Ванька и маленькие радости (бытовые)

     
                                                                                     Ванька и маленькие радости (бытовые)



      Поселился когда-то Ванька в славном городе СП, названном так в честь великого Русского святого. Который основал в XIV веке на этом месте, в глухом, дремучем лесу тихую монашеско-отшельническую обитель. Где и подвизался в скромно-верном и непубличном служении Богу, то есть Пресвятой Троице (Отцу и Сыну, и Святому Духу) до скончания века своего.

      Мало-помалу потянулись к праведнику тому, безупречно святому, и другие подвижники, попроще. Но тоже не от мiра сего. Те, для которых жизнь сугубо мiрская была в тягость и в осквернение богоданных их Душ. Так и сложился постепенно в тех краях общежительный монастырь, который возрос со временем до жемчужины не только общерусской, но и всемирно-православной – великой Свято-Троицкой Лавры.

      Столь же мало-помалу рядом со святой обителью (светом нетварным в лесной глуши) стал вскоре селиться и оседать на этой земле простой Русский люд мiрской, благонравный и благочестивый. Так и возник стихийно вокруг монастыря православного мiрской посад (поселение). Который стал постепенно расти и разрастаться. И который, в своё время, узаконила императрица Екатерина II в качестве города, дав ему название Сергиевский посад.

      А задолго до того, ещё в 1380 году, в обитель сию к её игумену («игумену всея Руси», как нарекли его позже) наведался со своей ратью Димитрий Донской за благословением старца на Куликовскую брань. Преподобный благословил князя и войско его, а также заверил, что Русская рать одержит победу над «непобедимой» ордой хана Мамая. Что, как всем ныне известно, и случилось. А попутно «откомандировал» он в княжеское войско двух своих послушников – монахов Александра Пересвета и Андрея Ослябю.

      Во времена же Смуты, когда судьба царства Русского висела на волоске и Русь буквально «распластана» была под оккупацией польской, Свято-Троицкая лавра тяжко вытерпела изнурительную польско-литовскую многомесячную осаду. И выстояла, и вышла победительницей из этого кроваво-смертельного противостояния.[1]




      «…Да-а, были люди в наше время.

      Не то, что нынешнее племя.

      Богатыри! Не вы…»

      Русские, добавлю от себя, Богатыри.


      Героическая, прямо скажем, история. Была. Русская. Ну да то – дела давно минувших дней.      Это, ведь, вам не нынешняя эРэФия-путиноидиотия, колченогая да золотушная. В этой-то – только бы страну разворовывать, а при этом ещё и щёки надувать от «важности» своей картонной, да митинги протеста народного разгонять, пиная ногами мирное население, живущее в своей стране. Да, впрочем, и митингов-то уж не осталось. Всех поразогнали. Хотя «жандармов» Русских уж более ста лет как со свету сжили. Теперь, вот, только ловят, едва ли не сетями, и не «жандармы» уже. На «операцию» какую-то там…

      Отвлечёмся же, однако, от фантасмагорических реалий сегодняшнего дня (хотя куда точнее было бы сказать не «дня», а «сумерек») и вернёмся-таки к бывшему когда-то славным СП.

      «Славность» города, как и всего Отечества нашего Русского, закончилась тогда, когда законная власть Русская свергнута была и изничтожена провокаторско-люмпенскими революционерами. И её, власть эту захватили и узурпировали пассажиры (картавые, в основном) опломбированного вагона из Германии. «Туристы» же из того вагона, доставленные с комфортом в Россию, были неисцелимыми носителями крайне разрушительных («красных» каких-то) бацилл своего рода. Наподобие СПИДа или ковидлы вновь изобретённой, а то и вовсе – проказы неизлечимой. Сами же бациллоносители эти и стали «властью».

      И настал для России Русской страшный «сон», сон разума на многие десятки лет, да теперь уже – и более чем на сотню. А пресловутый этот «сон разума», он, ведь, «…порождает чудовищ». Что давно уже известно всем мыслящим людям, И что мы имеем возможность наблюдать сегодня (как, впрочем, и «вчера» и «позавчера») своими собственными глазами…

      И эта, вот, с позволения сказать «власть» крушила направо и налево в тысячелетней стране все её чисто человеческие устои, в том числе и самих людей Русских срубала она массово, как косой. А взамен всего уничтоженного насаждала она всеми насильственными методами свои бредовые, революционные, то есть совершенно людоедские идеи, с такой же точно практикой.

      Прежде всего, у города отняли и растоптали законное его имя, а вместо имени этого обозвали его ж.докоммуняцкой кличкой кроваво-красного террориста (в их понимании – «героя»). И, само собой разумеется, «раздербанили» всю Лавру: умыкнули все её ценности, повскрывали, «любознательные» строители «нового» мiра, мощи (останки) святых подвижников и т.д., и т.п. Наглумились, в общем, вдоволь, душеньки свои мятущиеся утешили. «Строили», стало быть, «новый мiр» свой по «разумению» их. Уничтожая при этом миллионы Русских людей (как «старый» и безполезный для них балласт, видимо).

      Ну и выстроили, надо полагать. На века. До самого коммунизма. А с ним и навечно. Правда, «вечность» эта их коммуняцкая ограничилась, почему-то, всего-навсего несколькими десятками лет. За которые наплодили-таки они на Русской земле множество потомства достойного своего, вполне себе БЕСбашенного. Уничтожив и разогнав при этом по всему мiру потомков славной тысячелетней державы Русской.

      Оч-чень показательно, что даже и после развала (всего-то через 70 лет!) этого их «нового мiра», после «пламенных» их предтеч в иных (если не сказать ­ – во многих) личностях из нынешнего местного населения слишком уж явственно просматриваются некоторые дремучие черты. Такие, например, как абсолютно бездуховный примитивизм и немотивированный вандализм. То есть тяга неуёмная к радостному разрушению, разбиванию, раскурочиванию любых творений человеческих рук, которые сами-то они создавать совершенно не способны, в принципе. Только лишь разрушение и уничтожение могут доставить удовлетворение и, видимо, даже удовольствие «душам» такого сорта экземпляров «загорских».

      Неоднократно сталкиваясь с подобного рода проявлениями, Ванька пришёл к тому выводу, что это, то есть все эти – племенные потомки именно тех самых, оголтелых революционных, БЕСбашенных и БЕСсмысленных разрушителей, уничтожителей всего и вся, несущие в себе всё те же бесовские гены. Дикари, в общем, которые куда почище будут, чем их «духовные» сородичи из людоедского племени мумба-юмба. Такое, вот, немалочисленное количество африканских «родственников» и верных потомков пламенных разрушителей «красных» обретается и ныне на просторах «православного» города СП.

      Ничего подобного, никогда и нигде в своей жизни Ванька не видывал, и ни с чем таким не сталкивался (хотя и повидал он кое-чего, всякого-разного на своём веку). Кроме того города, куда переехал он доживать свой срок, отпущенный ему Всевышним, и где находится Свято-Троицкая Лавра. И который, почему-то, считается «православным». Увы…

      Несколько отвлекшись от повествования своего, должен констатировать следующее.

      Это, вот, как-то получилось у меня нечто, вроде предисловия.

      Надо же! Большое, однако.

      Я-то хотел всего лишь только поведать о парочке маленьких Ванькиных «радостей» бытовых.

      А впрочем, может быть, именно это предисловие и сможет помочь читателю (ежели сыщется таковой) «уловить» некоторые причинно-следственные связи, ведущие к разного рода событиям и происшествиям, порою весьма странным. Которые, на первый взгляд, казалось бы, никак не связаны между собою.

      Итак.

      За годы нынешнего века заметил Ванька, с удивлением некоторым, весьма существенное снижение, если не сказать – падение, уровня квалификации водителей общественного транспорта. (Даже, как ни странно, и в самой Москве.) То есть, нынешние водители, как правило, управлять профессионально автотранспортом совсем уж не умеют: всё рывками да с дёрганьем. И делают это, порой, настолько коряво, что и на ногах-то в автобусе пассажиру непросто бывает удержаться.

      Кто-кто, а уж Ванька-то вполне мог судить об этом. Отец его покойный был водителем-асом. Да и самого-то его, как только ни величали, и в глаза, и за глаза: и тем же асом, и виртуозом, и т.п.

      И здесь неизбежно возникают два вопроса. Что за «специалисты» такие обучают всех желающих ремеслу этому, достаточно деликатному? Поскольку, ведь, людей перевозить надобно, а не дрова или кирпичи. А среди них (людей) попадаются и старые, и малые, и больные, и просто немощные. И второе, наверное, более важное: что же это за «экзаменаторы» допускают к перевозке людей таких, вот, горе-водителей, которые не только не умеют, а, порой, и вообще-то не способны этого делать, в принципе. То есть, элементарно аккуратно перевозить по дорогам людей?

      Я почти что уверен в том, что ответов на два этих простых вопроса сегодня, во времена полной безответственности любых должностных лиц, получить не удастся ниоткуда. Так же, впрочем, как и во всех иных областях нынешнего общественного бытия. А потому и остаётся мне только то, что развести руками. Но полагаю при этом, что и умалчивание о таковой проблеме, достаточно серьёзной, между прочим, может обойтись (да и обходится, в общем-то) гражданскому обществу не слишком радостными и приемлемыми последствиями.

      Так вот. Проживал Ванька в одном из «медвежьих углов» города. Где два автобусных маршрута (кажется, «двойка» и «шестёрка») соединяли его район с двумя другими такими же «углами». И всё бы ничего. Да только есть, судя по всему, у одного из водителей («двойки» что ли?) склонность некоторая к театральности самодеятельной и даже к митингованиям, напыщенно-самоценным (ну, не удалось, видимо, человеку поступить в своё время во МХАТ или на курсы витий-ораторов).

      Однажды, в самом начале маршрута вошёл Ванька в открытую среднюю дверь (что, очевидно, не особо приветствуется некоторыми водителями, да к тому же ещё и с «административными» наклонностями), приложил свою карту к прибору, да и пошёл на место. Вскоре из кабины вышел водитель и стал декламировать, обращаясь к салону, что-то там о вошедшем мужчине. Ванька не особо-то обращал внимание на посторонние дела, но всё же догадался наитием, что это, судя по всему, речь шла о нём. Да к тому же, возможно, ещё и прибор их не сработал (что теперь– запросто). Потому встал и прошёл к кабине водителя. Подав тому свою карту, он осведомился: «Это что ж, теперь только здесь карту «пробивать» можно?».«Как положено!» – ответствовал важно извозчик самодовольный. Несколько покоробленный Ванька бросил негромко поговорку: «На положено х. (нечто) наложено», – повернулся и пошёл восвояси.

      Что тут было-то!

      Резво выскочивший из кабины премьер самодеятельного театра встал в выразительную позу попранного «достоинства» своего и пафосно, с негодованием возопил визгливо петушиным фальцетом что-то там про маты. В ответ Ванька искренне удивился: «А кто-нибудь здесь слышал, чтобы кто-то матерился?». Оратор увлечённый не нашёлся, что ответить. И оскорблённый до глубины души «двоечник» запрыгнул в свою кабину и, как всегда, погнал по дороге, с привычным для