Пять рассказов. 63

ять рассказов. 63
Содержание
-Есенинская тема
-Письмо Марине
-О женском мужестве
-У Александры Михайловны
-Слово не к делу
_________________________________


Есенинская тема

"Ни пуха тебе, ни пера, сынок!" —крикнул отец, стоя у двери. — "Не волнуйся только: наше дело правое!"
"Все будет в порядке!" — ответил Шура, уже сбегая по лестнице.

Он шел на экзамен, чувствуя себя уверенным, спокойным, даже радостным.  В школе все предметы давались ему легко,
но  по-настоящему любил он только литературу. Бог мой! Ну, какой же это учебный предмет? 
Это волшебный пароль, с помощью которого можно проникнуть  во все  пещеры Аладдина, добраться до сути вещей, познать тайную природу людей…

Литераторша, регулярно выделявшая его  из числа других учеников, доверчиво  посылала способного  ученика  на олимпиады всех уровней.

Особенно крепко полюбил Шура поэзию Есенина. В одном из сочинений он в своем "искренно высокопарном" стиле написал,
что "Есенин  вдохновенным словом сумел показать русским Русь".

К тому же, многие говорили, что Шура  даже внешне похож на великого поэта:
 он был невысоким, с мягкими вьющимися волосами, взглядом поэтическим
и устремленным вдаль.

Все это определило выбор будущего студента: он поступал
на филологический факультет университета.

На улице ему то и дело  встречались
взволнованные,  сосредоточенные,  безразличные,  такие разные парни и девушки.
Без всякого сомнения, они  спешили каждый на свой экзамен.

Все ближе яркий, как маяк, сверкающий на солнце шпиль университета.
Шура плыл в толпе абитуриентов к заветному подъезду, постепенно теряя свою великолепную уверенность. 
Пройдя через кордон взбудораженных родителей, он оказался в просторном холле. 
Здесь людской поток разделялся на  отдельные ручейки, чтобы иссякнуть в бесчисленных аудиториях огромного здания.

Шура стоял у "двести седьмой", перед которой уже собралась изрядная толпа абитуриентов, состоявшая, в основном, из девушек..
Многие держали в руках раскрытые  учебники, но не читали. Было тесно и шумно,
но над оживлением витал бледный призрак испуганного одиночества...

Шура подошел к двери и оказался рядом с  полной  до  пышности девушкой, с роскошными формами, в  очках и с портфелем.
Она обмахивалась раскрытой книжкой, на щеках ее цвели кумачовые пятна.
"Есенин  — не партиен!" — громко говорила она. —
"В нем нет настоящей, глубокой идейности! Ну, кому нужны сейчас его  березки да клены?
Не люблю его! Не за что любить!"  — вынесла  свой приговор  строгая девушка.

Он хотел возразить, сказать хоть что-нибудь в ответ, но не успел. Дверь распахнулась. 
Откуда-то из глубины вылетела  девчонка с мокрыми от слез глазами.
Ее обступили. Со всех сторон посыпались вопросы.
Никто не решался войти в открытую дверь. 
Шура резко выдохнул и сделал шаг вперед.

Ознакомившись с содержанием билета, он улыбнулся.
 Ему везло: один из вопросов был по Есенину,
ответы на остальные также были ему известны. 
Он пошел отвечать без подготовки,
 как только стул перед одним из экзаменаторов освободился. 
Уверенно ответил на вопросы по русскому.  Перешел к литературе.
"Ну, что там у вас? Давайте!" —
сталый молодой  человек смотрел сквозь Шуру  через толстые стекла  огромных очков.

Шура назвал вопрос: "Тема Родины в поэзии Есенина".
Он говорил, горячо жестикулируя, глаза блестели,
а лицо преподавателя  словно бы отодвинулось куда-то к двери 
и было окутано туманной дымкой шуркиного  волнения.

Увлекшись рассказом, он не заметил, что погода за окном изменилась.
Пошел дождь. Экзаменатор снял очки  и, полуобернувшись,
устало смотрел на стекающую по стеклам воду.
Наконец, он повернулся к Шуре, надел очки и  сказал неожиданно  громко:
"Ну, довольно!  Вы все тут правильно рассказали.
Только мне кажется… Кажется, что  Есенин  неумен…
Неинтеллектуален, что ли…"

Шура замялся, подыскивая нужные для  правильной реакции слова.
Усталая голова не слушалась.

Рука экзаменатора вывела  оценку в экзаменационном листке.
"С вами все ясно! Следующий!"

Шура выплыл из класса на ватных ногах.
К нему бросились  любознательные девушки, но он не остановился и заспешил прочь.

"Бедняга! Провалился!" — донеслось до него.
Чуть не  бегом он промчался мимо толпившихся у входа  абитуриентов,
спустился к реке по склону, на котором росли все те же березки и клены…
Остановился только,  наткнувшись на парапет:
дальше была река.

Пахло сыростью. То ли от реки,
то ли от быстро прошумевшего дождя.

"Почему…  Ну, почему я не смог ему ответить?
Будто купил у него оценку! Нельзя теряться в такие минуты!
Разошелся! Расчувствовался! Кому  и зачем нужны такие экзамены!
Чему можно научиться у таких  потухших людей,
как этот… ко всему равнодушный?!"

Пальцы руки, лежавшей на парапете, разжались.
Листок с двумя пятерками скользнул вниз и закачался на мелкой волне.

Сейчас — он поедет домой: все объяснит  своим, поест, 
ляжет спать и постарается забыть про экзамен и литературу
=======================================


Письмо Марине

Есть у меня друг-товарищ: Башмачкин такой, если знаете. Совсем обнищал: на трусах уже экономит,
Ей-бо, не вру: в тренировочных одних ходит, чтобы сто рублей  на лишние портки не занимать!

Просил меня очень, значит. Ну что ж! Опубликую, раз просит.
Что мне жалко, что ли! У меня денег — ух! Тьма! Хоть маринуй, хоть засоли!

Только зачем и про что это, — я пока не понял!  Может, пойму,
когда вторую бутылку прикончу?  У нас сегодня что? Воскресенье, вроде?
Вот! Значит, выпить право имею!

Ну, а вам, от всей души, — приятного чтения и всех благ!
________________________


Мы встретились через десять лет после школы. И ты, и я  изменились, конечно,
но я напишу тебе такой,  какой помню;  какой ты была, когда мы вместе учились!
Потому что  время ничего не в силах  удалить из моей памяти.

Тебе интересно узнать, как  все это началось? 
В Отрочестве моем я почти не летал во сне…
Ну,  может быть, раз или два… 
А вот ты… Ты мне часто снилась, Марина!

Мне снилась ты…  Днем,  я еще не обращал на тебя особого внимания, 
зато ночью ты вновь и вновь проходила мимо, передо мной, и текли,
развивались на бесконечном ветру,
сияли на  солнце твои роскошные,  волшебные волосы.

Они вполне могли затмить-заслонить  весь белый свет. 
И заслоняли!  Не ведая того, ты два года жила в моей маленькой комнате, во сне, в мыслях. 
Первая любовь  не знает пресыщения!  Она, чем-то  очень важным, похожа на Веру, —
наивную, святую, невозможную для "непосвященных"!

Засыпая, я желал  тебе "спокойной ночи". Проснувшись утром,
сразу вспоминал о тебе.

"Марина! Я не могу без тебя! Без памяти о тебе, без мечты о тебе —
меня просто нет!  Все, что не связано  с тобой, кажется мне  мелким,
ненужным, неинтересным.  Когда-то я с удовольствием учился.
В десятом уже не приготовил ни одного урока.

Ребята часто обсуждали на переменках свои планы, куда пойти учиться,
что делать после школы. Я  не хотел уходить из школы, потому что знал:
вместе с ней я потеряю и тебя.

О, сколько раз повторял я на все лады твое имя!
"Марина, Маринушка, Мариночка, Маринка!"

Мой внутренний мир взбунтовался,
поссорился с  суровой действительностью!
А что же в ней было, в яви, —  не в грезах?

— Марина! Дай ластик! 
— Физику сделала?
— Дай списать!

Вот и все! Я даже не уверен, знала ли ты…  Ни разу мы не говорили
нормально, по-человечески, серьезно!

Но ты не можешь не догадываться! Ты же видишь, как трудно,
как невозможно оторвать от  тебя взгляд?!
Можно научиться управлять голосом, но не глазами.
Я, во всяком случае,  еще не научился!

А как я тебя слушаю! Всем существом!  Ни академиков, ни соловьев,
ни знаменитых виртуозов не слушают так!

Самый счастливый миг, — это когда тебя вызывают к доске! 
Да, эгоизм, конечно,  но уж тут-то я смогу всласть на тебя насмотреться!  И наслушаться!

Ты стоишь лицом к классу  и по привычке, держишь  руки в кармашках фартука.
Товарищи уткнулись носами в учебники, готовятся к следующему вопросу,
и мне кажется, будто мы остались с тобой наедине.

Ты начинаешь отвечать урок, слегка покачиваясь. Вперед и назад. Едва заметно.
Но я все замечаю…  Все, что относится к тебе, я вижу.
Иногда, правда,  украдкой, — краем глаза!

Я гляжу на тебя, и  целый мир проходит передо мной, — пока ты говоришь,
раскрывая общую тему и подчеркивая детали.

Звенит звонок. Положив учебник и тетрадку в портфель,
я стараюсь пройти к выходу рядом с тобой.
Если моя хитрость удается, я счастлив!
Как много нужно для счастья…

А как ты относишься ко мне?  Сначала я не думал об этом, 
а потом стал размышлять все чаще.
Мне стало ясно, что никакой взаимности у нас нет и в помине.

Есть я или нет?  Тебе все равно! 
Ты смотришь на меня, как на пустое место.
Вообще,  ты глядишь на всех одинаково! Ровно!

Хотя, нет! Я не прав!  Вот на перемене ты беседуешь
с одним парнем из параллельного класса.
Вы смеетесь. Тебе хорошо с ним. Лучше, чем со мной. 
Почему ты никогда не говорила со мной так: просто и  дружелюбно?

Я напугал тебя своим чувством? Ты решила отрезвить незадачливого влюбленного?

...Как же не гармонирует моя любовь со спокойной обстановкой нашего класса,
с обыкновенностью стен, парт, окон! Большая она какая-то.
Из другого мира пришла. Нелепая, неуклюжая, грубая, глупая и… невозможная,
как слоненок в ювелирном магазине!

Ты не любишь меня, и я  сам стал хуже  к себе относиться!
Ну, за что, собственно, меня любить?!  Кто я такой?
В чем проявился?  Чем отличился?
Наверное, тебе нужен другой мужчина!..

Только зря ты забыла сказку про гадкого утенка! 
А вдруг я, каким-то чудом, превращусь в лебедя,
стану тем, о ком  мечтаешь?

Я люблю тебя, Марина. Люблю. Тебя!
Не отводи глаз! Ответь мне таким же долгим, протяженным,
обнимающим времена и пространства взглядом!

Не умеешь?  Это же так просто!  Посмотри! Погляди на меня!
Я так немного  хочу!
Я хочу Невозможного!..

Марина!
Я живу дальше.
Живу, не видя тебя.

Ты стала моей первой песней, первым стихотворением:
это тебе я посвятил первые в моей жизни стихи! 
Танцевал в первый раз тоже с тобой!
Помнишь наш выпускной вечер?

А еще ты была моей первой  любовью…
Не единственной ли?

Марина!
Никогда душа не знала столько света,
как в те, уже далекие, сияющие,
как золотая роща,
как твои волосы, недели…     
=======================================


О женском мужестве

У Али нашли шишку на груди.

К  сожалению, у  немалого числа женщин такие находки,
рано или поздно, обнаруживаются…
Проверяться надо почаще, болезные вы наши!

Итак, нашли. Потом разбирались с шишкой,  —
добрая она или злая.

У Али оказалась злая.

Она погрустила немного, "для порядка"!
Походила, "для порядка"  же, по «бабушкам»,
(ох, и любит же она порядок!).
Прочитала несколько молитв по-русски и по-татарски,
но шишка никуда не исчезла; на молитвы,
причитания и заклинания почему-то никак не реагировала!

Тогда Аля быстро и легко решила: нужна операция.

«Делай прямо сейчас, если очередь твоя подошла!» — посоветовал я.

Аля возразила:
«Нет! Сейчас лето, жарко! В сентябре сделаю, когда прохладнее станет!»

Наступил