Камуфлет

затих, опасаясь разоблачения и вожжи вашей упряжке у вас руках, но он никуда не делся. Победите его, и прогоните, не дайте окончательно сделать себя марионеткой в его руках, прислушайтесь к себе, вспомните детство и отделите чужую шелуху мыслей и желаний, от своего подлинного кристалла существования. Уверен ваше увлечение живописью, эта незнакомка которую я видел в Ялте это часть вашего настоящего я, которого демон хочет разрушить окончательно, до основания.

Аким Данилович закончил, распихал деньги по карманам сюртука еще раз улыбнулся, и увидев , что Иван Ферапонтович хочет что-то спросить, сразу одобрительно кивнул, приложил палец знаком молчания к губам и исчез за дверью.

Буквально тут же за дверью послышались голоса, громкие, потом голоса перешли в крик, послышались звуки борьбы и пронзительно грянул выстрел, а за выстрелом наступила жуткая тишина.

Высотников! (мелькнуло в сознании Ивана Ферапотновича) Как же я забыл про этого идиота , бузотера! Боже, что я наделал!

Добро

Было ветрено, как бывает на Босфоре в середине октября, недовольные, мрачные волны, разгоняли еще сонную утреннею воду. Ивану Ферапотовичу приходилось одной рукой придерживать шляпу, которую то и дело пытался стащить воришка ветер, а другой рукой театрально взмахивать время от времени , реагируя на рассказ попутчика по прогулке вдоль набережной.

- Видите, мало иметь дар и собственный остров в придачу, надо еще всегда проверять, какое сейчас настроение у вашей судьбы! Ведь кто мог подумать, что мой бездумный слуга и слепая компаньонка, сговорившись ограбят меня! Нет я не расстроился Иван Ферапонтович, только рассмеялся, ведь это анекдот, да и только! Рассмеялся, но счел это важным знаком, что следует завязать со своим колоссальным эгоизмом, и послужить пользой многим людям. Да, представьте! Сейчас направляюсь в Москву, собираюсь открыть клинику лечения болезней души! Только сейчас я понял, что моя миссия – борьба с демонами! Впрочем, что я все о себе. Как ваше творчество? Как ваша пассия?

Аким Данилович и не удержался, заглянул в глаза Ивану Ферапотовичу, тот поймал его взгляд и они оба расхохотались. В итоге Иван Ферапонтович сказал,

- Вам честное слово, неинтересно даже рассказывать, я в последнее время под впечатлением от знакомства с Василием Кандинским пытаюсь развить в себе способность передавать цветом мелодии и ароматы, но нахожусь все еще в некотором поиске себя, как художника. Впрочем вы все это уже знаете. Завтра мы уезжаем на Капри, один знакомый писатель посоветовал нам с супругой это место, где можно восполнить здоровья и всегда найти интересную компанию соотечественников. Так что теперь не знаю, когда снова увидимся любезный Аким Данилович. Наша встреча перевернуло мою жизнь, изгнало все чужое, пустое и лишнее. Теперь навсегда я Ваш должник, можете на меня рассчитывать! И кстати я отправил в номер вашего отеля, небольшой подарок для Вас, надеюсь он Вам понравится.

Ветер все-таки сорвал с головы Ивана Ферапонтовича шляпу и нагло погнал в сторону моря.

Вечером вернувшись в отель, Аким Данилович открыл свой подарок. Это была небольшая, яркая миниатюра в которой белоснежный голубь уносил в своем клюве цепочку в центре которой раскачивалась пара глаз, голубой и желтый, а снизу в сторону голубя летели крючочки копий, которые в ярости бросали им вслед плоские фигурки в виде пиковой масти.