошла тогда, когда ему было 59 лет. Трудно сказать, почему это произошло, но он помнил, что тогда он недавно болел, пережил очень угнетенное состояние и только-только начинал приходить в себя. Наверное, определенную роль сыграло и его давнее, но весьма продолжительное пристрастие к литературе и фильмам ужасов: произведения Б. Стокера, Г. Ф. Лавкрафта, Р. Блоха, множество созданий старых и современных авторов готического жанра и, наконец, рассказы и романы Стивена Кинга в великом множестве были представлены в его библио- и видеотеках. Живые мертвецы, демоны, чудовища, кровавые сцены вызывали восторг Павла, и он мог часами, не отрываясь, читать или смотреть книги и голливудские фильмы на эти темы.
Средняя школа приходила в упадок: очковтирательство, необходимое, чтобы оправдаться перед роно и гороно, разлагало как учителей, так и учеников. Учитель, «сеющий разумное, доброе, вечное», превращался в раба системы всеобуча, которая от него требовала стопроцентной успеваемости учащихся и высокого качества их обучения. Конечно, светлые головы учились, но не так, как могли, потому что были подавляемы большинством, серой массой бездельников, от которой требовалось только одно – посещать уроки. Естественно, эти бездельники ни сами не учились, ни другим не давали, но тройки им все равно ставили. Учителей заставляли завышать оценки и хорошим ученикам, чтобы опять гнать процент медалистов и «хорошистов» - другими словами: учителя превращались не в «сеятелей», а в губителей «разумного, доброго, вечного». Ради мизерной учительской зарплаты, которая финансировалась по остаточному принципу, они предавали себя и своих учеников, предавали, чтобы своей лживой отчетностью набить толстые кошельки чиновников от народного образования и выжить самим.
Павел сначала протестовал, потом негодовал, но затем смирился, подчиняясь преступной системе. Он ставил тройки бездельникам, а ученикам объяснял, что поступить иначе не может, его уволят. Ребята восприняли это спокойно и сочувственно молчали, а бездельники благодарили. И вот, пребывая в таком постоянно угнетенном состоянии, вернувшись домой после очередной процентно-арифметической разборки с завучем своих оценок, он услышал, как на кухне Эдд оскорбил его жену. Павел вошел в его комнату, Ира пошла за ним, и ударил негодяя в его красивое и наглое лицо. Но в ответ получил удар такой силы, что отлетел и сорвал дверь с петель дубового, крепкого шкафа. Потом Ира вызвала «Скорую», так как он был весь в крови, долго лечила его, прикладывая бодягу к больным местам.
Постепенно, через несколько недель, лицо его приняло нормальный вид, понемногу он входил в ритм привычной, размеренной жизни. Наступил вечер, Ира смотрела обычную мелодраму по телевизору, а Павел вошел в туалет. Вода из бочка слилась в унитаз и привычно резко забурчала, вновь наливаясь в бачок. Что-то заставило Павла прислушаться к ее бурчанию: оно складывалось в слова, которые с трудом можно было разобрать: «Тебе надо примириться с Эддом… Тебе надо примириться с Эддом». Вода еще произнесла несколько других слов и несколько раз повторила опять эти фразы. «Кто ты?» - спросил Павел, но вода не ответила на этот вопрос. Потом она что-то понесла мало вразумительное, разобрать можно было лишь отдельные слова, и опять повторила, что Павлу надо примириться с Эддом. «Нет, - сказал Павел, - я должен отомстить ему за все, никакого примирения быть не может». – «Проси у него прощения и будешь жить с ним в мире. Примирись с Эддом», - разобрал он в ее бормотании. – «Нет», - ответил Павел. Потом он еще не раз заходил в туалет, но больше слов в бормотании воды уже различить не мог. Он вышел из туалета как отрешенный, со страхом чувствуя, что с головой его что-то не так. Но в комнате все было спокойно и по- прежнему: Ира смотрела в телевизор и не обращала на Павла внимания. Он вышел покурить и потом все думал и думал, наконец, решил, что его разговор с водой был только галлюцинацией, следствием перенесенных им испытаний, которые он пережил недавно. Такое бывает, потом проходит, когда человек берет себя в руки и занимается делом. А работы было много: школа лишала его возможности уделять себе необходимое время, поэтому история с говорящей водой постепенно забылась.
Стояла осень, Павел из окна смотрел на бесцветные, однообразные девятиэтажки, окружившие двор со всех сторон, на однообразное серое небо, а в комнате – все стоит на своих местах, но тоже однообразное, скучное, хотя вроде родное, знакомое. Иры дома не было, и Павел вновь услышал в туалете привычное бормотание воды, но в ней теперь звучал приятный, молодой женский голос:
- Я хочу с тобой быть вместе… я тебя люблю… Давай встретимся… - с трудом разобрал Павел и услышал название, кажется, какой-то остановки автобуса.
Он опешил:
- Кто ты?
- Давай познакомимся поближе: я тебя давно знаю и люблю….
- Откуда ты?
- Тебе же скучно и муторно – пригласи меня к себе…. Хочешь любить меня?.. Обними меня…
И столько соблазна, игривости было в этих словах, а Павел так истосковался по чему-то новому, женской ласке и любви, что раскрыл объятия, но ничего и никого в них не почувствовал.
Он вошел в комнату, лег на свой диван и теперь услышал женский голос в комнате, прямо над собой, причем довольно громко:
- Ты слышишь меня?
- Да, - ответил Павел, - причем довольно хорошо, но почему-то не вижу. А кто ты?
- У тебя же нет друзей, а теперь будет.
- Ты? Но ты же дух…
- Ну и что: теперь у тебя будет другом дух.
Выбитый из равновесия Павел недоуменно сказал:
- Это хорошо, а то я одинок совсем. Кто же ты.
Дух, кажется, улыбнулся;
- Я, скажем, «ловец человеков».
Павел вспомнил, что эти слова из Библии, и подумал: «Надо спросить ее, как она относится к Богу»:
- А ты как относишься к Богу?
Дух замолчал на некоторое время, а потом сказал:
- Я его не принимаю, я не люблю Его.
«Значит, бесовское отродье, - подумал Павел и опять спросил: - А почему ты Бога не любишь, ты бес или дьявол?».
Дух опять замолк, но Павлу было так ново и интересно в своем одиночестве разговаривать с духом, что он сказал:
- А я вот рассказы написал для книжки, можешь почитать: они у меня здесь лежат.
Дух, кажется, заинтересовался, а потом сказал:
- А я тебя знаю и давно люблю.
Павел ответил:
- А почему тогда ты так скрытен, ничего не говоришь о себе? Ты дух какого-то человека или просто бес?
- Я живу в поселке, нас много там.
- В другом измерении, понятно…. А как вы там живете, есть ли у вас телевизоры, магнитофоны? – у Павла как раз в это время горел большой телевизор.
- Да, все у нас есть, телевизор такой же, как у тебя, квартиры, дома.
- И вы кушайте, в магазины ходите? То есть там вы уже не духи, а во плоти, так сказать?
- Да.
Павел задумался и вышел в коридор покурить. А невидимй дух ластился к нему и просил обнять, и Павел обнял… воздух, спрашивая духа, так ли он это сделал. Дух молчал, а потом сказал:
- Ты все время одинок, а теперь у тебя есть друг, правда, дух, но друг.
Павлу стало как-то приятно и неприятно от этих слов. И он курил и курил.
Тварь не отставала и продолжала беседовать с Павлом, потом он пожелал ей спокойной ночи, но ушла тварь не сразу, пока Павел несколько раз не простился с ней.
Итак, теперь каждый день тварь присутствовала в Павле или около него, судя по звукам ее голоса, беседовала с ним. Она возбуждала в нем сильное сексуальное желание, Павел хотел ее, хотел детей от нее, и тварь обещала народить ему их великое множество. Они встретят его после смерти, его, родные дети, которых у него никогда не было. И Павел отдавал ей свое семя, а тварь с задором помогала ему в этом. Даже в транспорте и перед началом уроков он чувствовал необыкновенное вожделение.
Сегодня Павел опять остался дома один, когда пришел домой после нескольких уроков-сражений. Стал разогревать приготовленный женой обед и внезапно почувствовал изжогу. Последнее время она нередко беспокоила его даже после неострой пищи. Он стал разводить соду, чтобы избавиться от боли.
- Вот, и у меня такая же болезнь, - произнесла тварь в кухне, совсем рядом.- И я тоже часто соду пью, но не всегда помогает, поэтому жую какой-нибудь антацид.
Павел вздрогнул, он все еще никак не мог привыкнуть к частому появлению этого существа рядом с собой.
- Ты же дух: какая у тебя может быть изжога? – сказал он твари.
- Уже много лет у меня такая болезнь, сейчас, правда, полегче стало, - сказала тварь.
Физическое соприсутствие твари рядом с Павлом было настолько реально ощутимо, что Павел дрогнул от ужаса, но взял себя в руки.
А после обеда тварь запела на всю комнату. Павел сидел на диване, в своей комнате, где каждая вещь была на своем месте, все было привычно, и слушал. Пел женский, несколько грубоватый, но вполне приличный голос. Слов не было, мелодии тоже, ни добра, ни зла не выражала эта странная музыка, выражающая полусвет-полумрак души призрачной, нездешней. Долго пела эта тварь, долго слушал ее Павел.
Наконец пение прекратилось, и он включил телевизор. Показывали какой-то исторический фильм о России, и твари он понравился. Она сказала Павлу, что на минуту покинет его, и попросила не выключать этот фильм: она его хочет досмотреть. Минут десять тварь отсутствовала, потом появилась опять и стала смотреть фильм, на который Павел мало обращал внимания. Ближе к вечеру тварь спросила:
- Хочешь, я тебя познакомлю с женщиной: она тебе понравится. Живет она рядом: прямо напротив твоего дома. Я уже давно ее знаю, беседую с ней и замолвила пару слов о тебе. Она заинтересовалась и хочет с тобой встретиться.
Да, Павел хотел: тогда он не знал, насколько любил свою жену, она была для него привычной, уже в чем-то надоевшей, поэтому он мало обращал на нее внимания.
- Хорошо, - сказал Павел, - устрой нам встречу.
- Сейчас я слетаю к ней и договорюсь.
Дух исчез и вскоре появился опять:
- Она ждет тебя, иди к ней прямо сейчас.
- А какая квартира?
- Я тебе скажу позже.
Павел, как в чудесном сне, сказав пришедшей Ире, что пошел проветриться, и двинулся в напротив стоящий дом, такую же мрачную девятиэтажку, как и его собственная. Уже по дороге тварь стала торопить его:
- Давай быстрее, вдруг уйдет, бегом давай!
- И не подумаю, - сказал Павел, но ощутимо прибавил шагу.
Трудно было разобрать номер квартиры, который сообщала ему тварь, найти соответствующий подъезд. Наконец он подошел к деревянной, с резьбой, двери и позвонил.
- Кто там? – донесся голос как бы из дальней комнаты.
- Я Павел, наш общий друг сказал, что вы меня ждете, - вот я и пришел.
Ответ был невнятен, и Павел позвонил еще раз. Ему ответило молчание, он подождал, закурил и пошел домой.
- Она уже одевается и сейчас выйдет – подожди ее здесь, на лавочке, - сказала тварь.
Павел сел и стал ждать. Выкурив сигарету, пошел домой.
Вошел в свой дом, поднялся на свой этаж и, когда вышел из лифта, тварь сказала:
- Она передала тебе, чтобы ты ждал ее у своего подъезда, Козел… - еле слышно добавил бес. - Подожди еще минут пять и встретишь ее.
Павел ответил:
- Врешь ты все… а-а, ты меня еще козлом назвала?!
Тварь молчала. Желание встретиться у Павла было
