Позвонили родным, сообщили о происшествии. На пристани встречала скорая. Раненым занялись врачи. Прощаясь, спасенный снова благодарил мальчишек.
Отшельники решили ночевать дома. Мама не знала, чем угостить блудного сына, не скрывала радости. Отец одобрительно покряхтывал: «Правильный пацан растет, хоть и своевольный».
– Дело к осени идет, август на исходе. Скоро в школу. Пора домой возвращаться.
– Наверное…
Сашка вытянулся на своей настоящей постели, в свежих, наглаженных простынях. Блаженство – как не замечал этого раньше? А дома-то хорошо! И по родителям соскучился. Самостоятельное существование научило ценить благоустроенную жизнь, заботу взрослых. Мальчонка уже не сердился на внимание родных, не считал ограничением свободы.
Пора было заканчивать робинзонаду. Ведь остров останется их тайным пристанищем. Будет ждать до следующего лета. Ребята вернулись в лесное убежище, чтобы насладиться последними теплыми днями, свернуть лагерь, попрощаться.
В пятый класс Санька пошел загоревшим, серьезным, немногословным. Отмалчивался на вопросы о летних каникулах. Помнил о своей самой главной мечте.
* * *
Александр стоял на вершине Эльбруса. Вспоминал, что восхождение заняло целых девять дней. Мешала природа: сначала гроза с «пенопластовым» градом, потом буря, сулившая сход лавин. Нехватка кислорода сказывалась на самочувствии.
В последний рывок из штурмового лагеря отправились самые крепкие. Шли с ночи, потому что, медленно. Вон он, двуглавый пик Эльбруса! Кажется, совсем рядом, всего каких-то полторы тысячи метров! Шаг в шаг по снежному насту. Шаг в шаг в связке, чувствуя движение спутников. За алой лентой рассвета под черными тучами. Шаг в шаг – до бесконечности. В туманную пелену, где не видно ни зги. Когда идти стало невозможно, продвигались на коленях. Потом ползком. Одышка сжимала горло, губы покрылись коростой. Они падали, поднимались, стремясь вперед. Одиннадцать часов финального подъема.
Заря раскраснелась над мглой. Восходящее солнце рвануло вверх, засияв на всю вселенную. Они шли, но были давно поверх облаков с пунктиром тени от вертолета, в нереально пронзительно-ослепительном мире, где горы обступали в белоснежном одеянии, напоминающем сверкающую ёлочную мишуру.
Человек в зимнем обмундировании, маске, с защищенным кремом лицом, достал припасенную банку «Пепси», вскрыл с брызгами, как шампанское, выпил. Посмотрел на облака под ногами. Очертания одного из них напомнили остров.
