Кукурузник и Ален Делон

               Там, где живут мои родители, на холме, на огромном васильковом поле, аэродром. Крошечное деревянное сооружение – это касса и зал ожидания, в общем, “здание аэропорта”.
               Ждём самолёт. Нас двое. Я, молоденькая хрупкая девушка и бойкая, круглая, как шар, бабёнка с румяными щеками и увесистым, благоухающим жареными пирожками, пакетом.

               Самолёт, который мы ждём – это знаменитый “Кукурузник”, Ан-2 -уникальнейший советский самолет. То, на что он был способен, просто поразительно! Гордость берёт за советских авиаконструкторов. Внешне простой и незамысловатый, чем-то похож на этажерку, одним словом, весьма неказистый биплан. Но… ему не нужна твердая взлетно-посадочная полоса.
               Представьте, он спокойно взлетал с колхозного поля, обычной большой поляны и даже земли, засыпанной снегом!
В любую погоду он обслуживал геологов и медиков, пограничников и артистов, пастухов и полярников – да кому он только не служил!
Позже самолёт получил это прозвище – «Кукурузник», так как поливал поля удобрениями.
А ещё он осуществлял регулярную пассажирскую связь между райцентрами.

               Вот и мне предстояло сейчас лететь на этом Ан-2, о котором слагали легенды. Правда, я изрядно трусила после рассказов отца о полёте на нём, так как было кое-что особенное, что не входило в перечень достижений нашего легендарного биплана.
               Ну, наконец-то, приземлился наш небесный тихоход. Из кабины вышел лётчик. От одного вида его у меня уже закружилась голова.
У самолёта стоял Ален Делон в форме синего цвета. Из-под фирменной фуражки глядели весёлые, голубые глаза, перекликаясь с антуражем в виде васильков, разбросанных островками вокруг. Сходство со знаменитым французским актёром было столь поразительно, что моё бедное сердечко учащённо заколотилось.
Страх перед полётом уступил место желанию войти в самолёт походкой модели. Кокетливо стрельнув в лётчика тщательно подведёнными синими глазами, я почувствовала себя героиней фильма и «вплыла» внутрь.
Разочарованно скользнув взглядом по двум затрапезным сиденьям вдоль стен, уселась недалеко от кабины пилота. Ровно напротив расположилась болтливая попутчица, пропитанная насквозь жареными пирожками.

               Дверца кабины нашего прекрасного командира корабля была открыта. Он посмотрел на пассажиров, ласково улыбнулся мне и сказал:
               – Летим сначала в райцентр Старая Кулатка, а уж потом в Ульяновск.
               – Как?! Это же крюк в другую сторону! – пролепетала я растерянно, предчувствуя, что проверка на прочность удваивается во времени.
               – Таков маршрут, – снова улыбнувшись одной мне, ответил красавец- лётчик.
               «Ладно, – решила я, не отрывая глаз от «Алена Делона» – любое испытание выдержу, только бы быть с ним рядом!»

               – Здесь пакеты, – привычным жестом указал он на дверь кабины пилота. Когда она закрылась, буквально у меня перед носом красовался карман с пакетами из плотной бумаги.
Настроение начало переходить немного на минорный лад, чуть потеснив эйфорию от встречи с красавцем-лётчиком.

               Поднялись в воздух.
               Я вспомнила: «Ни один самолет в мире на такое не способен! У Ан-2 почти “волшебные” крылья. Благодаря им он может… зависать на месте и даже лететь хвостом вперед! Это вам не шутка». Так, видимо, и произошло...
               Отчаянно болтаясь, будто наш кукурузник воевал с налетевшей стихией именно хвостом вперёд, мы нырнули в ямы. Их расставили в воздухе специально для биплана неведомые небесные силы.

              «До Кулатки дотяну, а потом – ни за что!» – подумала я, из последних сил вдавив себя в спинку сиденья.
Жуткое нечто расползалось внутри, навеяв воспоминания о морской болезни… Самолетик, судорожно дёргаясь и покряхтывая, резко пошёл на снижение.
              Ба-бах!
              «На пузо, что ли, сели», – всплакнула я про себя.

              В маленькое душное нутро благодатной струйкой просочился полевой духмяный воздух. Вместе с ним ворвались шумные жители Старой Кулатки, говорящие по-татарски и привнёсшие с собой дополнительные запахи – жареных кур и пирожков.
 
             «Это за что мне такое?!» – подумала я, и перед тем, как крепко зажмуриться, увидела на себе ласковый, сочувствующий взгляд моего «Алена Делона».
Снова, преодолевая сопротивление испытывающей его на прочность злобной турбулентности, отважный самолётик полетел в пункт назначения.

              Не открывая глаз, я слышала, как пакеты с треском вылетали из кармана на дверце, и то тут, то там слышался характерный звук, от которого всё внутри переворачивалось.
              Я отчаянно сопротивлялась желанию сделать то же самое!
Начала петь про себя, перепела все песни на всех языках, все, какие знала, и даже, наверное, какие не знала…
             Мысли о красавце пилоте не давали рассиропиться.
«Вдруг он увидит вместо модели размазню с синими трясущимися губами, с пакетом наперевес! Фу, самой стало противно. Держись, не сдавайся!»

             Ба-бах! Сели в Ульяновске. Сели-и…
Пассажиры обессиленным строем потянулись к открытой двери салона.
Я осталась одна. Собрав последние силы, побрела теперь уже походкой раненой лани на выход.
  
             И вдруг… о, боже! Наш пилот стоял внизу, лучезарно улыбаясь и протянув ко мне руки! На мгновение я почувствовала, что это настоящий Ален Делон и, счастливая, почти упала к нему в объятия!
Тут, откуда ни возьмись, появился румянец на щеках и прилив сил!
             - Героиня, просто молодчина! – сказал романтичный пилот, нежно глядя мне в глаза и опустив на землю в прямом и... переносном смысле. Потому что ровно через секунду, он уже бодро шагал от самолёта к зданию аэропорта, оглянувшись и помахав на прощание рукой.
            Долго ещё снился мне голубоглазый лётчик.
И ни разу не приснился героический Ан-2.