Верность

ОЛЕГ  ВАЙНТРАУБ

В Е Р Н О С Т Ь
(рассказ)

Я открыл глаза. Взгляд уперся в потолок. Потолок сразу куда-то уехал в сторону, а потом двинулся по кругу. Голова гудела, в ней как будто кто-то забивал сваи. Во рту было, словно в общественном туалете в парке культуры. Очень хотелось пить. Снова закрыл глаза, но от этого лучше не стало. Попытался подняться, это удалось не легко. Сел на кровати. С трудом удалось остановить головокружение. Огляделся вокруг. И тут только заметил, что лежал на кровати поверх одеяла в спортивном костюме. Одна кроссовка валялась посреди комнаты, другая рядом с кроватью. На тумбочке рядом с кроватью стояла недопитая бутылка водки, в ней оставалось еще с граммов сто. Стакана рядом не было, значит пил вчера я прямо из горла.
Все, с этим надо завязывать, - продумал я про себя. – Так можно докатиться до белой горячки.

А началось все это с уходом Аленки. Она покинула меня, забрав с собой четырехлетнюю Маришку, и уехала с новым мужем в Чехию. И с тех пор, как все простые русский мужики, я искал утешение в вине. Это просто так говориться, в вине. В водке, конечно. Это сколько же нужно было выпить вина, чтобы заглушить душевную боль. Другое дело водка, она действует надежней и вернее.

И причин для выпивки было предостаточно. С началом этой (пик, пик, пик) горбачевской перестройки дела на заводе становились все хуже. Работы становилось все меньше, да и за нее платили все меньше да и то с большой задержкой. Каждый день, возвращаясь с работы, я встречал немой вопрос во взгляде жены: «Зарплату дали?». И чего ей было спрашивать? Она же и сама работала технологом на этом же заводе, так что положение с деньгами знала. Как будто в Механическом цехе обстановка была другая.

А когда приехали чехи то ли покупать завод, то ли инвестировать  его, она познакомилась с Иржиком. И у них завязался роман. Мне бы вовремя это пресечь. Набить бы ему морду или обратиться куда положено, чтобы выслали его из страны за аморалку. А я все благородничал. А она еще, дуреха, пригласила его к нам домой в гости, мол, для укрепления международных связей. И я развесил уши. Это уже, наверное, у нас, у русских, в крови лебезить перед иностранцами. А он заливался перед нами соловьем, показывал фотографии своего дома, усадьбы, где живут они вдвоем с матерью. Кстати, мать у него русская, и от того он по-русски говорит очень свободно. И это происходило в нашей однокомнатной квартире в хрущевке с мебелью, доставшейся нам в наследство еще  от ее матери. Стыд да и только! И Маришка, предательница,  как-то сразу пошла к нему: «Дядя Ижа, дядя Ижа».
После его ухода у нас с Аленой состоялся крупный разговор. Она заявила, что подает на развод. Иржи предложил ей выйти за него замуж и уехать в Чехию. Маришку обещал удочерить. Я психанул, и не сдержался, распустил руки, чего раньше никогда себе не позволял. И это только ускорило события. Прибежавшие на наши крики соседи, стали свидетелями моего безобразного поступка. На суде они заявили, что я часто прихожу домой пьяным и избиваю жену, хотя это произошло в первый и единственный раз. На счет выпивки они были правы, частенько после работы я прикладывался к бутылке.

У меня был шанс препятствовать их браку. Я мог бы не дать согласие на вывоз Маришки за границу.  Без нее  Алена бы не поехала, а Иржи в Россию бы не переехал. И брак бы их не состоялся. Но я подумал об Маришке. Там ей будет лучше. Что я могу ей дать в России? А с Аленой все равно брак наш уже разрушен. И я дал согласие. Мы по-доброму договорились с Иржи и Аленой, что один-два раза в год они будут привозить Маришку повидаться со мной.

Делить имущество мы не стали. Алена забрала только свои и детские вещи. Она ехала на все готовое. И я остался один в этой квартире. Первые дни после их отъезда я пил беспробудно.  На работе показывался редко. На это смотрели сквозь пальцы, все равно работы не было. Потом прошел слух, что нас всех на лето отправят в неоплачиваемый отпуск. А тут еще помог  случай. Из Казахстана приехал покупатель нашей продукции с наличными  деньгами. Причем наличные деньги он  вез в ящике от телевизора в поезде. Инфляция тогда была сумасшедшая, деньги были обесценены и ящик был заполнен доверху.  Какая там сумма была, никто не знал, но денег хватило на то, чтобы уплатить задолженность по зарплате всему заводу и даже выплатить небольшой аванс перед тем, как отправить людей  в отпуск.

Деньги нам выдали вчера. На радостях я купил сразу 3 бутылки водки. Сейчас я обнаружил, что одна пустая бутылка уже валяется под кроватью, а вторая уже почти пустая стоит на прикроватной тумбочке. И рядом не было даже стакана. Неужели я пил прямо из горла? Да, вчера хорошенько я погулял. Но с этим нужно было срочно завязывать. Но чем теперь мне заниматься? На работу идти  не нужно, семьи нет. Бежать снова за водкой? Ну уж, нет. Сейчас поправлю здоровье, позавтракаю и  на свежий воздух. Дома уже стало тошно находиться, хотелось бежать отсюда куда глаза глядят.

Я допил оставшуюся водку в бутылке. В голове как-то сразу прояснилось. Потом приготовил яичницу из трех яиц с колбасой и плотно позавтракал. После чашки крепкого кофе почувствовал себя вполне нормально.  Куда теперь? Ребята в цеху говорили, что в лесах, если ехать в сторону Твери, бывает полно ягод и грибов.  В прошлом году они ездили туда по выходным, собирали грибы и ягоды и выходили с ними на дорогу. Проезжавшие мимо охотно покупали эти лесные дары. Иностранцы иногда платили даже  долларами. Этого  им хватало не только на выпивку, но и даже на хорошую закуску. Все равно дома мне делать было нечего.  И я решил отправиться туда на разведку.
Разыскал в кладовке свой камуфляж и ботинки-берцы, оставшиеся после военной службы, на голову надел синею бейсболку  и отправился на автовокзал. В карманах были только паспорт, складной охотничий нож, сигареты, зажигалка и небольшая сумма денег. Да, еще в наколенный карман сунул полотняную сумку на тот случай, если попадутся грибы, и на пояс прицепил армейскую фляжку с водой.
Первым делом на автовокзале я ознакомился с расписанием автобусов. Автобусы в сторону Твери отходили каждые 20-30 минут. И так уже через 10 минут я сидел в ПАЗике. Автобус быстро заполнялся пассажирами.  Кондуктора в автобусе не было, водитель сам проверял билеты и выдавал их тем, кто не успел купить их в кассе автовокзала. Пассажиры заполнили почти все места и мы отъехали. Автобус катил по улицам города  пока не проехали последние дома , после чего дорога сразу углубилась в лес. Слева и справа от сплошной стеной стояли высокие деревья. Лес был смешанный: березы, осины, ели дружно здесь уживались вместе. У самой дороги слева и справа  кюветы густо поросли кустарником.
По хорошей асфальтированной дороге автобус весело бежал, наматывая на колеса  километры. Ехали мы уже минут двадцать. Можно было бы мне и здесь выйти, но не  остановишь же здесь рейсовый автобус посреди дороги. Я рассчитывал доехать до ближайшей деревни, где остановится автобус, там выйти и вернуться сюда в этот лес.

Но тут помог мне случай. Одному из пассажиров, сидящего на переднем сидении, стало плохо. То ли его укачало, то ли после вчерашней выпивки. Он попросил водителя остановить автобус. Водитель, опасаясь, что ему придется убирать салон, без особой охоты, но все же выполнил его просьбу. Пассажир выскочил из автобуса и бросился в кусты, где благополучно опустошил свой желудок. Я воспользовался этой остановкой  и тоже вышел.. Пассажир вернулся на свое место, а я махнул рукой  водителю, мол,  поезжай дальше, я остаюсь. Автобус укатил,  а я двинулся вдоль дороги, выискивая место, где можно было перейти кювет. Слева и  справа от кюветы до половины были заполнены водой. Июль в этом году выдался дождливым, и кюветы не успевали высыхать.

Я пошел вперед, внимательно ища переправу. Идти пришлось долго, по крайней мере, несколько километровых столбиков осталось позади, пока издали не увидел поваленное дерево, лежащее поперек левой кюветы. Очевидно,  ветер свалил старое дерево,  перегородив  им дорогу, а дорожники, освобождая проезжую часть,  отпилили  только верхнюю его часть. А остальное так и осталось лежать, образовав своеобразный мостик через кювет. Я решил этим воспользоваться. Подойдя ближе, я увидел что-то темное, лежащее недалеко от сваленного дерева. Это было что-то живое. Сердце екнуло, и первой мыслью была, что это волк. Но я быстро успокоил себя. Не станет же волк вот так  просто лежать у дороги. Подойдя совсем близко я понял, что это была собака. Большая собака, типа известного киношного Мухтара. Она лежала на животе, положив голову на передние лапы. Я не особенно разбираюсь в породах собак, но мне показалось, что это была немецкая овчарка. Во всяком случае, именно  такого типа собак показывали в фильмах о войне. Остановился рядом с ней и обратился к собаке:

- Привет собачка! Ты что тут делаешь?  А где твой хозяин?

Естественно, ответа на свои вопросы я не услышал. Но по опыту знал, что с собаками нужно разговаривать спокойно, даже ласково. Они реагируют не на смысл твоих слов, а на тон, которым ты с ними разговариваешь. Лежащая собака даже не подняла головы, а только не спускала с меня глаз. Я присел и попытался ее погладить, приговаривая:
- Хорошая собачка, хорошая, чего же ты тут лежишь одна? И как тебя зовут? Бобик? Шарик? Барбос? Нет, эти клички не для тебя. У тебя должно быть какое-то громкое имя, например, Рыцарь и Рогдай.

При произношении последнего имени глаза собаки как-то дрогнули, и мне показалось, что она внимательнее взглянула на меня.

- Ну, значит Рогдай, - решил я и попытался  погладить собаку по голове. Она как-то глухо, но не враждебно, зарычала на меня и попыталась отодвинуться дальше.

- Ладно, как хочешь, лежи тут одна, жди своего хозяина, - сказал я, поднимаясь.  Еще раз взглянув на собаку, я перешел кювет по сваленному дереву и углубился в лес.


                  (продолжение  следует)