Долголетие

      Морское утро было очаровательно, как в «России вечера». Лучи летнего Солнца, пока еще только теплые, а не знойные как в полдень, начали на ощупь ласкать борта эсминца на рейде. Командир, поднявшись на ходовой мостик в хорошем настроении духа, потянувшись как дворовый котяра, вместо возгласа: «Эх, сюда бы женщину!», почесав свои «фаберже», воскликнул:
        - А не откушать ли нам сегодня макарон по-флотски? - посмотрев на безмятежную акваторию аванпорта и отсутствия на флагштоке штаба базы указующих сигнальных матерных флагов, приказал. - Кока на мостик! - это значит корабельного повара.
      Через секунду, будто повар стоял за переборкой, перед похмельными командирскими очами предстал корабельный кок, весь в муке, как в помаде, но с подносом, где стоял стакан чая «Командирский»: полстакана заварки на полстакана коньяка и ломтики лимона на тарелочке.
      - Вызывали, тащь командир?
      - Горячку не пороть, но на обед сегодня должны быть макароны по-флотски! – отхлебнув глоток божественного напитка, дал приказание Командир.
      - Из говядины или свинины?
      - Из небольшого бычка!
      - С хреном или без?
      - Хрен отрежь и положи рядом!
      Кормилец Экипажа, умеющий делать из вчерашних котлет, завтрашние, растворившись в утренней неге, исчез, как и появился.
      С обаятельной улыбкой флотского прохиндея, Кок первым делом на камбузе принялся разделывать тушу презентабельного бычка. Каждый взмах руки сопровождались треском отделяемой от кости мяса. Работа шла в четком ритме мелодии «А море и стонет и плачет, и бьет о корму корабля".
      - Прекрасно твое мастерство! - воскликнул Командир спустившись в чрево корабля проверить выполнение своего приказания. - Как ты этого добился?
      Опустив нож, как палач свой топор Кок ответил:
      - Чтобы приготовить настоящие макароны по-флотски сначала надо тщательно вымыть тушку в солнечных лучах бирюзового утреннего заката. Если нет лучей, можно стиральным порошком «Лотос». Аккуратно вытащить жилы горечи и тоски.
      Половники, висящие на переборке помещения камбуза, приготовились к познанию секретов флотской кулинарии. Что урок будет веселый и запоминающийся, они не сомневались, так как Кока знали хорошо не только как палача, но и хорошего выдумщика всякого рода бзиков. Главный черпак заметил: «На флоте плохих Коков не бывает. Просто некоторых невкусно готовят!»
      - Мясо надо порезать на мелкие кусочки. На выпуклый военно-морской глаз немножко оставить сала. По вкусу надо добавить веру-чернослив и вишенку-надежду. Можно ароматизировать любовью, но нельзя переборщить, иначе изысканный чеснок будет воевать с гордым перцем.
      «Во, буравит Кок! - восхитилась электромясорубка, на которой матросы «крутили кино», то есть перемалывали фарш. - Он и на Командира приправу найдет!»
      Кок сделал паузу, чтобы лучше рассказать о личном секрете приготовления блюда.
      - Я, привержен традициям больше, чем мастерству! Когда стал впервые разделывать бычка, то видел лишь тушу. Теперь же я не смотрю на нее, а понимаю ее разумом. Следуя за естественными волокнами, режу сочленения, прохожу в полости, никогда не рублю твердые центральные жилы и связки, а тем более большие кости.
      Командир с интересом слушал кока «философа». Половники просто балдели от удовольствия.
      - Хороший кок работает с мясом не торопясь. А почему? – задал вопрос Кок и стал сам же на него отвечать.- Да потому что торопливость нужна только при ловле блох или в гальюне во время боевой тревоги. Мясо надо разделывать не спеша. Это удлиняет мою жизнь.
      Командиру не оставалось ничего сказать, как воскликнуть:
      - Вот оказывается в чем секрет здоровья экипажа?
      - Нет, это еще не все. Потом я обжариваю мясо без сковородки в кунжутном дизельном масле на малом огне страсти вместе с натертой сочувствием морковью. Шинкую со счастливыми слезами на глазах жизнелюбивый лучок пырей-несмыяныш. Добавляю радость и посыпаю счастьем воинской службы.
      - Не забудь положить лавровый лист, - с умным видом «знатока», посоветовал Командир.
      - Я не кладу, матросы его не едят, - ответил Кок и продолжил, как ни в чем не бывало. - Беру надменную кастрюлю, очищаю ее от вредности, высокомерия и наливаю в нее терпение, разбавленное умиротворением. Потом с сопереживанием беру игривые макароны и жизнерадостно продуваю каждую макаронину, чтобы мучная пыль не скрипела на зубах. Поливаю щедростью, посыпаю добротой.  Уверенно ставлю на огонь вдохновения и варю до мягкости нежности.
      «Эх, сто граммов спирта к таким словам не хватает, - подумала кружка и зачерпнула из лагуна горсть компота.
      - А как ты проверяешь, что макароны сварились? – спросил Командир.
      - Очень просто, беру макаронину и бросаю в переборку. Если прилипла, значит, макароны сварились!
      «Учитесь, салаги!» - тихо сказал черпак половникам.
      - В сваренные макароны благоговейно кладу очарованное мясо. С творческим вдохновением перемешиваю. Щедро добавляете ложку заботы, пригоршню прощения. Украшаю любовью и восхищением к себе. Для сочности аппетитное блюдо, придуманного с большого бодуна, поливаю соусом возбуждения и искреннего изумления.
      - Да ты шельма еще и поэт! - воскликнул Командир и выпил кружку компота, отдающего чаем, так как варись они в одном и том же котле.
      - Перед установкой на стол в «Макароны по-флотски» вставляю отрезанный хрен, как символ незыблемости корабельной службы. Посыпаю все зеленью подкильной и немножко качаю, чтобы Экипаж, когда будет есть это бесподобное блюдо, почувствовал плеск ласковых волн, набегающих одна на другую под натиском изумительного ветерка в дремотном море.  В предвкушении прекрасной мечты о будущем, с жизнелюбием ставлю блюдо на стол, блещущий бедовой стерлядью с серсо из лука, отбитыми в корабельном проходе почками-соте, консоме с пашотом и, конечно же, традиционной селянкой из осетрины по-русски.
      - Отлично! Услышав твой рассказ, я понял, как достичь долголетия, - воскликнул Командир. – А что ты еще можешь?
      - Могу приготовить курицу «по-флотски», а могу и не приготовить!
      - Это еще как?
      - Очень просто, - ответил Кок. – Беру корабельный казанок и тщательно мою его от запаха чая, кофе и компота. Размораживаю жирную, уверенную в себе курицу. Тушку хорошо промываю в проточной воде и обсушиваю электропаяльником. Отрезаю шею и удаляю внутренности, проверив на наличие яичек. Если их нет, значит это петух. Курицу аккуратно укладываю на дно посуды грудью вверх, слегка отделив кожу от мяса. Кладу туда дольки чеснока и зерна гвоздики. Посыпаю корицей, тимьяном, шалфеем и розмарином. Ломтики лимона и ихтиандра ложу сверху. По вкусу добавляю паприку и молотый черный перец.
      «Да, - завистливо произнесла шинковка. – Наш Кок из любой вещи слепит конфетку!»
      - Заливаю курицу стаканом вермута и стаканом мартини. Если их нет, то можно портвейном и красным вином. После этого добавляю 100 граммов ямайского рома, 100 граммов коньяка, 200 граммов водки, 100 граммов текилы, 50 граммов бренди и немножко виски.  Блюдо не разогреваю, а ставлю на полчаса в холодильник охладиться, после чего курицу выбрасываю! Холодный соус употребляю, как рекомендовал нам известный одессит, малыми дозами в неограниченном количестве.
      Мораль притчи: Путь к долголетию лежит через желудок!