он.
–Это была ваша мечта. Вы не открыли потому что у вас не хватило денег или связей тогда, но сейчас у вас впереди века! И вы способны на всё!
–Но получится ли? Я ведь не пекарь. И вкус к жизни я потерял…– теперь Абигор сомневался.
–Наймите пекарей! Похитьте их, наконец! – я очень надеялась сломить глупое сомнение Абигора, чтобы он покинул меня.
Сработало самым неожиданным образом.
–а я так и сделаю! – он вдруг вскочил. – Знаете, я так и сделаю!
Я не успела спохватиться и крикнуть ему, что про похищение пекарей я вообще-то пошутила и сейчас через сайты можно найти кого угодно: хоть пекаря, хоть гадалку! Но куда там? Вампир исчез вихрем, только его и видели.
Ладно, я знаю его адрес. Пришлю ему счёт. Боги подземного мира! Ну и рабочий день! Кто там следующий?!
***
–Что у вас Вильберг? – мне удалось выпить кофе перед вурдалаком, но добрее я не стала. Кофе остыл, а Вильберг и без того ждал слишком долго, чтобы я ещё заставила его ждать. К тому же, это льготник, а они очень любят буйствовать и скандалить. А мне репутация важна!
–Я не знаю как сказать…– Вильберг мялся. Он даже сидел на самом краешке кресла, боялся его будто бы запачкать. Хороший вурдалак, хороший…хоть и вурдалак всё-таки!
–Говорите прямо, я вам не судья и не прокурор, – подбодрила я.
–Ну…мне не нравятся вурдалаки. То есть…– Вильберг совсем смутился, – понимаете, у нас принято, чтобы вурдалаки создавали семьи только среди своих. Мои родители нашли мне невесту, а она мне не нравится. И теперь родители требуют, чтобы я не позорил семью и женился на ней, а она…
Вильберга даже перекосило. Весьма красноречиво.
–Не нравится невеста или сам долг женитьбы? – уточнила я.
–Да я бы женился, но не на ней. Я другую люблю.
–Из ваших? Ну, вурдалаков?
–Нет…– Вильберг понурил голову, – из Мерроу – морских дев. А вурдалаки воду не любят и всё, что с нею связано тоже.
–Любовь враждебная! – я вдруг невольно улыбнулась. Давно не попадались мне такие добрые и такие юные клиенты, да ещё и светлое чувство.
Я не удержалась и процитировала:
–«Две равно уважаемых семьи
В Вероне, где встречают нас событья,
Ведут междоусобные бои
И не хотят унять кровопролитья.
Друг друга любят дети главарей,
Но им судьба подстраивает козни…»
–Красиво! – похвалил Вильберг. – А что такое «Вероне?»
–Это город. Знаешь откуда этот отрывок?
–Отрывок? Я думал, это ваш стишок!
–Нет, это Шекспир «Ромео и Джульетта». Не читал? Там две семьи враждовали, враждовали, толком не помня уже почему, но, в конце концов, случайно получилось так, что дети их семей друг друга полюбили. И началась их борьба с чувствами да друг с другом. В результате – трагедия на трагедии…
–а кончилось чем? – живо спросил Вильберг.
–О…– мне бы ответить, так нет, включила в себе воспитателя, – а ты сам прочти. Классика литературы. Красиво!
Вильберг кивнул, и вскоре покинул мой кабинет.
***
Неожиданно на сеанс не пришла фея-крёстная, бормотнула Марте по телефону, что занята, шьёт какое-то платье на какой-то чёртов бал, но расслабиться я не успела – ведьма-Банши перепутала время и ворвалась ко мне в час феи-крёстной. Благо, той не было.
–Что вас беспокоит? – я торопливо покормила Банши мороженым, чтобы она, неконтролирующая свой голос, чуть охрипла.
–Я хочу быть певицей! А они говорят, что у меня голоса нет! а у меня есть голос! Только я…– хрипота спадала, и я быстро сунула в рот ведьмы ещё ложечку. Начнёт ещё орать, так я оглохну.
–Продолжайте!
–Я хочу на Бродвей! В мюзиклы! А они говорят, что у меня голоса нет! а у меня есть голос. Я же не претендую сразу же на главную роль. Я понимаю, надо нау…
Новая порция мороженого заткнула ей рот.
На самом деле, у этой ведьмы был голос. Ещё какой! Иерихонская труба, по сравнению с ним, жалкий горн. Но вот слуха у неё не было – мне рассказывала приятельница из музыкального клуба, что Банши не может понять разницу между вокальным исполнением и ором, а уж о том, чтобы взять нужную ноту хотя бы с пятнадцатого раза и быть не может. Она считает, что чем громче, тем лучше.
–А они не берут! – шипела Банши. – Они говорят, что я не могу петь! А я могу петь! Вот, послушайте! Расцвета-ал-а заря-яя, расцвета-ала…
Благо, она уже наелась мороженого, и мне можно было всего лишь отойти в дальний угол кабинета, чтоб меня не снесло звуковой волной.
–Умирала-а любовь…умирала-а! – выла Банши да так, что даже я, человек от музыки далёкий, чувствовала, что она не поет, а именно воет мимо всех нот.
–Чья эта песня? – крикнула я.
Банши покладисто замерла и ответила с достоинством:
–Моя. Я автор текста и музыки. А они меня не берут!
–Значит, они вам и не нужны! – предложила я вариант, который устроил тщеславную Банши. – Они вам просто завидуют. Вот и всё! Вы можете собирать концерты, нет, стадионы! Вы можете создать свою мюзикл! Свой Бродвей!
Она аж взвыла от восхищения, представляя уже наяву всё, что я говорила. В ее воображении ей уже рукоплескали. Словом, ушла она довольная, возвышенная, высокомерная и готовая к покорению музыкального Олимпа, а я без сил выползла в приёмную и велела Марте записывать всех только на завтра. Никакого приёма сегодня! Всё! Оставленные у Марты денежные вознаграждения, конечно, подняли бы настроение, но я всё ещё не выпила своего кофе и только махнула рукой на предложение Марты сделать посещение ко мне в виде услуги, которую можно приобрести по подарочному сертификату.
–но это увеличит приток клиентов! – Марта хлопала глазами.
–Ага…потом поговорим, – я уползла в свой кабинет.
Это потом я получу коробку со сластями от вампира Абигора – он откроет кондитерскую, и пошлёт мне подарок с газетной вырезкой из «вестей» о двух пропавших кондитеров-технологов, и записку: «Спасибо. Я сделал, как вы сказали, и моя жизнь наладилась!»
Получу, и даже не найду в себе сил заметить хотя бы пустоте, что я немножко пошутила насчёт похищений.
Это потом вурдалак Вильберг будет подкарауливать меня у подъезда и требовать, чтобы я дала ему для чтения новые названия книг, а то его настолько потряс Шекспир. Что он думать забыл о своём бунте и ушёл в чтение.
И это только потом Банши пришлёт мне свою первую демо-запись, которую я включу только для отпугивания всех алкашей из своего района. Завернутую в красивый пакет запись, с запиской «Моей спасительнице», и вздохну.
Это всё будет потом. Обычный же четверг закончился, и обычные пациенты посетили меня. А завтра ещё рабочий день – пусть и пятница, но уже запись плотнее сегодняшней. Но я разбираться буду завтра.
А пока мои несчастные ищут помощи, их психолог, пожалуй, ляжет на кушетку, нальёт себе коньяка и подумает о тщетности бытия, а заодно распланирует, куда потратить заработок четверга, за вычетом аренды, налогов и зарплаты Марте, подивившись, как дивился вчера и будет дивиться завтра, насколько выгоднее работать с нежитью и нечистью, чем с людьми!
