Смутьян

безо всякого страха, ибо тот, кто вкусил от света не страшится ночи.
–Убить можно по-разному, – пожал плечами Вильгельм, – но я не хочу. Я по-человечески хочу поговорить.
–Я не стану говорить с тобою!
–Почему? – спросил Вильгельм в тысячный раз за свою жизнь. – Разве я тебе неприятен? Разве я тебе сделал что-то плохое?
–Ты враг! – глаза послушника блеснули фанатичным огоньком.
–Вот я и хочу понять…– Вильгельм обхватил голову руками. Теперь он сам выглядел как страждущий и тени, годами затаённые в его лице, тени непонимания, досады, обиды, проступили. Послушник перестал дёргаться и воззрился на своего врага с удивлением.
Что-то похожее на жалость кольнуло сердце послушника. Ему говорили, что маги – зло, что их надо истреблять, иначе они истребят всех. Но этот не только не сделал ничего дурного, но и сам, похоже, в смятении.
Послушнику пришла в голову дикая мысль: может быть, удастся переманить этого мага на сторону Церкви?..дать ему покой и возможность раскаяться за поганое своё происхождение?
–Я понять хочу…– повторил Вильгельм. – Вот за что ты готов умереть?
–За свет! За крест и священное пламя! – послушник вскинулся  с гордостью. – Свет есть единственный смысл моей жизни, и я служу ему.
–А я для тебя тьма?
–Да. И мне надлежит бороться с тобою и с прочими нечестивцами.
Вильгельм усмехнулся. Всё это он уже слышал от магов и волшебниц. Всё-таки различий между Церковью и Цитаделью было меньше, чем все думали.
–А если победите, что будет? – спросил Вильгельм с тихой горечью.
–Мир и блаженство небесных кущ! – послушник тряхнул головою. теперь он будто бы забыл о том, что скован. Беседа захватила его, но послушник верил, что переманивает зло на сторону добра.
–Это тупик, – возразил Вильгельм. – Всегда будет кто-то обижен. Кто-то будет недостаточно ретив к вере, а кто-то будет слаб для поста. И всё закончится новым расколом. Будут церковники и новая война. И будет смерть. И гибель.
–Вас не будет!
–А дело не в нас одних. Дело в нас всех. Если мы победим, мы будем тоже раскалываться. Мы начнём делиться на слабых и сильных, на магов и низших волшебных существ типа вампиров. И будет раскол…
Послушник молчал. Он знал, что надо возразить, надо закричать, надо сделать что-то, чтобы доказать, что враг не прав, что он ошибается, но как найти слова?
–А если победят люди, если избавятся от нас и от вас, – продолжал Вильгельм, впервые высказываясь в свободе, безо всякого окрика, –  то и у них будет раскол. У кого-то будет богаче земля, у кого-то жена красивее.  И будет зависть, и будет разлад, и война, и гибель.
–Ты можешь обрести спасение…– послушник осторожно коснулся плеча Вильгельма. Теперь два врага сидели рядом на земле, скованные чем-то большим, чем кореньями, поднявшимися по воле Вильгельма из земли, – веру в кресте.
–Тьфу…ты так и не понял! – Вильгельм вздохнул. – И никто не понял. Вот скажи, чего ты хочешь?
–Победы света.
–А для себя?
–Победы света.
Вильгельм тряхнул головою, ситуация становилась тупиковой.
–А я хочу жить. Читать, ходить по землям, слушать новые истории, жить…– промолвил он, впервые открываясь в своём желании кому-то. Пусть и врагу. – Жизнь – это благо.
–Благо света – это общее благо, – возразил послушник.
–А мне всё равно на общее! – Вильгельм повеселел, поднялся с земли и послушник напрягся. – Нет, я не стану тебя убивать. Не хочу. Веришь?
–Я верую в крест! – послушник злобно блеснул глазами. – Отродье!
–Вот ты где! – Вильгельм уже повернул, было, к лесу, чтобы навсегда скрыться среди деревьев, но Скиллар появился на его пути, освободившись от своей работы. – Ну что, загнал? Молодец. Теперь убей его!
–Не хочу, – Вильгельм для убедительности даже сунул руки в карманы мантии.
Скиллар от такой наглости даже опешил. Собрав слова в осмысленный вопрос, он возопил в гневе:
–Что ты сказал, смутьян? Он твой враг! Он убийца твоих собратьев!
–А я не хочу становиться убийцей его собратьев. Я подставляю другую щёку.
–Это трибунал, малец! – Скиллар рывком отшвырнул с пути своего Вильгельма и тот полетел на траву. Скиллар уже приближался к перепуганному, лопочущему молитвы послушнику. И Вильгельм зажмурился, чтобы не видеть. Как блеснёт смертоносное заклинание, закрыл уши, чтобы не слышать, как упадёт навсегда уже безвольное тело…
Прошло мгновение, очень долгое и очень страшное, прежде чем Вильгельм посмел взглянуть. Перекошенное от ярости лицо Скиллара возникло перед ним.
–Мерзавец! – бушевал Скиллар.  – Тебя казнить мало! Ты сегодня опозорил не только себя, но и всю Цитадель!
Вильгельм не испугался. Он видел безвольное тело, распростёртое на земле, тело послушника, готового умереть за крест, и умершего в итоге без всякой славы. А затем, пока Скиллар ещё бушевал, вдруг прикрыл глаза, и позволил силе стекать через себя.
Рука Скиллара попыталась его остановить, выхватить из портала, но Вильгельм много читал и успел поставить защиту, слабую, но достаточную, чтобы выиграть время.  Этой защиты ему хватило, чтобы успеть исчезнуть в бесконечном потоке пространства до того, как его схватят.
***
–Чему верить? – Вильгельм знал, что путь ему закрыт. Он дезертир. Он вечный изгнанник. Он – позор Цитадели и клеймо для своих родителей. Всё это Вильгельм знал. Он не знал только куда идти и что делать.
Ему хотелось жить и странствовать, хотел узнавать что-то новое и наблюдать жизнь. Магия, которая плескала в его крови ядом, вела его к войне, но Вильгельм спорил с нею и шёл от войны прочь, шёл по тропам и крестьянским дорогам, пока не проголодался.
Он понял, что находится в незнакомой местности, в людской. А значит, ему нужны монеты, которые они используют для получения услуг друг у друга. Вильгельм заметил этот порядок в книгах и в своём пути. Увидел он и блестящие рёбра монеток. Таких у него не было, и голод, а заодно и отсутствие таких монеток, за которые всё и покупалось в людском мире, навели Вильгельма на мысль.
Он понял чему будет служить и за чем пойдёт. Он – маг, рождённый для войны и ушедший от неё, станет служить золоту. Золото ценят маги, но не как средство оплаты, а как прекрасный магический материал; и церковники, которые обеспечивают себя за это золото. И простые люди…
Так что же?
Вильгельм усмехнулся: сила, которая была самой верной, оказалась доступна всем.
Придя к этому простому решению, Вильгельм пошёл навстречу своему новому богу.