Рассказы 1990-х

Рассказы 1990-х

Адаптация к маркетингу

В июне окончилась морока со школой. Явившись на экзамены и промучившись положенное время над билетами, в которых он ничего не смыслил, Леха получил свои законные тройки, и ему выдали аттестат, свидетельствующий о его зрелости.
Отвязавшись от ненавистной школы, Леха мог теперь делать что угодно. Жизнь была полна соблазнов: шикарных автомобилей, дорогих кабаков и отпадных девчонок. Оставалось только заработать бабки – и можно было оттягиваться до посинения. Среди местной братвы Леха имел корешей. Они давно обзавелись крутыми тачками и жили припеваючи. Леха собирался приткнуться к ним, но случился облом: его мать, напуганная частой гибелью кого-нибудь братвы, заставила сына дать твердое слово, что он не пойдет к ним в подельники. Батя Лехи давно загнулся от пьянства, и мать крутилась одна. Леху она никогда не доставала, и он ее уважал.
Промыкавшись пару недель в поисках работы, Леха понял, что в их городишке никому не нужны молодые парни, имеющие за душой лишь свидетельство о среднем образовании. Дело пахло керосином, и Леха даже засомневался – не нарушить ли данное матери слово? Однако, недаром друзья считали Леху везунчиком. В начале июля, попивая мерзкое дешевое пиво у палатки на автобусной станции, он увидел Пузыря, которого знал еще с детского сада. Пузырь вылез из автобуса, страдая от духоты и жажды, и бросился к коммерческому магазинчику, откуда вышел с коробкой дорогого баночного пива.
Леха оставил недопитое пойло забулдыге, слонявшемуся у палатки, и направился к Пузырю.
- Здорово, Пузырь! Где пропадал?
- А, Леха! Привет! Ты как тут?
- Да вот, заскочил пивка попить, - Леха махнул рукой в сторону палатки.
- Фу, эту бурду с большого бодуна и то пить не станешь!
- На лучшее бабок нет.
- Ну, какие проблемы! Я угощаю! Посидим, поговорим. Я просто таю от этой долбаной жары, - сказал Пузырь, вытирая пот с круглой красной физиономии.
Через час около скамейки, на которой сидели Леха и Пузырь, стояло несколько пустых пивных банок, и Пузырь уже знал обо всех Лехиных трудностях.
- Ну, браток, ты даешь! – говорил он Лехе. – В нашем дерьмовом городишке ты можешь вкалывать, как проклятый, но даже на баланду себе не заработаешь. Если только к братве пойти… Но там стремно, в натуре. Сегодня ты король, а завтра или прибьют, или на нары сядешь.
Леха затосковал.
- А чего делать? – спросил он, уверенный почему-то, что Пузырь знает ответ.
Пузырь не спеша вытащил очередную сигарету и прикурил. Насладившись чувством собственного превосходства, он наставительно произнес:
- Подавайся-ка, браток, в Москву!
- В Москву? – недоверчиво переспросил Леха.
- В Москву! – с чувством воскликнул Пузырь. – Москва, брат, всех примет, как мать родная.
- Да кому я там нужен, в Москве-то?
- Салага! В Москву сейчас столько толковых парней понаехало! Ого-го-го, какие делишки проворачивают! В Москве теперь столько крутизны, что и в Штатах не снилось!
- Ну, а я кому там нужен? – повторил Леха.
- А хотя бы мне!
- Тебе?
- А что ты думаешь! Я, между прочим, кое-какой торговлишкой промышляю. Мне надежный человек в помощники сгодился бы.
Леха все сомневался:
- Я не торговал никогда…
- А я раньше торговал? В прошлом году, как училище закончил, таким же был зеленым салагой, как ты. На фабрику хотел идти трудиться за шиш с маслом в перспективе. Нашлись, слава богу, добрые люди, вразумили. Быка помнишь? Через него я и раскрутился. До крутизны мне, конечно, далеко, но на днях тачку покупаю.
- Ну?!
- Вот тебе и «ну», баранки гну! – передразнил Леху Пузырь. – Для начала «восьмерку» присмотрел, а там видно будет.
Леха призадумался. После двухнедельных мытарств особенно кобениться не пристало.
- А чего делать надо будет?
- Сперва на рынке постоишь с товаром. Приглядишься. Поймешь, что к чему. Потом решим, на что ты сгодишься.
- Сколько платить станешь?
- А на сколько наторгуешь, от того и получишь, - хихикнул Пузырь. – Не бойся, с голоду не помрешь.
- Ну, а жить где?
- Ты, Леха, такой обстоятельный, прямо как прокурор. Сказано тебе, не боись! Я в Москве хату снимаю, там и будем жить. Что, согласен?
Леха кивнул.
- Значит, в воскресенье к девяти вечера подваливай сюда. В двадцать один тридцать идет автобус на Москву. Переночуем у меня на хате, а утром я тебя на место определю.
- Ладно, - Леха пожал Пузырю руку и пошел домой.
Мать Лехи очень обрадовалась, когда он пересказал ей разговор с Пузырем. Она знала, что в родном городе Леха пропадет.
- Дай бог ему здоровья, приятелю твоему, - приговаривала мать, собирая для сына вещи.
***
Хата у Пузыря была дрянная. Он снимал квартиру в гнилой «хрущобе», на первом этаже около вонючего мусоропровода. Квартиру сдавали какие-то алкаши, запустившие свое жилье до полного безобразия. Пузырь слегка подремонтировал квартиру, но мебели в  ней не было. Спал Пузырь на раскладушке, а для Лехи он расстелил матрац на полу.
Увидев жуткое убожество жилища, Леха приуныл. На его вопрос о причинах столь мерзкого проживания, Пузырь резонно ответил:
- Хата не моя, на кой ляд мне ее обустраивать? Зато дешево. Да я здесь почти не бываю – вечером приезжаю, утром уезжаю.
Леха вздохнул, но делать нечего, надо было как-то перекантоваться. После полубессонной ночи в обществе тараканов и жирных крыс он начал свой путь к вершинам маркетинга. Пузырь поставил Леху торговать на лоток на площади у выхода из метро. Торговля оказалась делом тяжелым, полным различных казусов. Прежде всего, выяснилось, что в расположении торговых точек существует своя строгая иерархия, в которой Леха занимал одно из низших мест. В результате он очутился в дальнем углу площади, на задворках рынка. Другим неприятным моментом была жесткая конкуренция. Новичку, не имеющему постоянных покупателей, не умеющему показать товар лицом, приходилось туго в неумолимой конкурентной борьбе. Кроме того, рынок находился под строгим контролем одной местной группировки, которая регулировала решительно все вопросы, особенно следила за ценообразованием и аккуратно собирала подати с торговцев. Рынком не брезговали и представители официальных государственных структур. Работники правоохранительных органов и различных инспекций чувствовали себя здесь, как дома. Во избежание неприятностей с ними следовало дружить.
Итог первого торгового дня был для него плачевным. Прибыль была мизерной, к тому же Леха обсчитался, отдавая сдачу одному из покупателей, и Пузырь вычел из лехиного вознаграждения эти деньги. От длительного стояния за прилавком у Лехи болели ноги и спина, ночью ему снились кошмары и непрерывно мелькали лица покупателей. Если бы его положение не было таким финишным, он бы бросил торговлю. Но хочешь жить, умей вертеться, и Леха стал приноравливаться.
Через несколько дней он понял конъюнктуру рынка. В двух словах она была такова: надо было крепко дать по морде  - фигурально, а если надо, и буквально - конкурентам, занявшим удобные рыночные ниши. У Пузыря явно не хватало для этого сил и средств, значит, следовало найти надежных союзников на основе взаимной выгоды. И тут удача, без которой невозможен никакой бизнес, снова пришла к Лехе. Как-то вечером на хату к Пузырю позвонил Бык. Он приходился Пузырю родственником, тем не менее, звонок пребывавшего в авторитете Быка малозначительному Пузырю был знаменательным и редким событием. А Леха был дома один, Пузырь оттягивался в каком-то кабаке. Леха понял, что такой случай упускать нельзя.
Сообщив Быку об отсутствии Пузыря, Леха почтительно напомнил о себе. Бык, находившийся в добром расположении духа, вспомнил земляка.
- А, помню, - сказал он. – Ты ведь, у автобусной станции жил?
- Да.
- Сейчас чем занимаешься?
- Работаю у Пузыря. Торгую у метро.
- На жизнь хватает?
- В общем, хватает. Конечно, заработки не те, что у других, которые с корешами из братвы связаны. А уж у той братвы, что рынок пасет, вот доход, так доход!
Это была чистой воды провокация. Леха знал, что рынок раньше контролировался Быком, но тот, занявшись более крутыми делами, доверил его одной из подчиненных ему группировок. Ребята из нее отстегивали Быку регулярные взносы, но за его спиной проворачивали свои делишки и даже слегка потеснили Быка в тех направлениях, которые он не собирался выпускать из рук.
Как и рассчитывал Леха, Бык болезненно отреагировал на информацию о больших доходах своих обнаглевших подопечных. После секундной паузы Бык спросил:
- И что, много гребут?
- Еще как! А что им: я слышал, они расширяться собираются. Хвалились, что скоро весь район под ними будет.
- Шустрые парнишки, - неопределенно сказал Бык.
- Оборотистые! Я много чего про них слыхал.
- Ну, а как там наша родная дыра? Я давно дома не был, - перевел Бык разговор на другую тему.
Леха начал было рассказывать, но Бык внезапно прервал его:
- Послушай, браток, мне сейчас особенно-то некогда. А вот давай завтра встретимся, посидим в хорошем месте, потолкуем. В восемь вечера будь дома, я позвоню.
Тон Быка был решительным, не терпящим никаких возражений, да Леха и не собирался возражать.
На следующий день он встретился с Быком и рассказал ему много интересного. Сами по себе эти сведения не были для Быка новостью, но о многих деталях он все же не знал. Леха, естественно, тоже не располагал полной информацией: он безбожно привирал, когда не мог дать точного ответа. Бык, давно собиравшийся поставить наглецов на место, разъярился не на шутку. В ближайшие же дни застрелили несколько бойких ребят из группы, контролировавшей рынок. Остальные согласились на сделку с Быком и уступили ему во всем.
Леха по праву занял первое место на рынке. Дела пошли в гору, но большую часть дохода по-прежнему присваивал Пузырь, как учредитель фирмы и владелец первоначального капитала. Это здорово доставало Леху. По правде говоря, Пузырь плохо освоил рыночную концепцию, а его скаредность мешала бизнесу. Без расхода нет дохода – вот этого Пузырь никак не хотел понять. Во имя интересов дела он должен был уйти.
***
Поговорив с Быком, Леха заручился его поддержкой. Бык интересы дела ставил выше личных, поэтому легко согласился отдать Пузыря. Чтобы тот не слишком рыпался, ему решили предложить возглавить небольшой филиал торговой компании в родном городишке.
В один прекрасный весенний вечер Леха завел разговор с Пузырем. Пузырь настолько сильно возомнил о себе, что Лехины слова стали для него громом средь ясного неба.
Сперва Пузырь начал качать права:
- Ах, ты, такой-разэтакий! – кричал он на Леху. – Я тебя из дерьма вытащил, а ты меня топишь, падла! Вспомни, кем ты был, сука паршивая! Да без меня ты бы до сих пор сопли жевал!
Леха терпеливо слушал всю эту бодяру. Распаленный злобой Пузырь попытался даже приложить Леху по физиономии, но Леха легко отбросил его назад.
- Сиди, не дергайся! Пойми, чудило, тебя не на свалку выбрасывают. Будешь потихоньку приторговывать. Крыша у тебя надежная – уважать станут. Бабки будут капать; кабаки, девочки – все твое. Тачку немецкую купишь. Здесь ты ноль, а там величина. Что лучше?
Пузырь, однако, никак не мог понять разумность Лехиных доводов. Ему казалось, что его несправедливо обошли.
- А я сейчас позвоню Быку. Пусть он рассудит!
Леха улыбнулся. Все-таки Пузырь как был дурак, так дураком и помрет. Ослина