А облака плывут – далеко внизу, редкие, распотрошённая пакля и тень от неё тут и там, на оставленных пейзажах. Стою – невесомый; невидимая опора подо мной, чувствую её, а крыльев у меня нет, но есть ощущение полёта вместе с этой опорой, вместе с облаками….
Мне горько: зачем столько грехов одному, ничтожному, и почему так глупо складывалась и, в итоге, так же глупо кончена жизнь моя? Мне стыдно: всё, что говорят обо мне «за глаза», слышу; я узнал много невероятного о себе, из всех углов и всех прошлых жизней. Мне больно: «Отче, помоги!» (тем, внизу) – потому что не могу помочь, даже и сейчас, когда я – он, потому что «сейчас» уже нет для меня, потому что Он не в помощь. Вечное чувство вины перед когда-то любившими… И здесь, в высях, всматриваюсь я в годы и расстояния, как и раньше; увы, терзания мои не стали слабее, но усилились: много добавилось грусти – ничего не могу сделать или изменить…. Господи, — обращаюсь к себе (мне больше не к кому обратиться), зачем я здесь? чтобы видеть деяния свои земные? несть вину? Мне остаётся быть, зная, что меня нет.
Я человечески ощущаем… Никогда бы не подумал, что буду, после того, как меня не стало: вижу свою душу, помню, читаю свои мысли… А выше меня никого; странное ощущение: весь будто в ком-то, огромном, безмерном, я заполнил его, принял его форму; что-то ранее почитаемое и замоленное вдруг стало мною…
Я не знал Тебя, принимал на веру, но не верил попам, не любил твои сусальные дома на Земле, а теперь стал тобой (частью, всем?), и знаю, что был прав. Ты всегда был во мне – напрямую; ничего нового и теперь, когда я здесь.
А облака плывут….
Светает. Другие миры, — вы, верно, грезились мне; наваждение ли эта явь будущего, эта опора прошлого под ногами? Благодарю тебя, Господи! твой утренний лучик отобразил тень на кухонной стене, – мою неверную и человеческую тень, с кружкой кофе, сейчас.
---------------------------------------------------------------------
