47. Через невозможное
Звук разбившейся чашки заставил Тацу вздрогнуть. Дурное предчувствие завладело его сердцем.
- Что случилось? - спросил настоятель, отрываясь от книги. Они сидели в его комнате и пили чай, каждый поглощен чтением.
- Извините, я нечаянно выронил ее, и она разбилась, - ответил Ди. Он прислушался к своему внутреннему голосу, который твердил ему тревожные вещи.
- Это мелочи по сравнению с тем, что произошло с человеком, с которым у вас сильная связь. Возможно, это девушка, - улыбнулся отец Димитрий.
Тацу не ответил. Он педантично собирал осколки, обдумывая, как ему следует поступить.
- Господин Регент, мне необходимо немедленно Вас покинуть и добраться до Бывших Японских островов, как можно скорее. - Он сложил осколки на стол. Затем, распростершись в глубоком поклоне, он смиренно проговорил, - Могу я попросить Вас дать мне самого быстрого коня и пропуск, обеспечивающий мне беспрепятственное передвижение в любую точку этой страны, немного прови...
- Нет, - категорически ответил тот. Ди поднял на него глаза, полные беспокойства. - Я не вижу в этом необходимости.
- Вы думаете? Но я знаю, что должен быть там. Я отчетливо слышал зов, - попробовал убедить Тацу.
- Разумеется, вы там должны быть, но пока вы доберетесь на своем коне, будет уже поздно.
Рассудком Ди понимал, что настоятель прав, но ясно чувствовал, что не должен обреченно опускать руки.
- Я предлагаю иной способ, - таинственно проговорил регент. - Я, надеюсь, вы осознаете условность таких понятий, как расстояние и время? - Тацу кивнул. Естественно, его учили когда-то, что и то и то — лишь некая преграда, непреодолимая только для тех, кто просто не способен ее преодолеть, что совершенно не означает полную непреодолимость этой преграды. - Ранее для Вас даже речи не могло быть о подобном путешествии, но теперь, вы окрепли и выросли достаточно. Единственное, дабы никого не ввести во искушение, вы должны пообещать не рассказывать о нем ни единой душе, даже самой близкой и родной.
- Даю слово чести.
И отец Димитрий и воин имели полную уверенность, что эти слова не пусты. Ди мог догадываться, какую опасность для его жизни несет в себе такое путешествие, особенно, если он в чем-то перестанет быть целостным, потеряет то, что он приобрел в призрачном храме. С одной стороны, он знал, что потерять это — все равно, что потерять себя, что забыть это — все равно, что забыть себя. Но, с другой стороны, разве потерять или забыть себя невозможно? Разве нельзя по привычке надеть старую одежду, хотя рядом лежит новая? Разве не было случаев, когда люди, узревшие свет, окунувшиеся в него, познав его покой, вновь при стечении обстоятельств погружались во тьму, гнев, раздражение и страх? Они могли даже видеть это, осознавать это, наблюдать за этим, но исправить это не могли, ибо познавший свет остается созерцателем навсегда, и даже в собственную гибель вмешиваться не станет.
Так или иначе, Тацу выдержал то волшебное таинственное путешествие. Он и Настоятель находились в лесистой местности на просторной поляне, окруженной шатрами. В небе тускло светила луна и Ди немного удивился, что так четко видит вокруг.
- Почему это так поразило Вас? Вы же теперь способны одинаково радушно принять как тьму, так и свет. Истинная причина ваших проблем со зрением исчезла, значит, и сами проблемы должны были уйти; хоть и не сразу, но все же... Радуйтесь, - закончил объяснять Регент. - Расскажите-ка, где мы сейчас, по-вашему?
- Это цирк... Тот самый город, - заключил Тацу, оглядываясь. - Мы с Вами не затрагивали время, значит, еще не так поздно, надеюсь...
Вдруг он ощутил довольно сильные чужие эмоции. Он прислушался. От одного из шатров доносился тихий разговор. Слов нельзя было разобрать, но мысли одного из говорящих насторожили молодого воина, мысли человека, способного забрать жизнь любого для достижения своих целей. Он осторожно приблизился к шатру. Регент последовал за ним. Говорила женщина.
- Эндрю, почему? Почему ты отвергаешь меня? Это так эгоистично с твоей стороны. Ведь я могу сделать так, что твой жалкий балаган станет знаменит на всю Лигу Мира. У всех членов твоей семьи всегда будет еда и теплая одежда. Вам не придется беспокоиться о своей безопасности, я выделю вам охрану.
- Я покорно благодарю Вас, госпожа Кляйн, но я вынужден снова отказать Вам. Я не смогу ответить на Ваши чувства, даже если Вы мне прикажете. Я не могу так же принадлежать Вам без любви, только ради выгоды — это бесчестно. Более бесчестно, чем нарушение Вами обещания оставить нас в покое, если я отдам Вам разработки Сэйи Чан-Оуэна.
«Так вот истинная причина... Знает ли об этом Сэйя?» - подумал Тацу.
- Брат, что здесь происходит? - услышал он голос только что вошедшей Наташи. - Кто здесь?
- Сестра, я прошу, выйди отсюда. Это личный разговор.
- Но вы говорили о Сэйе? - Ди отметил, что упрямства у этой девушки не убавилось.
- Это твое окончательное решение? - спросила женщина, и после небольшой паузы вдруг яростно закричала, - Тогда вини только себя! Я сделаю так, что ты сам приползешь ко мне и будешь умолять о любви!
«Что она знает о любви?», - спросил себя Тацу. Женщина не унималась.
- Я уничтожу весь этот балаган у тебя на глазах и начну с нее.
Ди словно молнией поразило. Он остро почувствовал, что сейчас случится нечто непоправимое и ринулся внутрь шатра, разрезая плотный материал мечом. Но он опоздал: на полу лежал Эндрю с рассеченным острой заколкой виском. Орудие преступления валялось рядом. Скорее всего, он попытался закрыть собой сестру, но эта яростная истеричка не смогла вовремя остановиться. Теперь ее, дрожащую всем телом, выпучившую глаза, крепко связывал Настоятель Димитрий.
Ди вздохнул с облегчением, нащупав пульс у сына хозяина цирка. Он приложил кусок одежды к его виску, пытаясь остановить кровь.
- Что произошло? - водя по воздуху руками, спрашивала Наташа. Тацу искренне радовался тому, что Господь лишил ее зрения. - Эндрю, ответь, пожалуйста, кто эти люди с незнакомым запахом, что сейчас вошли? Брат, почему ты молчишь? Она же не могла?... - девушка в ужасе обхватила голову руками.
- Наташа, это я, Черный Дракон. Узнаешь?
- С трудом, - дрожащим голосом ответила девушка. - Ты уже не говоришь с акцентом, от тебя по-другому пахнет, и даже сердце твое бьется иначе. Но это ты, я уверена. Что с моим братом?! - неожиданно-громко крикнула она. - Почему он молчит?!
- Он сейчас не может ответить, - тихо произнес Ди. - Ему нужна помощь. С ним все будет хорошо, но для этого ты должна уйти... все должны уйти.
Он ощущал горячую кровь под своими пальцами, державшими кусок ткани у виска Эндрю. Он видел, что на полу ее становится больше, чувствовал, как вместе с ней вытекает жизнь этого молодого человека. Но он был убежден, что нельзя допустить его смерти.
Ди отложил ткань и накрыл рану своими ладонями. Он устремил внутренний взор в свое сердце, и услышал молитву, рвущуюся из него, рожденную в нем, а не заученную из древних книг:
«Творец всего проявленного и непроявленного, исполни волю свою в этом месте. Спаси от гибели это тело, дай ему шанс. Молю, исцели его. Через эти руки влей силу в него для жизни. Через эти губы вдохни саму жизнь в него. Молю тебя, Творец всего проявленного и непроявленного...».
Он повторял эти слова снова и снова, пока не перестал ощущать себя как нечто конкретное. Ему казалось, что он снова в том светящемся храме, что он окружен светом и сам есть свет, словно он маленькой капелькой вернулся в безграничный океан и слился с ним. Каплю не волнует, что происходит с облаком, которое она оставила. Так, Тацу не обращал внимания на то, что его тело приняло раны Эндрю и теряло силы. Как это бывает под воздействием солнца и ветров, капля снова может вернуться на облако, даже если ей этого не хочется. Но разве у капли могут быть желания?
Ди открыл глаза и сразу закрыл их. Перед ними все плыло. Тело казалось очень тяжелым и каким-то чужим. Он почувствовал присутствие рядом доброй, заботливой женщины и спросил:
- Кто здесь?
- Я Джулия. Помнишь ли ты меня? - молодой человек кивнул, не открывая глаз. - Значит, это правда, что Черный Дракон может говорить и слышать. Когда узнала об этом, сперва не поверила.
- Простите, что вводил вас в заблуждение.
- Ты нас напугал. Среди ночи к нам ворвалась Наташа. Из ее сбивчивой речи, мы поняли, что ты спас Эндрю, но с тобой что-то не так. Мы обнаружили тебя всего в крови. Но, вскоре после того, как мы тебя принесли сюда, рана на твоем виске исчезла.
- С Эндрю все в порядке?
- Да, он и Наташа дают показания против Наполи Кляйн на экстренном собрании Совета. Невероятно, что ее арестовал сам Регент, когда она чуть не убила Эндрю!
- Мне, пожалуй, тоже надо идти, - Тацу медленно поднялся. Джулия попыталась его остановить, но тот вежливо отстранил ее. - На самом деле я вернулся ради очень важного для меня человека и, боюсь, чем дольше я бездействую, тем вероятнее, что я потеряю его. - Он оделся и одернул полог шатра, чтобы выйти наружу. - Судя по всему, я отсутствовал около семи часов, - проговорил он, глядя в светлое небо, слегка затянутое облаками. Поблагодарив за все женщину, он ушел.
Он тщательно прислушивался к своим ощущениям, но не мог почувствовать Кин. Он мысленно звал ее, но она не отвечала. Он подошел к тому дому, где видел ее в последний раз, но этот дом выглядел необитаемым: проход к двери не был расчищен после недавнего снегопада, из трубы не валил дым, как в домах по соседству, в заиндевевших окнах не мелькал отблеск свечи.
В задумчивости воин Фудзи побрел дальше. Мимо него промчались какие-то ребятишки, весело крича. С их слов Тацу понял, что все решения Наполи Кляйн признаны незаконными, а это означает, что выпускают знаменитого артиста Сэйю Чан-Оуэна, считающегося предателем. Услышав это, Ди поспешил за ними. Но, к сожалению, и ребята, и он сам не успели: бывшего заключенного уже переправили в местную больницу, и рабочие старательно заделывали дыру в ледяной толще, совсем недавно служившей камерой.
Поспрашивав прохожих, Тацу нашел больницу. Когда он открыл дверь палаты, то очень обрадовался, встретив там Наташу и Эндрю Оуэнов.
- Кто пришел? - слабым голосом спросил Сэйя. Он выглядел очень больным и усталым. Его невеста с печальным лицом держала его за руку.
- Тацу Ди. Не забыл меня? - С этими словами он подошел ближе к кровати Сэйи. Эндрю помог тому подняться, чтобы видеть посетителя.
- Помню. Одежда нашей страны на тебе органично сидит. Только зачем ты снова заплел эту дурацкую косу?
- Так шапка лучше сидит, - без раздумий ответил Тацу. - Что говорят врачи?
- Жить буду... плохо, но недолго, - попытался пошутить Сэйя, за что получил легкий шлепок по руке от Наташи. - Спасибо, что привел Регента и вытащил меня оттуда.
- Прости, но я здесь не из-за тебя. Я ищу Кин-тян.
- Вчера утром она была у меня, но... Разве они с доктором Лексом Дамианом не под домашним арестом?
- Их дом выглядит покинутым...
- Надо еще проверить! - настоятельно возразил Чан-Оуэн и скривился от боли.
- Хорошо... хотя я не ощущаю ее присутствия в этом городе. И меня не покидает дурное предчувствие... - Тацу резко замолчал, поклонился всем в палате и направился к выходу.
- Подожди, я с тобой, - воскликнул Сэйя.
- Не
