Снежная пустыня простирается до линии еле различимого горизонта. Там где молочно белое небо сливается с белой марлей земли. Собаки неистово лают на бегу. Их лапы проваливаются сквозь твёрдую мёрзлую корку наста глубокого снега, режут мягкие подушечки об острые края. Мои следы, следы лап, алые пятна собачей крови, параллельные следы нарт остаются за спиной.
Необходимо остановиться. Отдышаться. Дать упряжке передохнуть, распрячь, покормить, смазать кровоточащие раны на лапах медвежьим салом. Поесть самому. И снова бежать. Бежать по белому глубокому снегу за заледеневшей упряжкой. Бежать к белому, белому горизонту. Бежать, не снижая темпа. Бежать, подгоняя собак. Бежать.
Сигнал односторонней связи с командой рвёт мои сновидения в мелкие клочья.
- Мюсена, ты меня слышишь?
Мягкий бархат мужского голоса сжигает остатки сна как дешевые бумажные спички. Если задуматься – странное сравнение для того, кто за всю свою жизнь не видел не только спичек, но и открытого огня. Эти сравнения всплывают самостоятельно и совершенно бессознательно.
- Мюсена, я знаю, ты слышишь меня. Подумай, мальчик, куда ты везешь нас! Ты можешь изменить маршрут? Давай повернём. К чёрту их всех! К чёрту правительство! К чёрту корпорации, армию, полицию. К чёрту всё! Сбежим! Помоги нам... Господи, да услышь ты меня, Мюсена! Сука, урод, будь ты проклят!
Корабль преодолел сорок процентов пути. Груз и пассажиры в порядке. Ещё один шаг навстречу тебе.
Серебряный иней на бровях и бороде, ровным слоем покрывает волосы. Во время сильного мороза трудно закрыть глаза, больно улыбаться. Мышцы лица деревенеют. Поэтому эмоции рождаются и умирают внутри наших глаз.
Скрип полозьев и размеренный хрип бегущих животных. На морозе собаки престают лаять, размеренно хрипят в такт бега. Холодно. Надо двигаться.
- Хаа! – выкрикивая я, подгоняя вожака длинным шестом.
- Хаа! – разносится по бескрайним просторам тундры.
Снова вызов.
- Мюсена, мальчик, услышь меня! Ты везешь нас на смерть. Имперские замашки торгово-военных корпораций бросают миллионы людей на освоение границ, на сырьевые войны, мелкие планетарные конфликты. Это не наша война. На этом корабле солдаты, геологи, врачи, рабочие, инженеры. Люди, лишь материал для очередного отчёта об освоении бюджетных средств. Добровольцы-смертники. У нас есть легенды о планетах вне сферы интересов правительства, в неизученных районах галактики, вдали от военных границ и торговых путей. Планеты без сырьевых потенциалов. Нам хватит оборудования и собственных знаний для освоения любой пустыни вдали от любви Большого брата. Дай нам шанс. Помоги нам сбежать.
Я стремлюсь к тебе. Ты всё для меня. Мой космос, моя жизнь, мой воздух. Печаль разлуки рождает сладкую ноющую боль в груди, в глубине, сразу за сердцем. Будни и сны пропитаны движением навстречу. Желанный твой образ размыт и не важен. Самое главное здесь не цель, а яростный бег. Моё лицо хлёщут плети ветра и снега, параллели пространства. Расстояние как резинка постоянно меняет длины в зависимости от силы моего упорства. Я протягиваю руки вперёд, пытаясь кончиками пальцев почувствовать легкое прикосновение ветра, уносящего тебя. Почувствовать тебя, как мираж, видение исхудалого обессиленного путника. Ещё один шаг. Ещё один сон..
Прозрачная гладь замёрзшего озера. Собаки сидят у края льда, устало наблюдая за моими медленными движениями. Разжечь огонь. Вскипятить воду. Отдохнуть. Завариваю чай. Достаю из холщового мешка два небольших кусочка сахара, заварку. Горячая алюминиевая кружка греет ладони. Сердце греет любовь.
- Мюсена, выслушай нас. Ты единственная надежда для нас. Ходят слухи про проводников. Говорят, что вы знаете и чувствуете пространство космоса по-другому. Иначе чем мы. Различаете запахи планет и чувствуете магнитные волны далёких светил. Именно, поэтому, старых охотников ненцев сделали основной начинкой космических кораблей. За ваше чутье, упорство, самоотверженность. Полторы сотни лет назад последнего ненца с крайних просторов севера пересадили в брюхо очередной консервной банки и отправили к звёздам. С тех пор ни один из вас больше не ощущал земное притяжение, не видел солнечного света. Годы, проведённые в невесомости, радиация, отсутствие обычных человеческих условий изменили твой народ. Генная мутация. Вы странники, проводники, лоцманы. В нашей служебной инструкции написано: «Избегать лишних контактов с существом корабля». Ты для них «существо»! Когда ты последний раз ты видел себя в зеркале, мальчик?
«Зеркало» - странно, я знаю смысл этого слова. Скорее даже чувствую его. Но не могу вспомнить. Не могу вспомнить ничего кроме своих снов и тебя.
- Хаа! Хаа! – собаки рвут с места. Бегу чуть слева, толкая плечом нарты, разгружая упряжку на старте, позволяя лайкам разогнаться до необходимой скорости и нужного темпа. Ноги в мягких тёплых пимах танцуют в сказочном ритме. Этот танец посвящен моей любви, моей зависимости. Нет! Я не завишу от тебя! Я не знаю тебя! Ты чужая мне. Тёмный силуэт на горизонте. Призрачная цель. Миф. Пар с моих губ.
Я зависим от этого бега. Узора моих чувств. Моего сна.
- Мюсена, давай сбежим! Просто дадим дёру! Бросим всё! Как в детстве, резко нырнём в кусты. У тебя было детство? Ты помнишь родителей? Как звали твоего отца? Как имя твоей матери? Ты плакал, когда они умерли? Вспомни, мальчик! Сколько тебе лет? Где твой дом? Руки бабушки, посвистывающий храп спящего деда. Что ты помнишь, Мюсена? Что значит твоё имя?
Имя мое - Мюсена и существование моё есть догма, без объяснений, без тени сомнений. Но так ли это! А если правда есть ложь! И я вру сам себе. Как уличить во лжи себя? Детство, родители, слёзы, мама. Где то там позади. Там за спиной. Там откуда ведут мои следы, следы моих собак, с алыми пятнами крови на снегу, параллельные следы полозьев нарт. Снег заметает, прячет от глаз. Может в этом причина? Снег стёр прошлое. Пургой занесло следы в мое детство. А может эти мысли лишь преграда. Сдерживающий фактор, который надо преодолеть. Ещё один шаг.
Ветер в лицо. Каждый метр как борьба с собственным телом, собственной волей. Толкаю нарты вперёд, щелкаю шестом. Собаки скулят. Нет смысла кричать на них – буря уносит мой крик назад, за спину. Небо, снег, горизонт слились в едином вихре, бушующем вокруг меня в стеклянном пламени пурги. Мышцы как натянутые струны, звенят и готовы лопнуть каждую секунду. Щёки, нос потеряли чувствительность. Тру лицо мехом рукавиц. Тру до острой боли. Обморожение. Собаки падают в снег, вжимаются в землю, отказываясь идти. Предают меня.
Мое имя Мюсена – «кочующий». Я должен бежать, идти, ползти..
- Ты остановил корабль. Значит ли это, что ты услышал меня? Готов ли ты слушать дальше? Твой мир ждёт катастрофа. Прости меня, за то, что я сделал и ещё больше за то, что сделаю сейчас! Прости, мальчик.
Мерцающее пространство как снежинка тает на моей ладони.
Шаг за шагом я ухожу прочь от упряжки и, предавших меня, испуганных, истерзанных животных. Закрываю лицо руками. Иду интуитивно, не смотря. Вперёд. Наперекор стихии. Ещё шаг, ещё один, ещё… Падаю, встаю, падаю, двигаюсь на коленях, ползу вперёд. Против ветра. Против жизни. Навстречу тебе. Пурга скрыла следы. Глубокий снег поглотил моё тело. Был ли я?
- Лоцманский механизм среднего грузового космического корабля дальнего плавания основан на взаимодействие навигационных приборов точного учёта и живого существа Мюсена. Данное существо представляет собой результат генетической мутации мужчин северной народности ненцев. Вследствие продолжительных космических полётов, открытому радиационному облучению, отсутствию гравитации и обычного земного притяжения в техническом блоке жизнедеятельности Мюсены, а также в результате искусственного рождения, существа данной серии значительно отличны от обычных людей. Отсутствуют руки и ноги, половые органы, органы слуха и зрения. Позвоночник потерял своё функциональное назначение, превратившись в некую гибкую телесную ось. Фактически это бесформенное бесхребетное тело, подключенное к необходимым аппаратам жизнедеятельности и приборам управления космическим кораблём. Во время полёта существо находится в состоянии сна. Выбор маршрута и поведение во время движения основано на интуитивном чутье северного кочевника, способного принимать подчас правильные, но с точки зрения рядового обывателя не логичные решения. Контакт с Мюсеной возможен, но не рекомендован. Использовать систему односторонней связи с существом необходимо исключительно в кризисных ситуациях. Для этого нужно знать, что Мюсена считает себя полноценным человеком и обладает определённым искусственным багажом знаний об обычной человеческой жизни. Нельзя менять его убеждения! Основным побудителем действий существа является искусственное чувство любви к эмпирическому женскому образу. Конечный пункт маршрута ассоциируется у Мюсены с местом нахождения его объекта любви. Данная методика позволяет исключить факторы возможных сбоев и ошибок существа. Прости, мальчик, но я должен был прочесть тебе эту инструкцию!
На следующий день пурга стихла. Наступил тот самый короткий промежуток времени между сумасшедшей бурей и адским леденящим морозом. Пару часов затишья. Лайки нашли меня в снегу, разгребли лапами, откопали и легли вокруг, прижавшись к моему остывающему еле живому телу. Тёплые шершавые собачьи языки лижут мои обмороженные щёки.
Холодное белое солнце с полным безразличием пялится сверху. И чем то, оно напоминает мне тебя. Так же возникаешь вдалеке, безропотно наблюдая за моими пароноидальными муками преследования. Ненавижу тебя! Я понял, что люблю лишь путь к тебе.
Служебная записка:
«Отмечено очередное самостоятельное изменение маршрута следования грузового корабля. Корабль PQ17 прервал движение к назначенному пункту и скрылся в необследованных областях. Необходимо отметить, что это не единичный случай, а вполне пугающая статистика, показывающая свыше 15% отказов кораблей с лоцманской системой Мюсена. Присутствуют случаи самоуничтожения, но в основном это изменение маршрута и дезертирство в необследованные области галактики.
Настоятельно рекомендуем провести тщательные расследование и полную диагностику лоцманского существа Мюсена. На период испытаний до окончательного принятия решения использовать в навигационных целях родственное существо Ервко.»
