ОКТЯБРЬ. ГРОЗА

остался вроде бы прежним, но некие детали проявились едва заметно в конструкции.
    Никаноры отпрянули, не вставая с четверенек.
    И расколол небо громкий треск, сломалась ось, на которой держался небосвод, полетели с неба крупные градины, величиной с кулак взрослого мужчины; прозрачные, аки хрусталь, летели медленно, отражая гранями окружающее пространство: надутые пузыри облаков, похожие на свалявшиеся клочья шерсти серо-свинцового цвета, оголившиеся деревья, осиротевшую землю, ужавшуюся в берегах речушку с песчаными оплывшими берегами.
    Длинная ветвистая молния ударила в землю, каждый ярко-смертельный отросток вонзился в землю вокруг могилы Нины и стоящих рядом мужчин, будто накрыл участок погоста золотистой клетью с живым золотистым плетением, разбрасывающим вокруг мелкие слепящие искры. Не переставая били молнии, гудела, дрожала земля, вздымались валы вывороченного грунта, выпирали наружу из недр старые и почти не тронутые тлением деревянные гробы и человеческие останки. Скалились ужасными оскалами черепа, ползли из глазниц толстые багрово-коричневые черви, вились вокруг костей гладкие блестящие змеи, подвижными телами увивая кости рук и ног.
    Терзал гром устрашающими руладами, дребезжали струны невидимых арф, звонкими звуками рассыпались литавры и сухо ссыпалась с барабанных палочек мелкая тревожная дробь.
    За пределами золотистой клети преобразилась земля. Зашевелилась, задрожала, пошла волнами, послышался шум, скрежет, гомон, визг.
    - Нина, - взмолился Никанор Северьяныч, - никак что-то пошло не так? Ты уж прости нас, Нина!
    Хруст перемалываемых костей насыпался сверху на Никаноров.
    - Митрич! – воздели взоры к небу Никаноры, - можешь ты хоть в эту минуту…
    - Не-е-е мо-гу-у-у… - завыл ветер и плеснул ледяной влагой каждого мужчину по лицу; кожа раскраснелась, вспухла, проступили багровые пульсирующие жилки.
    - Мы ведь прощения пришли просить, Митрич! – превозмогая поразившую тело боль, прокричал Никанор Сильвестрыч. – Чуем, недолго осталось…
    - Недо-о-лго-о-о… - повторил, завывая ветер.
    - Срок подходит, - выкрикнул поражённый тою же немочью Никанор Силыч, - по всем приметам, скоро свидимся…
    - Сви-и-иде-е-емся-а-а… - отшатнулся ветер от каждого мужчины, при этом старательно пытаясь повалить каждого, спеленатого им.
    - Да выслушай же хоть раз нас, Митрич, полностью выслушай! Не вороги мы тебе…
    Между ними и могилой медленно проплыла полупрозрачная сизая бесформенная тень. Совершила круг, второй, третий. С каждым оборотом вокруг начинало медленно происходить что-то неестественное. Выбивающееся из устоявшихся норм.
    Во время очередного круга вокруг могилы тень исчезла.
    Пошатнулась почва под ногами мужчин. Вжались головы в плечи. Ноги начали медленно погружаться в грунт, будто некто основательно вознамерился вбить их поглубже. Затрепетал крест, посыпалась с него появившаяся внезапно ржавчина крупными хлопьями, осыпались тронутые ржой лепестки цветов и полу-рассыпавшиеся ржавые листья со стеблями.
    Потемнело сильнее прежнего небо, облака устремились вниз с исступлённым свистом и гиканьем, уплотнился воздух.
    Никаноры начали разевать широко рты, стараясь вдохнуть загустевший воздух, пахнущий сырой землёй, гнилыми досками, истлевшими останками, рассыпавшимся в прах тряпьём.
    - Хватит! – послышалось отчётливо из-под могильного холма. – Уймись, Митрич! – спокойно звучал красивый женский голос. – И вы, братья Никаноры, встаньте.
    Обрушился мрак непроглядный и следом за ним просияло на лазоревом небосводе, очистившемся от мрачных туч, ласковое солнышко.

                                                                          Глебовский  22 октября 2022 г.