Пожелтевшие страницы дореволюционных изданий, громоздившихся в шкафу. Я никогда не мог найти нужное.
Посидеть сгорбившись на заснеженном балконе.
Выхожу, возвращаюсь, снова ухожу. И постоянно повторяется про себя, отзвуком: "Нет, нет, нет..."
Ночная река на иллюстрации.
Тёмные, тёмные воды.
В кафе всегда занимал самое дальнее место в углу. И смотрел на вход. Ожидание.
Искать то, чего не потерял. Всегда менять одно на другое.
Слова, слова. Самое лучшее было бы вообще не знать языка.
Кто же ты, кто... Скажи на своём языке.
Лес начинался сразу за крайними домами. И рельсы, рельсы.
Ночной крик поезда.
Ласточкины гнёзда на обрыве.
Микрорадуги от оконных чечевиц расплывались по зелёной стене.
Взгляд сквозь стакан для карандашей.
Стакан из голубого стекла.
Роскошный особняк с башенками на другой стороне. Почему-то Ольге всегда казалось, что там делаются тёмные дела.
Дом Дюрингера. Была ли там зеркальная зала?
Брызги маков у насыпи. На следующий день цветы исчезли.
Иногда окружающее становится подобным папиросной бумаге. Это ещё требует соответствующей озвучки.
Осенние ягоды, бересклет. Синий плащ над обрывом. Собирали листья. Пугливая лошадь на поляне.
Странные встречи. Иногда мне кажется, что невероятные совпадения как в бульварном романе бывают только в моей жизни.
Тёмный лес, вороны, осыпающийся снег. Когда это было...
Брели по сугробам непонятно куда, молча. На другой день не могли это объяснить.
Всегда в неизвестное. Самое любимое — костры ночью.
